Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления - Ленс Ронг

– Когда речь идёт о чём-то вроде роста, в рецепте много бумажек, которые на него слегка влияют. Так что если высокий отец женится на низкой матери, у ребёнка оказывается сколько-то «высоких» клочков бумаги и сколько-то «низких», и в итоге он обычно вырастает по росту средним. Но не всегда. Если повезёт, у ребёнка может оказаться много «высоких» бумажек и всего несколько «низких», из-за чего он вырастает довольно высоким. Если у отца пять «высоких» бумажек и у матери их тоже пять, и если очень повезёт, ребёнок может унаследовать все десять и вырасти выше обоих родителей. Видишь? Кровь не идеальная жидкость, она не смешивается идеально. Дезоксирибонуклеиновая кислота сделана из множества маленьких кусочков: стакан мелких камушков, а не воды. Именно поэтому ребёнок по характеристикам не всегда получается ровно посередине между родителями.

Драко слушал с открытым ртом. Как, во имя Мерлина, магглы всё это разузнали? Они что, этот рецепт видели?

– А теперь, – сказал Гарри Поттер, – предположим, что, как и в случае с ростом, в рецепте есть много мест, где бумажка может быть «магической» и «немагической». Если у тебя достаточно «магических» бумажек – ты волшебник, если их много – ты могущественный волшебник, если слишком мало – маггл, а что-то среднее – сквиб. Тогда, если женятся два сквиба, большинство детей должны тоже быть сквибами, но время от времени ребёнку везёт – он наследует большинство «магических» бумажек отца и матери и становится волшебником. Хотя скорее всего не слишком сильным. Предположим также, что в начале у нас есть много могущественных волшебников и волшебниц. Если они будут жениться только друг на друге, они сохранят своё могущество. Но если они начнут жениться на магглорождённых, которые едва-едва могут колдовать, и сквибах… Понятно? Кровь не будет перемешиваться идеально, это будет стакан мелких камушков, а не воды, потому что именно так работает кровь. Время от времени всё равно будут появляться могущественные маги – те, кому повезёт получить много «магических» бумажек. Но даже они по силе не сравнятся с самыми могущественными волшебниками древности.

Драко медленно кивнул. Так ему это ещё никогда не объясняли. В том, как отлично всё сходилось, была неожиданная красота.

– Однако, – сказал Гарри, – это только одна из гипотез. Предположим, что в рецепте есть единственная пара, в которой записано, волшебник ты или нет. Только одно место для «магических» или «немагических» бумажек. Тогда есть только три варианта. Обе бумажки «магические». Одна бумажка «магическая», а другая – «немагическая». Или обе бумажки «немагические». Волшебники, сквибы и магглы. Магглорождённые тогда будут рождаться не у настоящих магглов, а у двух сквибов – у двух родителей, у каждого из которых в рецепте по одной «магической» и одной «немагической» бумажке. Теперь представь, что ведьма выходит замуж за сквиба. У каждого ребёнка всегда будет по одной «магической» бумажке от матери, неважно, какая из них будет выбрана случайным образом. Но, как и при подбрасывании монеты, в половине случаев у ребёнка будет «магическая» бумажка отца, и в половине – «немагическая». Если верна предыдущая гипотеза, у детей от этого брака был бы слабый магический дар. Но в данном случае – половина будет волшебниками и ведьмами, по силе равными матери, а половина – сквибами. Ведь если в рецепте только одна пара, определяющая, волшебник ты или нет, то магия – это не стакан мелких камушков, которые могут перемешиваться. Это один волшебный камешек, камень мага.

Гарри выстроил три пары бумажек: на одной написал «магия» и «магия», на другой написал «магия» только на верхней, а третью оставил пустой.

– В этом случае, – сказал Гарри, – у тебя либо есть два камня, либо у тебя их нет. Ты либо волшебник, либо нет. Могущественными волшебниками будут более обученные и опытные. И если волшебники становятся слабее от природы, не из-за утерянных заклинаний, а из-за утраченной способности их творить… что ж, может быть, они питаются как-то не так или ещё что. Но если этот процесс постепенен и неуклонно продолжается на протяжении более восьмисот лет, это может значить, что сама магия уходит из мира.

Гарри выстроил ещё две пары бумажек и достал перо. Вскоре в каждой паре было по одной «магической» бумажке и одной пустой.

