Падшие сердца - Вирджиния Эндрюс

Логан помолчал и согласно кивнул.

— Извини меня и не считай эгоистом. Я думал не о себе. Конечно, ты можешь рассчитывать на мою поддержку, я буду рядом с тобой. Моя любовь к тебе так сильна, что я не могу тебе позволить страдать в одиночку, — сказал Логан. — Завтра я постараюсь сделать все, что в моих силах, а если ничего не получится, то я предприму любые шаги, чтобы Дрейк вернулся туда, где его настоящий дом.

— Спасибо, Логан. — Глаза мои снова затуманились слезами.

— Не благодари меня, Хевен, за мою горячую любовь, потому что в этом смысл моей жизни. — Он протянул руки мне навстречу, и мы обнялись.

— Все будет хорошо, вот увидишь, — прошептал он, поцеловав меня в лоб.

— Надеюсь.

На следующий день, сразу после завтрака, Логан уехал, чтобы встретиться со своими адвокатами. Я не спускалась, и миссис Эвери принесла мне кофе и бутерброд: больше я ничего не могла съесть. Горничная ни о чем не спрашивала, но чувствовалось, она знает, что случилось что–то плохое. Наверное, поинтересовалась у Логана, где Дрейк, и он ей что–то сказал. Сдержанность миссис Эвери не позволяла ей задавать вопросы. Но мне вдруг очень захотелось поговорить с женщиной ее возраста, как с матерью, поделиться своими страхами и тревогами. Как счастливы те девушки, у которых есть матери, кому они могли бы довериться.

Выпив кофе, я взяла себя в руки и сделала то, что обещала Логану, — позвонила Артуру Штейну. Он немедленно подошел к телефону, прервав для этого совещание. Мистер Штейн меня внимательно выслушал и отнесся с сочувствием.

— Фанни может поступить так, как сказала? — быстро спросила я, подытожив свой рассказ.

— Из ваших слов следует, что она самостоятельная взрослая женщина и тоже является родственницей. Когда мы разговаривали с вами в моем кабинете, мне не пришло в голову спросить, есть ли у вас братья и сестры. Вы все взяли в свои руки.

— Но у Фанни нет образования, достаточных средств, наконец, она лишена чувства ответственности. — И я вкратце рассказала мистеру Штейну о Фанни.

— Так, — произнес он. — И вы говорите, она собирается выйти замуж?

— Да.

— По моему мнению, должно состояться слушание дела об учреждении опеки, миссис Стоунуолл, и судья должен рассмотреть этот вопрос и вынести свое решение. Но мне кажется, дело решится в вашу пользу, принимая во внимание ваши финансовые возможности и образование.

— Хочу быть в этом полностью уверена. При том, что я, безусловно, ценю ваше мнение, не могли бы вы порекомендовать мне адвоката в Виргинии, специалиста по таким вопросам, — попросила я.

— Да, я знаю такого адвоката. Его имя Кэмден Лейквуд. Прошу вас подождать у телефона. Я свяжусь с ним, и он вам перезвонит.

— Спасибо, мистер Штейн, — поблагодарила я.

— Пожалуйста, обращайтесь не задумываясь, если потребуется моя помощь. Еще раз хочу выразить сожаление по поводу возникших у вас проблем. Я сейчас же позвоню Кэмдену. Привет мистеру Таттертону.

Я снова поблагодарила его. Вскоре позвонил Логан и сказал, что того же мнения его адвокат: Фанни имела право на Дрейка, и должно состояться слушание в суде. Муж хотел, чтобы я воспользовалась услугами его адвоката.

— Я уже этим занялась. Мистер Штейн, с которым я разговаривала, посоветовал мне специалиста по этим вопросам. Я жду его звонка.

— Ну, хорошо, если ты считаешь, что нам следует поступить так…

— Я позвоню тебе после разговора с ним. — Мне было ясно, что Логану хотелось самому этим заняться, он считал это мужским делом. Но я не могла пойти ему навстречу, иначе мне оставалось бы лишь сидеть дома и плакать с утра до вечера.

Звонок Кэмдена Лейквуда не заставил себя долго ждать, и я сразу перешла к делу.

— Мистер Штейн дал вам отличные рекомендации, мистер Лейквуд. Расходы для меня не имеют значения. Когда вы сможете приехать?

— Миссис Стоунуолл, — проговорил адвокат с •явным гарвардским акцентом. — Я только что говорил с мистером Штейном, он ознакомил меня с сутью дела. Я буду у вас через два часа.

С того времени, как определилась моя принадлежность к Фарти и семье моей матери, как я обрела деньги и власть, впервые я оценила их важность. Моя уверенность и решимость укрепились. Слова, брошенные в адрес Фанни, не останутся пустыми угрозами. Никакие ее прежние выходки, включая связь с Логаном, не возбуждали во мне большей ярости и бешенства, чем похищение Дрейка и ее попытка настроить его против меня. Раньше сестре как–то удавалось погасить мой гнев и пробудить к себе сочувствие. Теперь этому не бывать. В первый раз мне захотелось причинить ей ответную боль. Я жаждала мщения, жестокого мщения, по всем законам Уиллиса.

Внутри у меня все кипело. Зеркало отразило мое пламенеющее лицо. Словно в котле колдуньи перемешались во мне гнев, боль, ненависть и отчаяние. Казалось, я ощущаю на губах горький привкус этой адской смеси.

Проглотив стоявший в горле ком, я стала внутренне настраивать себя на предстоящую борьбу.

Как и предполагал Логан, новость о слушании в суде дела об опеке быстро облетела Уиннерроу и окрестности. Ведь мы находились в центре внимания в связи со строительством фабрики и праздником по поводу ее открытия. И неудивительно, что все, относящееся к нашей семье, не оставалось незамеченным. В подавленном настроении я не покидала Хасбрук–хаус. Оживлялась, только когда приходил Кэмден Лейквуд, чтобы подготовить материалы к заседанию суда. С ним была секретарь, которая вела все записи. Мы располагались в кабинете Логана и обсуждали всевозможные факты, которые можно было бы использовать против Фанни. Был составлен список свидетелей, и Кэмден направил следователя для сбора показаний.

Как и Артур Штейн, Кэмден Лейквуд имел вид преуспевающего адвоката. Ему перевалило за пятьдесят. Он был высок и худощав. При разговоре ясные голубые глаза адвоката пристально вглядывались в собеседника и можно было наблюдать напряженную работу его мозга. Сообщаемые факты подробно изучались, и в итоге принималось необходимое решение.

Мистер Лейквуд имел незаурядную характерную внешность. Такие лица встречаются на страницах журналов, где рекламируется дорогая одежда и автомобили. Он держался уверенно и с достоинством. Я была очень довольна, что пригласила его представлять в суде свои интересы.

Хотя некоторые подробности, которые я ему сообщала, были весьма неприглядного свойства, он выслушивал все бесстрастно, как будто и раньше был с ними знаком. Такое отношение со стороны адвоката помогало мне преодолеть внутреннюю скованность, и скоро я решилась рассказать о самом неприятном и тяжелом для меня факте.