Политическая культура древней Японии - Александр Мещеряков

602

313 в «Сёку нихонги» эти два назначения зафиксированы в 729 году: «Монах Бэндзё: назначен дайсо:дзу. Монах Синъэй назначен сё:со:дзу. Монах До:дзи назначен рисси» [Сёку нихонги, Тэмпё:, 1-10-7, 729 г.]. Оба монаха в 693 году были отправлены в Силла в качестве монахов-студентов.

603

314 Цвет одежд знати, чиновников 5-го ранга и выше.

604

315 Касэки — камень с нравоучительным текстом, ставился у места суда. Т. е. в стране не совершалось преступлений.

605

316 Согласно «Сёку нихонги», в 724 году было предписано крыть черепицей красного и белого цвета дома чиновников 5-го ранга и выше, а также дома богатых людей [Дзинги, 1-11-8, 724 г.].

606

317 Усадьба Мутимаро, располагавшаяся на западе столицы.

607

318 Врата Дракона — легендарное место, где собирались карпы. Те из них, кому удавалось пройти через врата, превращались в драконов, остальные же возвращались обратно ни с чем. В переносном смысле «пройти врата Дракона» означает прославиться, стать знаменитым.

608

319 Цукуси — старое название острова Кюсю. Назначение зафиксировано в «Сёку нихонги» [Тэмпё:, 3-9-27, 731 г.].

609

320 Имеется в виду тот факт, что Мутимаро не отправился на новое место службы, а остался в столице.

610

321 Ко:мё: — супруга императора Сё:му (624–749), младшая сестра Мутимаро.

611

322 Данный факт не зафиксирован в «Сёку нихонги».

612

323 Японские комментаторы предполагают, что под министром Абэ подразумевается Абэ-но Асоми Миуси (?-703), влиятельный сановник в правление Дзито: (690–697), дослужившийся до должности Правого министра.

613

324 От других жен у Мутимаро было еще два сына и одна дочь.

614

325 Имеется в виду участие в заговоре (757) Татибана-но Нарамаро (721–757), который якобы хотел убить Накамаро, вынудить наследного принца отречься от престола и возвести на трон другого кандидата.

615

326 Это произошло в 758 году [Сёку нихонги, Тэмпё: Хо:дзи, 2-8-25, 758 г.].

616

327 Тайси (или дайдзё: дайдзин) — Главный министр.

617

1 Эта зависимость породила и в Японии, и в России глубокий комплекс неполноценности, который не может считаться изжитым и по сегодняшний день.

618

2 В силу экстранаучных причин гораздо меньше внимания уделялось исследованию влияния Кореи на древнюю Японию, «Степи» — на формирование российской государственности. Из недавних работ, посвященных реалиям российской государственной культуры, наибольшее внимание монгольскому фактору уделяется в работе А. Л. Юрганова «Категории русской средневековой культуры». М.: «МИРОС», 1998. См. его оценку удельно-вотчинной системы: «Развитие удельно-вотчинной системы в Северо-Восточной Руси показало генетическую близость ее как с древнерусской, так и с монгольской моделями власти и собственности. Но решающее значение в утверждении этой системы имела включенность северо-восточных земель в Монгольскую империю» (с. 162).

619

3 Упрек в недостаточной осведомленности в реалиях собственной культуры автор полностью относит и к себе. В связи с этим он пользовался собственными наработками относительно Японии и был вынужден в гораздо большей степени опираться на работы русистов в части российской. Последнее не исключает его собственных суждений, которые во многих случаях, несомненно, нуждаются в дополнительной аргументации.

620

4 Разумеется, сопоставляемые периоды при сколько-нибудь подробном рассмотрении не являются внутренне однородными. Автор считал своей задачей сравнение только самых основных векторов эволюции верховной власти в это время. В связи с этим внутри обозначенного периода российской истории главное внимание уделяется эпохе Ивана Грозного, время правления которого сформировало (проявило с особой силой или даже гротескностью) очень многие особенности российской культурной ситуации. В Японии монаршеская личность такого «масштаба» (степени влияния на событийный ряд) отсутствовала, что также обусловлено спецификой местной культуры.

