Секреты обольщения - Мэдлин Хантер

Кайл прошел мимо них, и лицо его выражало вопрос, будто он находил любопытной и забавной столь долгую беседу своей жены с Истербруком.

– Могу я пересказать эти новости мужу? – спросила Роуз.

– Конечно. Хотя думаю, что он уже сейчас чувствует себя отмщенным. Он с такой яростью молотил Норбери кулаками, будто старался свести с ним счеты.

Маркиз направился к Алексии. Роуз не отставала от него.

– Благодарю вас за то, что вы не отказались от бремени забот, которое я возложила на вас, лорд Истербрук.

– Я счел это своим долгом, соответствующим моему положению в обществе, после того как вы довели до моего сведения эту грязную историю, миссис Брадуэлл. Как вы сказали, у пэров свой способ вершить правосудие по отношению к себе подобным.

Глава 24

Роуз любила деревню весной. Ей нравились запахи нагретой солнцем земли и пробуждающихся к жизни растений. И даже прохладный воздух, обещавший в течение дня нагреться.

Ее нравилось нежиться в постели с Кайлом, уютно устроившись под одеялом. Ветерок охлаждал их разгоряченные страстью тела.

– Ты так прекрасна! – бормотал он. – Каждый раз при виде тебя я испытываю чувство, схожее с болью.

Розалин игриво провела ладонью по груди мужа:

– Если ты испытываешь боль, я могу тебя исцелить.

Он предоставил ей такую возможность, впрочем, не забывая о том, что она должна испытать если не боль, то томление. Теперь Роуз очень хорошо знала, что такое экстаз. Ее дух освобождался от всех забот и волнений, от всех запретов и уверток и, в конце концов, от отчуждения, когда их тела сливались подобным образом.

Рука Кайла, такая сильная и мужественная, прошлась по всему ее телу. Он поцеловал ее в ухо.

– Эта боль снедает не только мое тело, Роуз. Твои ласки утоляют печали моего сердца. И даже твоя улыбка утоляет их.

– Мне жаль, если твое сердце все еще болит, Кайл. Мне жаль, если хоть что-нибудь причиняет тебе боль.

– Ты меня неправильно поняла, дорогая. Это сладкая боль, боль любви и томления. Ты предупреждала меня о том, что утратила романтические иллюзии, но я-то никогда не обещал, что не буду тебя любить.

Розалин дотронулась до его руки. Она чувствовала его дыхание на своей шее и биение его сердца.

– Я сказала, Кайл, что никогда больше не стану тешить себя ложью. Но правда не ложь, а я знаю, что ты никогда бы не сказал о любви, если бы это не было правдой. Наш брак мог бы быть разумным и удачным и без любви, но то, что мы любим друг друга, думаю, только делает его лучше.

Он приподнялся, опираясь на локти, и посмотрел на нее сверху вниз сквозь пряди спутанных волос. Он смотрел на нее все еще неуверенно, но взгляд его был пронзительным и полным надежды.

– Не ожидал услышать от тебя объяснения в любви, Роуз.

Значит, он говорил о любви без надежды на взаимность? И это вызвало боль в ее сердце, ту самую благую боль, о которой говорил Кайл.

– Знаю, что ты никогда не стал бы говорить о любви несерьезно, Кайл. Знаю, что могу тебе доверять. Я видела и чувствовала твою любовь. Поэтому слова были не нужны. – Она провела кончиком пальца по его щеке. – Но я рада, что ты об этом сказал. И что я сказала тебе о своей любви. Теперь я понимаю, что значит окончательное прощание с прошлым и полная отдача настоящему и будущему, и то, что я полностью отдаю тебе сердце.

Кайл умело и страстно поцеловал ее, и передвинулся так, что оказался лежащим поверх нее, и заставил ее высоко поднять колени, и теперь смотрел на ее обнаженное тело, продолжая ласкать ее и доводить своими ласками до безумия. На Роуз накатывали волны наслаждения, и ощущения были настолько восхитительными, что она уже бесстыдно и самозабвенно молила Кайла о продолжении…

– День прекрасный. Прогуляемся!

Кайл предложил это, когда Роуз вытирала кастрюльку, в которой сварила яйца. Она сама готовила в эти дни, потому что они приехали сюда одни и оказались вдали от лондонской суеты и забот.

Розалин любила весну, но ясные и теплые дни означали грязь на дорогах и в полях. Она надела полуботинки, взяла с собой плащ и последовала за Кайлом в сад.

Они не спеша вышли из дальних ворот в поле. Розалин могла видеть вдали холм, на котором лежала в тот памятный день, мечтая о том, чтобы соединиться с Тимом.

Сегодня, когда рядом был Кайл, она не могла даже вспоминать об извращении духа, заставившем ее думать о такой возможности. Сердце ее билось слишком часто для того, чтобы она могла себе рассказать о лжи, которую еще недавно считала правдой.

– Мне надо кое-что объяснить тебе, Роуз. Боюсь, у меня невеселые новости, – сказал Кайл.

Она остановилась и пристально посмотрела на мужа. Его тон вызвал в ее сердце болезненное предчувствие.

– Что за новости?

– Похоже, я могу втянуть тебя в новый скандал.

– Не верю, что ты на это способен.

– О! Я-то верю. В такой, какой тебе был известен и раньше. Я разорен, дорогая.

Он старался говорить спокойно, как всегда, но Розалин расслышала в его тоне нежность и беспокойство.

Он беспокоился о том, как она примет это известие, но, похоже, самого его случившееся не особенно печалило или волновало. Точно так же он мог посмотреть после долгой прогулки на свои сапоги и заметить, что наступил в кучу навоза. Неприятность, но с ней можно было легко справиться.

– Насколько серьезны потери?

Она чуть не подавилась этим словом. Они, потери и разорение, принесли ей столько горя.

– Я совершенно разорен. Норбери изъял свою собственность из плана работ по строительству новых домов и поместий. Его отец подписал надлежащие бумаги, но поверенный Норбери может затянуть это дело и тяжба будет длиться до бесконечности. А сейчас прибыл лес, за который я должен заплатить, и остальные материалы приобретены в кредит. Другие инвесторы выживут. Что же касается меня…

– Ты был неспокоен еще до того, как это случилось, и теперь знаешь, что не сможешь выкрутиться. Это означает долговую тюрьму?

– Все будет зависеть от доброй воли кредиторов. Они в этом случае ничего не выиграют.

Кончиками пальцев он дотронулся до ее подбородка.

– Не беспокойся за меня. В конце концов я вернусь и восстановлю все, но это потребует нескольких лет, и, не исключено, что я изыщу новые возможности не в Лондоне. – Он обнял ее за плечи, и они продолжили прогулку.

– Ты обеспечена, – сказал Кайл. – Тебе не придется снова экономить на топливе и еде. И ты сможешь продолжить свою маленькую войну за обретение респектабельности. Это твой выигрыш от нашего брака, и есть еще один траст на твое имя, обеспечивающий тебе доход в три сотни фунтов в год.

– Что за траст?

– Я учредил его, как только мы поженились.

– Должно быть, ты был очень обеспокоен будущим, раз позаботился об этом. Это было не особенно разумно, Кайл. Тебе следовало сохранить и иметь эти деньги.