На Рио-де-Ла-Плате - Карл Май

— Безумец! — набросился я на майора. — Вы у нас в руках, безоружны и обязаны полностью полагаться на нашу милость. Если вы не возьмете себе это в толк, то скоро раскаетесь!

— Я всажу этому негодяю нож в живот! — добавил Маурисио Монтесо. Тут же он выхватил у брата нож из-за пояса и направился к майору.

Теперь тот повернулся ко мне и сказал:

— Ну, ну, короче! Что вы собираетесь со мной сделать?

— Я, собственно, хотел передать вас правосудию, но теперь передумал. Я считаю, что…

— Нет! — прервал меня хозяин эстансии. — Мы арестуем его и отдадим под суд.

— Лучше вышвырнуть его, пусть катится на все четыре стороны! Он, конечно, уже не вернется. Что вы на это скажете, брат Иларио?

— Я думаю точно так же, как и вы, сеньор, — ответил монах.

— Хорошо! — повернулся я к майору. — Тогда послушайте, что я потребую от вас! Мы готовы вас выпустить, но ставим свои условия. Во-первых, отдайте краденых лошадей.

— Так и быть. Довольно с этим!

— Обещайте, что с рассветом переправитесь на плоту на другой берег реки.

— С превеликим удовольствием. Я готов сделать это сию минуту, чтобы только больше не видеть вас!

— Сделайте милость. Далее. Вы дадите расписку, в которой подтвердите, что с огромной радостью предоставили деньги хозяину алькерии в качестве компенсации за причиненный ущерб.

— Спешу и падаю! Да можно ли такое представить! А если я не соглашусь?

— Тогда поедете с нами.

— Caracho! Пишите! Я поставлю подпись. Еще что-нибудь вам нужно?

— Разумеется. Видите лежащего Педро Уйнаса. Вероятно, вы ранили его, и я потребую за это денежной компенсации.

— Вы в своем уме?

— Тогда оставайтесь в плену!

— Сеньор, если бы сейчас разверзлось небо и вас поразила молния, я бы немало этому обрадовался!

— В этом я совершенно уверен. К счастью, молнией вы не властны распоряжаться. Итак, хотите или не хотите?

— Сколько вы потребуете?

— Пятьсот бумажных талеров.

Майор хотел поторговаться, но я не уступал. Наконец он согласился, а я дополнил условие:

— Вы черкнете несколько строк, где сообщите, что сами передали ему эти деньги. Согласны на все эти условия?

— Да.

— Когда мы получим лошадей?

— Когда захотите, хоть сейчас.

— Я возражаю против этого. Чтобы забрать лошадей, нам волей-неволей придется приблизиться к вашим вероломным людям. Поэтому мы хотим получше подготовиться к встрече с ними.

— Стало быть, до тех пор вы намерены оставаться здесь?

— Да. Вероятно, брат Иларио еще раз отправится на полуостров Каймана, чтобы привести одного из ваших людей, которому вы сообщите, что между нами заключен мир. А сейчас вы сядете на мое место и напишете несколько строк под диктовку.

— Со связанными руками?

— Поскольку сидеть вы можете и со связанными ногами, — ответил я, — то вам их снова скрутят. Ну а руки мы вам завяжем повыше, только ослабим ремень на кистях, чтобы можно было писать.

Ему пришлось подсесть ко мне; его связали, как было сказано, и безо всяких возражений он написал все, что я ему продиктовал. Я взял у него из кармана деньги и передал их индейцу, который очень обрадовался этому. Радость его еще более возросла, она даже превратилась в подлинный восторг, когда хозяин эстансии вытащил двадцать золотых и протянул обещанную плату. Бедняга чувствовал сильную боль. Чтобы смягчить ее, добродушный хозяин пообещал предоставить индейцу место на эстансии.

Брат Иларио опять отправился на полуостров Каймана и привел с собой того самого человека, который уже побывал у нас. На этот раз мы не скрывали от него ничего, кроме местонахождения нашего убежища. Он смог переговорить с майором и узнал, каким образом нам удалось схватить офицера и освободить пленников. Через этого посредника майор приказал своим солдатам спокойно отдыхать, а наутро выполнить все распоряжения насчет лошадей, которые передаст им монах.

Когда визитер ушел, мы занялись приготовлениями ко сну. Майора снова связали. Мы могли теперь отдохнуть; Педро Уйнас с женой собирались нас охранять. Правда, сомкнуть глаза нам довелось довольно поздно. Ведь о стольких вещах надо было расспросить, разузнать…

Что касается молодого Хосе Монтесо, то он произвел на меня прекрасное впечатление. Героем, по-видимому, он не был, да и сам откровенно признавал, что, будучи пленником, испытывал немалый страх.

Тернерстик и я были последними, кто отправился спать: никак не могли наговориться.

Когда индеец разбудил нас, уже забрезжил рассвет. Майор спокойно лежал возле дерева и притворялся спящим. Но, очевидно, он не находил покоя. Надо было подумать, куда отвести лошадей. Ведь до того, как люди с болас уберутся отсюда, лошадей следовало спрятать. Майор, получив свободу, мог снова попробовать отобрать их у нас. Мы не боялись его людей, но никакие меры предосторожности не будут лишними.

Уйнас знал подходящее место и хотел нам его показать. Оно располагалось среди зарослей кустарника, там, откуда мы прибыли. Мы миновали хижину индейца и прошли еще немного. Шли друг за другом в полном молчании, и тут впереди послышалось фырканье лошадей.

Мы отступили за кусты и затаились. Появились йербатеро, посланные с деньгами на алькерию. С ними ехало еще восемь или девять человек. Оба гонца обрадовались встрече, поскольку не запомнили как следует дорогу через болото и не знали, как обстоят у нас дела. Быстрое их возвращение было легко объяснимо. На ближайшей асиенде они увидели свет и на несколько минут завернули туда. Там они встретили чужаков, которые приехали около часа назад и утром собирались отправиться дальше. К своей радости, они узнали, кто эти люди.

Я уже говорил, что у хозяина алькерии был сын, уехавший в Сальто или Белен. Он вернулся домой вскоре после того, как мы покинули сожженное поместье. Взбешенный случившимся, он решил догнать злодеев, отправился в путь сразу после того, как прибыли первые люди, посланные нами на помощь его старым родителям. В дороге он постарался привлечь к себе помощников и довел их число почти до десятка.

Повстречав на асиенде людей, посланных нами к его родителям, он очень обрадовался. Ведь денежная сумма, которую одолжил его родителям Монтесо, не могла умерить его гнев, все равно, рано или поздно, деньги эти пришлось бы возвращать. Получив сумму, отобранную мною у майора, он смягчился. Узнав, что и лошадей можно спасти, и вовсе готов был отпустить поджигателей и воров.

Мне хотелось избежать новых неприятностей, и я сделал все возможное, чтобы настроить его на добрый лад. Лучше всего, если он и его спутники даже не покажутся людям с болас. Поэтому мы условились, что тотчас, как получим лошадей, передадим их ему и он немедленно отправится в обратный путь. Мы отвели прибывших в наш лагерь. Там молодой человек увидел майора и узнал, что тот был главарем шайки. Отвесив негодяю несколько чувствительных пинков, юноша перестал им интересоваться.