– Что приводит меня к следующему предположению, – сказал Гарри. – Что происходит, когда женятся два сквиба? Подбрось монетку дважды. Могут получиться: орёл и орёл; орёл и решка; решка и орёл; решка и решка. В четверти случаев получается два орла, в четверти – две решки, а в половине случаев получится один орёл и одна решка. Так и с семьями сквибов. У четверти детей будет «магия-магия» – волшебники. У четверти – «немагия-немагия», магглы. А оставшаяся половина будет сквибами. Это очень старая классическая схема. Обнаружил её Грегор Мендель, которого до сих пор помнят, и это открытие стало первым шагом к разгадке секретов крови. Каждый, кто знает хоть что-то о науке крови, узнает эту схему в мгновение ока. Она не будет точной, ведь нельзя с уверенностью утверждать, что, подбросив монетку дважды сорок раз, ты получишь ровно десять пар орлов. Но если волшебников от семи до тринадцати из сорока детей, то это уже веское свидетельство. Поэтому я и хотел, чтобы ты собрал эти данные. Давай теперь на них посмотрим.

И, не дав Драко опомниться, Гарри Поттер выхватил пергамент у него из руки.

У Драко пересохло в горле.

Двадцать восемь детей.

Он не помнил точно, но около четверти из них были волшебниками.

– Шесть магов на двадцать восемь детей, – быстро подсчитал Гарри Поттер. – Что ж, картина становится яснее. И первокурсники применяли те же заклинания с тем же уровнем силы восемь сотен лет назад.Твой и мой тест приводят к одному и тому же выводу.

Молчание затянулось.

– Что теперь? – прошептал Драко.

Никогда в жизни он не был так напуган.

– Уверенности ещё нет, – сказал Гарри Поттер. – Мой эксперимент провалился, помнишь? Мне нужно, чтобы ты придумал для меня другой тест, Драко.

– Я… я… – срывающимся голосом начал Драко, – я не смогу, Гарри, для меня это слишком!

Гарри был непреклонен:

– Сможешь, потому что должен. Я и сам уже ломал голову, когда узнал про Запрет Мерлина. Драко, есть ли какой-нибудь способ измерить силу магии напрямую? Способ, который бы не имел никакого отношения к крови и заклинаниям?

Драко ничего не приходило в голову.

– Всё, что влияет на магию, влияет и на волшебников, – продолжил Гарри. – И поэтому с этой стороны понять, в волшебниках или в самой магии причина, невозможно. На что ещё, кроме волшебников, влияет магия?

– На волшебных существ, конечно, – не задумываясь ответил Драко.

Губы Гарри Поттера медленно растянулись в улыбке.

– Драко, ты гений.

Только тот, кто вырос у магглов, способен задать такой глупый вопрос.

Драко стало совсем плохо, когда он понял, что будет значить постепенное уменьшение силы волшебных тварей: отпадут последние сомнения в том, что магия уходит из мира. А какая-то часть Драко уже была уверена, что именно это они и обнаружат. Он не хотел этого видеть, не хотел этого знать…

Гарри Поттер уже шагал к двери.

– Ну идём же, Драко! Тут недалеко есть портрет, попросим его найти кого-нибудь подревнее и выясним всё прямо сейчас! В плащах нас не узнают – если нас кто-то заметит, просто убежим! За мной!

* * *

Это не заняло у них много времени.

На портрете с трудом помещались трое: мужчина среднего роста из двенадцатого века, замотанный в чёрное, разговаривал с печальной молодой женщиной из четырнадцатого века, у которой волосы топорщились, будто заряженные статическим электричеством, а она передавала его слова величавому морщинистому старику с золотым галстуком-бабочкой из семнадцатого века. Последнего мальчики уже могли понять.

Они спросили о дементорах.

Они спросили о фениксах.

Они спросили о драконах, троллях и домовых эльфах.

Гарри нахмурился и заметил, что существа, которым было нужно больше магии, могли вымереть полностью, и спросил портреты, каких самых могущественных волшебных существ они знают.

В перечне не было никого незнакомого, кроме неких Тёмных существ, которых называли пожирателями разума. Переводчик упомянул, что их полностью истребил Гарольд Ши, и, судя по описанию, до дементоров им было далеко.

Получалось, что волшебные существа сейчас так же сильны, как и всегда.

Драко немного отпустило, теперь он просто чувствовал себя сбитым с толку.

– Гарри, – подал голос Драко, пока старик переводил перечень одиннадцати способностей глаз бехолдера, – что это означает?

В ответ Гарри лишь поднял палец, дожидаясь, пока старик огласит весь список.

После этого Гарри поблагодарил все портреты за помощь. Драко машинально сделал то же самое, причём более любезно, и они направились обратно в класс.