Пришествие Зверя. Том 3 - Хейли Гай

Послав за Клинком Дорна, Мечом-с-Севастуса, вручаемым ордену, чемпион которого становился победителем, Тейн призвал повелителей орденов-преемников Имперских Кулаков на Инвит — ведь именно здесь Дорн достиг зрелости и стал чем-то большим, чем обычный человек. Он вел свой легион во времена Ереси, прошел все испытания Железной Клетки, обрел Меч-с-Севастуса, позже получивший имя Клинка Дорна. Капитулам, победившим на Пире Клинков, всегда передавали это реликвийное оружие на почетное владение.

Так как Калман Волк, действующий чемпион Образцовых, погиб на Эйдолике, Тейн решил изъявить честь всем троим — Калману, магистру ордена Курланду и Клинку Дорна, лично заняв место избранного воина.

Максимус ступил на промерзший пол арены. Без своей брони магистр ордена казался покрытой инеем скульптурой из шрамов и мышц. На сей раз было решено, что воины должны сражаться не в силовых доспехах, а в панцирях, по традиции давних эпох. В замерзших кулаках они сжимали простые гладии, оружие, позаимствованное из тренировочных клеток на фрегатах, — простые клинки, зазубренные и видавшие виды, все еще острые, но неопасные. Так как всякий член орденов-наследников был на золотом счету для защиты Империума, никто сейчас не хотел рисковать жизнями бойцов.

Однако боль была уделом Имперских Кулаков. Они славились своим отношением к боли, они искали ее на крепостных стенах и в кровавых решающих штурмах, снискавших им громкую известность. Смерть была нежелательной гостьей на Пирах Клинков, но обычай требовал не давать оппонентам никаких поблажек. А это значит — жестокие удары, синяки и порезы, выбитые зубы и сломанные кости. Причиняя друг другу муки, бойцы общались со своими братьями и самим примархом.

Шел снег. Хлопья шипели на ревущих жаровнях, которые горели вокруг арены, их трепещущее пламя боролось со штормовыми ветрами. Тейн почувствовал, как заскрипел под его подошвами лед. Арену поспешно расчистили прямо посреди безотрадных полей Расколотой Земли. Черные горы окружали ее со всех сторон, глыбы льда украшали ее, придавая ландшафту арены неоднородность. По краям на ледяных блоках расселись все зрители: Багровые Кулаки в доспехах, стоящие рядом с Образцовыми; Испивающие Души бок о бок с Палачами; стойко выдерживающие буран Железные Рыцари; Сдиратели, обменивающиеся торжественными приветствиями с Черными Храмовниками. Сервы и слуги всех орденов сновали вокруг своих хозяев, заботясь об их скромных нуждах. На уступчатых склонах гор стояли десантные корабли, их двигатели работали вхолостую, обеспечивая теплыми укрытиями тех, кто в них нуждался. Тем временем морозный вихрь и вечная тьма обручились, и Пир Клинков практически затерялся в вое и буйстве ярости Инвита.

Вонзив клинок в лед, Тейн опустился на колени и зачерпнул пригоршню снега. Растирая его между ладонями, он смыл с рук кровь предыдущих противников. В левом предплечье треснула кость, правый глаз распух и покраснел, а рваный порез на груди покрылся коркой наледи. Вся его плоть горела глубоким холодом планеты. Максимус чувствовал на себе взгляды собравшихся космодесантников. Магистры орденов Верпалл и Куаррион взирали па него с суровым одобрением. Кулаки Образцовые, носящие под сердцем стылую гордыню, чемпионы, сломленные и побежденные Тейном, — Стормон Валдред из Черных Храмовников и Морион Аберморт из Железных Рыцарей сидели на трибунах. А вот Гаспариан Ригес, представлявший Багровых Кулаков, все еще лежал без сознания.

Тейн извлек гладий из трещины в полу арены. Последний бой. Они со Сдирателем Дафаном Тихором готовы были размазать друг друга по замерзшей поверхности благословленного примархом Инвита — во славу павшего ордена. Максимус чувствовал, как космодесантники вокруг подпитываются от терзаний и выжидания. Им требовалось дать какой-то выход своему неутолимому горю.

Своей сверхчеловеческой ярости.

Своей же братской любви.