621

5 Главной из таких несообразностей является, возможно, не столько стадиальное несоответствие между собственно Японией и Россией, сколько стадиальная и культурная разница между теми традициями, которые использовались в качестве доноров.

622

6 Употребляя термин «император» применительно к Японии, мы следуем установившийся традиции, хотя, как будет показано ниже, статус тэнно и его функции имеют мало общего с «императором» в его европейско-российском понимании.

623

7 Не имея возможности для сколько-нибудь подробного изложения событий этого времени в Японии, отсылаем к работе: А. Н. Мещеряков, М. В. Грачев. История древней Японии. СПб.: «Гиперион», 2002.

624

8 Из богатой русской летописной традиции мы остановили свой выбор на Никоновской летописи и Степенной книге, поскольку именно в них особенно ясно явлены те черты официальной доктрины формирования образа великого князя/царя, которые интересовали нас в первую очередь. Из японских источников наибольшее внимание мы уделяли мифологическо-летописному своду «Нихон сёки» («Анналы Японии», 720 г.) и «Сёку нихонги» («Продолжение «Анналов Японии», 797 г.).

625

9 По данной проблематике см. в особенности Э. С. Кульпин. Путь России. М.: «Московский лицей», 1995.

626

10 Посольский приказ, как известно, был одним из главных в структуре российского управления и фактически возглавлялся царем. В Японии внешними делами ведал отдел Гэмбарё, подразделение Министерства Народа (Минбусё). Структура министерства включала в себя следующие подразделения: управление (сики), отдел (рё) и подотдел (си или цукаса). В штат Гэмбарё, занимавшегося также делами буддийских храмов, входило всего-навсего 32 человека (статья II-18 законодательного кодекса). Перевод свода в исполнении К. А. Попова см. Свод законов «Тайхорё». М.: «Наука», 1985.

627

11 Более подробно о внешнем факторе в истории Японии см. следующие наши работы: Внешний фактор в истории культуры Японии. — «Азия — диалог цивилизаций». СПб.: «Гиперион», 1996, сс. 17–56; Ямато и Япония: процессы формирования государственной идентичности в период Нара (международный аспект). — «Восток», 1999, № 3, сс. 16–24.

628

12 Первое датированное эпиграфическое сообщение на моккан (деревянные таблички) с употреблением термина «тэнно» относится к 677 г.

629

13 «Нихон сёки», т. 2, с. 208. Все ссылки на этот мифологическо-летописный свод приводятся по изданию: «Нихон сёки. Анналы Японии». Перевод Л. М. Ермаковой и А. Н. Мещерякова. СПб.: «Гиперион», 1997.

630

14 Переломов Л. С. Конфуций. Лунь юй. — М.: «Восточная литература», 1998, с. 306.

631

15 «Авата-но Асоми Махито, нижняя степень 4-го старшего ранга, вернулся из Китая. По прибытии в Китай один человек спросил его: „Послом какой страны ты являешься?" Он ответил: „Я посол из страны Японии"… Китайцы сказали послу: „Нам часто доводилось слышать, что за восточным морем лежит великая страна Ямато. [Еще] ее называют страной Кун-цзы, люди там богаты и веселы, там хорошо соблюдается ритуал. Видим, что и ты обликом и одеждой хорош. [Так что услышанное нами] — чистая правда". Сказав так, они удалились». («Сёку нихонги», Кэйун, 1-7-1, 704).

632

16 О происхождении и общей идее временной концепции, связанной с девизами правления, см. А. С. Мартынов. Время и история в императорском Китае. — «Мир Востока», СПб. — Уфа, 1998, выпуск 1, сс. 17–50.

633

17 Вопрос о том, приносила ли Япония дань китайскому двору, является дискуссионным. Китайские источники указывают на принесение дани Японией в VIII в., но в данном случае эти сообщения следует понимать, возможно, как попытку выдать желаемое за действительное. Японские источники о принесении дани не упоминают. В любом случае, даже если такая дань и приносилась, она не была регулярной. Китайский же двор всегда настаивал именно на регулярной (с определенной периодичностью) доставке дани, которая имела чисто символическое (изъявление покорности) значение (ответные дары «сына Неба» были намного богаче, чем приносимая дань).