Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой - Фрэнсис Ходжсон Бернетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А что, если, – сказала Сара, надевая огромную шляпу из чёрного бархата на безмятежно улыбающуюся владелицу всего этого великолепия, – что, если она нас понимает и гордится, что ею так восхищаются?
– Вечно ты выдумываешь! – бросила Лавиния с видом решительного превосходства.
– Я знаю, – отвечала Сара без тени смущения. – Мне нравится выдумывать. Нет ничего приятнее на свете. Словно ты фея – или почти фея. Если о чём-нибудь думать изо всех сил, то кажется, что так оно и есть на самом деле.
– Тебе хорошо выдумывать, когда у тебя всё есть, – сказала Лавиния. – А вот если б ты была совсем нищей и жила на чердаке, что тогда?
Сара, поправлявшая страусовые перья на шляпе Последней Куклы, остановилась и задумалась.
– Мне кажется, я бы и тогда выдумывала, – ответила она наконец. – Если б я была нищей, мне пришлось бы всё время что-то выдумывать. Только это было бы нелегко.
Тут в комнату вошла мисс Амелия. Как странно, что она вошла именно в эту минуту! Впоследствии Сара не раз размышляла об этом.
– Сара, – сказала мисс Амелия, – приехал поверенный твоего отца мистер Бэрроу и желает говорить с мисс Минчин. А так как столы накрыты в её гостиной, она не может принять его там. Идите-ка вы все туда и угощайтесь, а она пригласит его в классную. Ему надо поговорить с ней наедине.
Глаза у воспитанниц засверкали – угощаться они готовы были в любое время. Мисс Амелия выстроила девочек парами и увела их с Сарой во главе, а Последняя Кукла осталась одна. Она сидела на стуле, а вокруг были разбросаны её роскошные наряды – со спинок стульев свисали кофточки и платья, а на сиденьях грудами лежали отделанные кружевом пышные юбки.
Бекки, которую к столу не приглашали, на миг задержалась в классной, не в силах оторвать глаз от всего этого великолепия. Это была, конечно, вольность с её стороны.
– Ступай на кухню, Бекки, – велела мисс Амелия.
Но Бекки всё не уходила: она осторожно, с благоговением взяла в руки сначала муфту, потом жакетку и с восторгом рассматривала их. Внезапно за дверью послышался голос мисс Минчин. Бекки в ужасе заметалась и, не зная, куда скрыться, нырнула под стол, накрытый длинной, до пола, скатертью.
Мисс Минчин вошла в классную в сопровождении сухонького господина с острым личиком, который выглядел встревоженным. Сказать по правде, мисс Минчин тоже выглядела встревоженной и взирала на сухонького господина с недоумением и недовольством.
Величаво опустившись в кресло, она указала ему на стул.
– Прошу вас сесть, мистер Бэрроу, – произнесла она.
Мистер Бэрроу повиновался не сразу. Его внимание привлекла Последняя Кукла и разбросанные кругом наряды. Он нацепил пенсне и принялся нервно и неодобрительно их рассматривать. Последняя Кукла не смутилась. Держась по-прежнему прямо, она спокойно взирала на него.
– Сто фунтов! – бросил мистер Бэрроу. – Ткани все дорогие, а сшито в парижской мастерской. Да, он умел сорить деньгами.
Мисс Минчин оскорбилась. Этот господин позволил себе с неодобрением отозваться о человеке, который щедро платил ей! Это было уж слишком! Даже поверенные не имели права на такие вольности.
– Прошу прощения, мистер Бэрроу, – произнесла она сухо. – Я вас не понимаю.
– Подарки ко дню рождения, – продолжал мистер Бэрроу с тем же неодобрением в голосе. – А ребёнку всего одиннадцать лет! Безумная расточительность – так я это называю!
Мисс Минчин приняла ещё более величественный вид.
– Капитан Кру – человек состоятельный, – заметила она. – Одни лишь алмазные копи…
Мистер Бэрроу резко повернулся.
– Алмазные копи! – воскликнул он. – Их нет, этих копей, и никогда не было!
Мисс Минчин поднялась с кресла.
– Как?! – вскричала она. – Что это значит?
– По крайней мере, – отрывисто отвечал мистер Бэрроу, – было бы гораздо лучше, если б их никогда не было.
– Не было копей? – произнесла мисс Минчин, ухватясь за спинку стула и чувствуя, что дивная мечта, которую она лелеяла всё это время, исчезает, словно сновидение.
– Алмазные копи чаще ведут к разорению, чем к богатству, – сказал мистер Бэрроу. – Когда человек попадает в руки дорогого друга, а сам в делах ничего не смыслит, надо держаться подальше от копей этого друга, будь то алмазные, золотые или любые другие копи, потому что дорогой друг обычно хочет, чтобы человек вложил в них свои деньги. Покойный капитан Кру…
Мисс Минчин вскрикнула.
– Покойный капитан Кру! – повторила она. – Покойный! Неужели вы приехали сюда, чтобы сообщить мне, что капитан Кру…
– Умер, сударыня, – бросил мистер Бэрроу. – Умер – от тропической лихорадки вкупе с деловыми передрягами. Возможно, лихорадка бы его не прикончила, если бы он не потерял голову от деловых передряг, а деловые передряги, возможно, тоже его бы не прикончили, если бы им на помощь не пришла лихорадка. Капитан Кру мёртв!
Мисс Минчин упала в кресло. Слова адвоката её напугали.
– Что же это за передряги? – спросила она. – Что его беспокоило?
– Алмазные копи, – отвечал мистер Бэрроу, – дорогие друзья… разорение!
У мисс Минчин перехватило дыхание.
– Разорение! – повторила она, задыхаясь.
– Он потерял всё, до последнего пенни! У этого молодого человека было слишком много денег. Дорогой друг на копях помешался. Он вложил в них не только все свои деньги, но и все деньги капитана Кру. А потом дорогой друг сбежал! Когда это стало известно, капитан Кру уже лежал в лихорадке. Этого удара он не перенёс. Он скончался в бреду – бредил о своей милой девочке… и не оставил после себя ни пенни!
Мисс Минчин наконец поняла. Никогда в жизни ей не наносили такого удара. Пансион лишился разом и лучшей ученицы, и самого щедрого патрона. Мисс Минчин чувствовала себя так, словно её оскорбили и ограбили, и виноваты в этом были и капитан Кру, и Сара, и мистер Бэрроу.
– Вы хотите сказать, – вскричала она, – что он ничего не оставил?! Что Сара лишилась наследства? Что у неё нет ни пенни? Что он оставил на моих руках не наследницу, а нищую?
Мистер Бэрроу был умным и расчётливым человеком: он поторопился снять с себя всякую ответственность за Сару.
– Да, она нищая, – отвечал он. – И она действительно осталась у вас на руках, сударыня. Насколько мне известно, у неё нет родных.
Мисс Минчин подалась вперёд. Казалось, она сейчас
