Дорога неровная - Евгения Изюмова

Василию было все равно: через месяц он уходит в армию, и пока работает в пожарной части, с квартиры его никто не сгонит. И Розе было все равно, где жить, она была послушной, редко выражала свое мнение — как скажут старшие, так и поступит, а в школу можно и в деревне ходить.

Лишь Зоя воспротивилась: она работала телефонисткой в пожарной части, работа ей нравилась — спокойная, легкая, и в городе жить, пусть небольшом, ей тоже нравилось.

Но в семье Дружниковых последнее слово всегда оставалось за Максимом, потому решено было дать Розе доучиться до конца года в Тавде, Зоя тоже пусть пока поработает в городе, а Ефимовна уедет вместе с Павлой и Максимом в Жиряково — там она нужнее: за детьми нужен пригляд.

Через неделю из Жиряково на трех подводах приехали Максимовы братья, погрузили на них весь домашний скарб, усадили детей на подводы, и повела Павлу жизнь на новый виток. И начало ее предвещало благополучие: Максим сразу же был принят в колхоз ветеринаром, Павла по направлению Тавдинского райкома партии стала избачем.

А история с Короновой вскоре забылась.

Глава VIII — Глава семьи

Три озера наплакано горючих слез,

Засеяно три полосы бедой…

Нет мужа, нет заступника…

Муж без вести пропал:

с тех пор ни жена, ни вдова…

Жиряково лежало в центре колхозных полей на берегу огромного, заросшего малиной, оврага, который одним краем упирался в реку. И с южной стороны тоже был овраг, а за ним — лес.

Квартиру Дружниковым выделили в одном из двухэтажных домов, где жил и председатель сельсовета. Дом был теплый, но при нем, кроме дровяника, не было иного сарайчика, огорода — тоже. Видимо, власти решили, что вольнонаемным работникам, не членам колхоза, подсобное хозяйство без надобности. Так что мечта Ефимовны завести кабанчика завяла, едва выгрузили вещи. Но землю под огород все же выделили. Ефимовна там посадила картошку, капусту, морковь да огурцы.

Ефимовна с утра до ночи колготилась в доме: внуки требовали внимания и заботы — Лидушке шел четвертый год, Гене — третий. Любопытство малышни не знало границ, того и гляди — потянутся в лес за Витюшкой, который рос отчаянным и независимым, словно и не текла в нем кровь «шаталы Ваньки», так Ефимовна по-прежнему называла Копаева.

Витька день-деньской носился по деревне во главе своих новых товарищей. Как-то получилось, что все признали его своим командиром, может, сказалось то, что горазд оказался городской парнишка на выдумки и проказы, а, может, и то, что гордился он Максимом, воевавшим в гражданскую войну в Чапаевской дивизии. Разумеется, Витька рассказал об этом приятелям, причем, выходило, что благодаря только геройству Максима одерживала победы вся дивизия, и уж, конечно, если б Максим был в последнем бою с Чапаевым, то уж белым никогда бы не удалось его убить. В том, что Максима действительно не было рядом с Чапаевым, мальчишки смогли вскоре убедиться: в Жиряково крутили по кинопередвижке три дня фильм «Чапаев». А сомнений, что Максим воевал именно у Чапаева, у них даже не возникло: все любимые песни Чапаева, которые пелись в фильме, Максим тоже знал и любил. Естественно, что Витька был просто обязан стать ребячьим командиром, и стал им.

Старшие Дружниковы домой приходили поздней ночью и потому мало помогали Ефимовне по хозяйству.

Максим, кроме работы на ферме, часто бывал и в соседних деревнях, подрабатывал, оказывая ветеринарную помощь домашней живности. Павле тоже не до работы дома: весна стремительно накатилась, началась посевная, и ей, как избачу, приходилось ежедневно бывать во всех колхозах Жиряковского сельсовета, который к тому времени при очередном областном преобразовании вошел в состав Верхне-Тавдинского района, присоединенного в свою очередь к Свердловской области. Колхозы те были вполне зажиточными и почти все начинались со слова «Красный» — «Красные орлы», «Красный север», «Красный Октябрь»… Но в то время это никого не удивляло.