Напротив Тейна магистр ордена Иссахар совещался со своим чемпионом. Его слова из-за ветра нельзя было разобрать, но Максимус тем не менее рассмотрел сквозь мрак и метель, как тот в знак уважения кивнул ему. Когда сержант Тихор спрыгнул с ледяной глыбы и грузно зашагал к Тейну по снегу тот увидел, насколько соперник выше ростом и шире его в плечах. Лицо и грудь космодесантника представляли собой причудливо ветвящийся рисунок из прихваченных хирургическими скобами шрамов; правую руку от плеча заменял мощный бионический протез — старый, потертый и помятый. Но сержант, похоже, давно свыкся с этой искусственной конечностью и знал, как ее применять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кто-то из Сдирателей позвал чемпиона и швырнул в ледяной воздух арены гладий, запятнанный кровью. Свой клинок Тихор сломал в предыдущей битве против Багрового Кулака Ригеса. На миг показалось, что сержант позволит мечу просвистеть мимо него, но внезапно ухватил оружие бионической рукой. Больше того, встав напротив Тейна, он играючи перебросил гладий из хватки стальной в живую — и обратно. Чемпион явно был амбидекстром, но в итоге оставил меч в левой руке, а правый аугментический кулак освободил для сокрушительных ударов. Тихор улыбнулся магистру ордена — мрачно и уверенно, но вместе с тем обезоруживающе.

— Дорн требует, чтобы ты не сдерживался! — крикнул Тейн Сдирателю, почти что приказным тоном. — Я тоже требую этого, брат!

— Ты получишь то, что хочешь, — заверил его Тихор. — Каждый взмах моего гладия воздаст честь Курланду и Имперским Кулакам. Я не разочарую тебя.

Изувеченный Сдиратель воздел клинок, и Тейн кивнул. Сделав несколько шагов по снегу и слегка разойдясь в стороны, Астартес стали кружить друг напротив друга. Уверенная, но добродушная ухмылка застыла на лице Тихора, как маска. Тейн подмигнул противнику налитым кровыо глазом. Снег кружился и выплясывал перед их лицами.

В мгновение ока Тихор перебросил гладий в стальную руку и молниеносно бросился на Тейна. Магистр ордена, однако, уклонился в быстром повороте. Он знал, что противник будет использовать слепящую вьюгу к своей выгоде, — и услышал, как гудит сервопривод протеза за миллисекунды до того, как Сдиратель нанес яростный удар, усиленный гидравликой.

Увернувшись, Тейн атаковал в ответ, ловко и свирепо. Он намеревался задеть лезвием обнаженную спину Тихора, оставив сержанту еще один памятный шрам. Протез, впрочем, снова вступил в игру, остановив гладий Тейна и с силой отбросив его прочь. Максимус почувствовал, как затрепетал от удара клинок, а потом ощутил мощный пинок сабатоном в живот, сотрясший ему нутро.

Втянув воздух сквозь зубы, магистр ордена отшатнулся. Но Сдиратель с ним еще не закончил. Он снова кинулся на Тейна — клинок гладия полыхал в отблесках от жаровни, опускаясь с уверенностью пневматического привода. Максимус снова и снова парировал атаку, и сломанная кость в его руке ныла с каждым новым выпадом.

Внезапно их заиндевевшие мечи скрестились, металл заскользил по металлу, пока клинки не сцепились в ночном морозе Инвита. Воспользовавшись этим, магистр ордена свободной рукой схватил Тихора за обе кисти, сжимавшие рукоять гладия, развернулся и перебросил громадного Сдирателя через плечо. Сержант, не ожидавший столь грубого маневра, грузно обрушился на лед, но, мигом оправившись, оттолкнувшись от тверди арены пневмопротезом, поднялся на ноги.

Тейн, вновь подхватив гладий, бросился на него, вовремя отскочил вбок и нанес новый удар. Тихор парировал тыльной стороной бионической руки. Дуэль их выродилась в череду безжалостных маневров — танец мышц, костей, стали. Держа меч в левой руке, сержант крутился волчком, наносил рубящие и колющие удары. Магистр ордена отбивал их, лихорадочно перекидывая клинок через голову, чтобы защитить спину. Когда бой ожесточился, космодесантники, сидевшие на ледяных блоках, все как один подались вперед. Острие гладия Максимуса прорезало кожу Сдирателя над глазом, гладий же сержанта рассек напряженные мускулы на плече соперника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кровь, заливающая Тихору глаза, давала Тейну преимущество. Сжав гладий обеими руками, он нанес тяжелый рубящий удар. Тихор отшатнулся, защищая лицо бионической рукой. Максимус намеревался повторить маневр, прорезать броню и следом за ней искусственную конечность, если понадобится. Но сержант стойко снес атаку и, стиснув зубы, надавил на звенящее лезвие, отбросив Тейна назад. Кулак Образцовый врезался спиной в мерзлую глыбу, находившуюся в центре арены, — так сильно, что по ней поползли трещины. И тут же Сдиратель словно окружил его со всех сторон. Буквально прижав Максимуса к льдине, Тихор проводил размашистые и колющие удары с каждого угла. Магистр ордена пригибался и уклонялся, гладий рубил лед у него за спиной. Выпад, которым противник собирался распороть Тейну живот, прошел мимо и с шипением рассек поверхность глыбы. Следом, будто молот, обрушился бионический кулак, прошедший совсем рядом с головой Максимуса.