Грань человечности - Лев Бизелёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, — обреченно ответила девушка.
— Лиза, все будет в порядке! Я никуда не денусь и тебя не брошу. А потом мы вместе вернемся домой.
Повернувшись к Кваду, который обрабатывал свою голову, он продолжил.
— Айзек, ты же сможешь присмотреть за ней?
— Я? Я постараюсь.
— Конечно присмотрит. А если что, то ему помогут, — вмешался в разговор Серафим. — Например, Марк сейчас поможет Лизе собраться. Да, Марк? А мы тут пока передохнем.
— Я думал, что тебе не нужно передыхать.
— Иди уже. Передохнуть нужно этим двоим, а я хочу с ними посидеть.
Довольный тем, что смог зацепить Серафима, Марк отправился вслед за медленно идущей Лизой, которая все еще прокручивала в голове слова отца. Отшельник же, отправив дочь подальше, уже не скрывал свою реальную степень истощения и завалился на спину. Он раскинул в стороны руки и ноги, не в силах подняться с холодного бетона. Серафим присел рядом с ним и подозвал жестом Квада, который уже закончил со своими ранами.
— Ну что же, теперь уже нет никакой нужды в псевдонимах. Приятно познакомиться, Айзек Кабачек. Меня зовут Серафим Стрельцов.
— Это тот, который героически погиб примерно полгода назад? — ответил ему Отшельник, так и продолжая лежать без движения.
— Именно он. Удивлен?
— Я хорошо тебя знаю, как Искателя. Кое-что слышал и о Стрельцове. Поэтому нет, не удивлен.
Серафим скинул остатки плаща, открыв свое искусственное тело.
— А можешь честно сказать, что сейчас было? Раньше ты утверждал, что при активации полностью себя контролируешь.
— Не знаю, какая-то аномалия. Такое раньше было только однажды, когда я встретил Лизу.
Не отвлекая других от разговора, Айзек младший зафиксировал руку своего отца и сделал инъекцию под его недовольное ворчание.
— Лекарство поможет быстро восстановить силы. И еще выпей, пожалуйста, вот это.
Квад поставил рядом с головой Отшельника блестящую металлическую банку и сел рядом на землю. Для себя он открыл аналогичную тару и жадно отхлебнул. Айзека активная часть «знакомства» с отцом тоже вымотала, и теперь тело требовало отдыха.
— Ты уверен, что не потеряешь контроль во время моего задания? — Серафим решил убедиться, что не подвергнет своего товарища чрезмерному риску.
— Нет, не думаю. Все это как-то связано с эмоциональным фоном. Сегодня я ужасно разозлился, когда вернулась память. Но даже не могу представить, что может меня снова так сильно вывести из себя. Если только с Лизой что-то случится. Но она будет под вашей защитой.
— Можешь даже не сомневаться. Я вижу, как она дорога тебе.
— А ведь представь, в нашу первую встречу она собиралась убить меня. Точнее, ее натравили, как какого-то зверя.
Серафим быстро понял, о чем идет речь. Торговля людьми имела место на Нью-Терре, хотя и очень многими не одобрялась. Часть порабощенных становилась гладиаторами. А самыми зрелищными считались сражения между рабами, модифицированными имплантами или мутациями.
— Ее выставляли на боях?
Кабачек наконец смог приподняться на локтях и кивнул.
— Они попали в эту заброшенную лабораторию, когда здесь уже поселился я. Наверное, хотели найти что-нибудь для своих экспериментов. Но встретили меня и решили использовать Лизу как оружие.
Отшельник задрал голову к небу и прикрыл глаза, чтобы Серафим не увидел выступившие на них слезы.
— До какого состояния эти уроды довели девочку! Я до сих пор удивляюсь, как она выжила после таких беспорядочных мутаций. Они ведь сами не особо понимали, что с ней делали.
— Лиза сама тебе рассказала?
— Не сразу, мы долго налаживали контакт. Ей ведь и десять лет не было! Представь, какая это травма для ребенка.
— Поверь, очень хорошо представляю.
Кабачек наконец открыл предложенный сыном напиток и сделал небольшой глоток.
— Я почти убил ее, но вовремя остановился. Лиза ведь была совсем не виновата, просто она стала игрушкой в руках жестоких извергов.
— И ты решил наказать виновных?
— Я ничего не решал, если честно. Просто что-то в мозгу щелкнуло, и через мгновение уже рву их на части голыми руками.
— А как ты остановился в тот раз?
— Встретился взглядом с Лизой. С ее полными животного страха глазами. Она увидела перед собой настоящего монстра, покрытого с ног до головы чужой кровью.
— Даже хорошим людям приходится делать ужасные вещи, — тихо произнес до этого молчавший Квад. Он остро воспринял услышанную историю.
— И это не делает тебя хуже других, — добавил Серафим.
— Я знаю. И ни разу не пожалел, что избавил мир от того человекоподобного мусора. Но мне больше не хочется видеть такой страх в глазах Лизы. Поэтому подобный срыв не повторится, можешь не сомневаться.
— Я никогда в тебе не сомневался, — Стрельцов потрепал его по плечу, — просто беспокоюсь. Все-таки не за покупками в магазин тебя отправляю.
После этого они еще немного поговорили о прошлом Отшельника. Оказалось, что Кабачек раньше занимался селекцией растений и, несмотря на потерю памяти, сохранил тягу к этому занятию. Но теперь, когда все прежние знания вернулись, у него появилась масса новых планов, которые заинтересовали и Квада. Он даже выразил готовность помочь в будущих исследованиях. Старший Айзек мог бы до самого вечера рассказывать про свои посадки, но его остановило появление дочери с плотно набитым рюкзаком за плечами.
Для них настало время расстаться. Квад с Марком и Лизой должны были объединиться с основным отрядом и полететь к Земле. А Отшельник и Искатель оставались пока на Нью-Терре, чтобы позже отправиться по своим делам. Кабачеку требовалось некоторое время, чтобы подготовить свой «агрокомплекс» к длительному автономному существованию. Стрельцов же решил устранить Красного. Он давно собирался это сделать, а сейчас, учитывая прямую угрозу от пиратов и возможности симбионта с репликатором, наступил подходящий момент. Но Серафим не стал никому говорить точную причину отсутствия, чтобы товарищи не навязали свою помощь. Он считал, что должен разобраться с этой проблемой самостоятельно.
Прощание Айзека старшего со своими детьми вышло довольно необычным. Квад, еще не привыкший к роли сына, очень стеснялся, но при этом улыбка до ушей не покидала его лица. Лиза же дала такое количество наставлений отцу, что сама выглядела как родитель, а не ребенок. Серафим, уже погруженный в мысли о предстоящей миссии, просто пожелал всем удачи и незаметно отошел в сторону. Последними пожали