Павла привыкла ко всякому делу относиться серьезно, и за новую работу взялась со всем старанием. Все газеты, что прибывали в сельсовет, забирала в избу-читальню, под которую по ее настоянию отвели часть второго двухэтажного дома, в котором располагалось правление колхоза. Плотники сделали скамейки, расставили их вдоль стен, приколотили полки. Там Павла раскладывала вместе с газетами и книги, которые удавалось выпросить в районном отделе культуры. Но гордостью Жиряковской избы-читальни был патефон, его Павла тоже добыла в районе, и вечерами многие колхозники приходили послушать, как неведомо из чего лились знакомые песни, некоторые даже подпевали патефону. И это натолкнуло Павлу на мысль создать в Жиряково кружок художественной самодеятельности. Конечно, ставить пьесы им будет не под силу, а вот организовать праздничный концерт — вполне возможно: в селе и гармонисты есть, и певуны, и плясуны. Для этого, конечно, нужно сцену сколотить, а места в избе-читальне мало, ведь в праздники на концертах будут и жители других деревень, нужна материя на занавес, нужны музыкальные инструменты… Словом, решила Павла, в Жиряково нужно строить новый клуб. И она пошла со своими планами к председателю колхоза. Тот загорелся, пообещал вопрос о новом клубе поставить на правлении колхоза и даже обратиться за помощью в район, однако тем мечтам не было суждено сбыться.

Шел май 1941 года. В воздухе витала угроза войны, правда, об этом было запрещено даже упоминать, поскольку 23 августа предыдущего года Молотов (СССР) и Риббентроп (Германия) от имени руководства своих государств подписали десятилетний Пакт о ненападении. Инициатором его подписания была Германия.

Пакт стал полной неожиданностью и для советских людей, и для всего мира, потому что именно Советский Союз противостоял агрессии одних стан против других. В республиканской Испании шла война с итало-германскими интервентами, и на стороне испанцев в интернациональных бригадах воевали советские летчики и танкисты, но об этом страна узнала много позднее. И когда в СССР пришла такая же беда: Германия начала войну, то Испания отдала свой долг жизнями испанских волонтеров. Погиб во время Сталинградской битвы и сын генерального секретаря испанской коммунистической партии Долорес Ибарурри — Рубен. А до того времени советские мальчишки, неугомонное и справедливое племя, убегали из дома, чтобы уехать в Испанию на помощь испанским коммунистам. В Советский Союз прибывали дети, а в кинохронике показывали превращенный в руины Мадрид.

Но Пакт давал возможность СССР завершить реорганизацию и перевооружение армии, которая была сильно ослаблена репрессиями в среде высшего военного командования. Сталин считал, и считал справедливо, что для того, чтобы подготовиться к войне, нужно еще минимум два года. К тому же было неспокойно на востоке: Япония захватила часть Китая — Манчжурию и сосредоточила вблизи советских границ отборные войска Квантунской армии. В 1938 году японцы попробовали на прочность советскую армию на озере Хасан, но получили достойный отпор. В 1939 году Япония начала военные действия против Монгольской Народной республики, и Советский Союз, имевший с Монголией договор о взаимной военной помощи, ввел туда свои войска. К середине августа возле реки Халкин-Гол были сконцентрированы советско-монгольские войска — более пятидесяти тысяч. Наступление началось 20 августа, оно сразу показало превосходство советских войск, так что не мудрено, что Гитлер задумался о том, что к войне с Советским Союзом, который был для него по-прежнему Россией, надо готовиться очень тщательно.

Спустя десятки лет в «Истории второй мировой войны» будет приведен такой факт — Сталин однажды в беседе с британским лордом хранителем печати А. Иденом сказал, что «положение сейчас хуже, чем в 1913 году». Иден спросил: «Почему?» И Сталин ответил: «Потому что в 1913 году был один очаг военной опасности — Германия, а сейчас имеются два очага военной опасности — Германия и Япония». Переговоры с Англией и Францией к тому времени зашли в тупик, потому что западные партнеры пытались навязать СССР односторонние военные обязательства. И Сталин, понимая, что войны с Германией не избежать (не зря же 1 сентября 1936 года был принят «Закон о всеобщей воинской обязанности»), несомненно, искал возможность отдалить войну. Пакт позволял стране не только расширить советское государство до границ бывшей Российской империи, но и выиграть время для подготовки к войне и укрепления новой пограничной линии. Но времени, как выяснилось потом, так и не хватило…

Для Германии Пакт тоже был выгоден: возникла возможность усилить свои военные, людские и прочие ресурсы путем завоевания и присоединения к себе других самостоятельных стран, совершенно не опасаясь, что Россия, связанная Пактом о ненападении на Германию, вступится за них — русские всегда держат свое слово, в этом Гитлер не сомневался. И потому совершенно безбоязненно 1 сентября Германия легко и просто в течение восемнадцати дней оккупировала Польшу, на всякий случай отгородившись ее территорией от России, если все-таки та нарушит Пакт, и в то же время приобретя прекрасный плацдарм для накопления войск перед вторжением в Россию.