Секреты обольщения - Мэдлин Хантер

Кайл переложил их на рабочий стол. Через день-другой он прочтет их и решит, что делать. А пока Норбери мог подождать.

Кайл прошел через гардеробные и вошел в спальню Роуз. Она сидела за письменным столом в розовом пеньюаре и белом кружевном чепчике и что-то писала.

– Сочиняешь стихи, Роуз?

Она вздрогнула, потом бросила перо и подошла к мужу. Ее объятие дарило утешение и поддержку.

Женственность Роуз и ее живое тепло лились бальзамом на его сердце, и даже исходивший от нее аромат помогал развеять печаль.

– Я думаю, это было грандиозное событие, – сказала она тихо.

– Весьма впечатляющее. Масса пышных лент от лордов и леди. Норбери прибыл позже меня. Вне всякого сомнения, он задержался в Лондоне, чтобы отпраздновать вступление в наследство. Но, оказавшись дома, принялся с успехом играть роль скорбящего сына.

– Я подозреваю, что ты скорбел больше.

Она была права. Господу Богу было известно, что он скорбел достаточно. Однако Кайл знал, что в своей скорби он оплакивал не только Коттингтона, но и свои мальчишеские годы, и юность, и корни, которые обрубались один за другим и будут продолжать обрубаться в будущем.

– Иди сюда и расскажи мне обо всем.

Она подвела его к своей постели и заставила сесть рядом.

– Если не возражаешь, я бы предпочел этого не делать.

Кайл не хотел объяснять ей, что на самом деле не был на похоронах. Он знал, что его присутствие будет нежелательным. Могла возникнуть стычка с новым графом, а Кайл не хотел тревожить память графа.

Он наблюдал за всем происходящим с некоторого расстояния, с вершины холма, откуда мог видеть процессию и новую могилу на кладбище поместья.

Он предпочел проститься со старым графом именно так.

– Конечно. Я понимаю.

Роуз сочувственным материнским жестом похлопала его по руке.

Кайл сжал ее руку и поднес к губам.

– Ты виделась с братом?

– Лорд Хейден отвез меня туда.

– Думаю, что это было уместно.

– Но печально. Как это ни грустно, должна признать, что Тим не особенно изменился. Не поумнел. Все так же ребячлив. Может не пережить того, что ему предстоит.

– Если захочет, сможет пережить. Он не так уж слаб. Просто должен найти силы в самом себе.

– А если нет… Ты прав. Выбор за ним.

– Давай поговорим о чем-нибудь более приятном, Роуз. Конечно же, в последние дни было и что-то более нормальное и счастливое. Может быть, новая шляпка? Или новости от Алексии? Как поживает Генриетта?

Роуз рассмеялась. Это был приятный звук, звук жизни. И на него ее смех подействовал как весенний ветерок.

– С Алексией все в порядке, но она испытывает некоторое неудобство. Айрин переживает потрясение оттого, что узнала о преступлениях братьев. У меня появилась новая шляпка, и мы приглашены на вечер.

– На вечер! Значит, слава Богу, в Лондоне все нормально. А кто вас пригласил?

– Леди Федра и лорд Эллиот. Поэтому, возможно, это и не совсем нормально. Вечер будет в доме Истербрука. Прием устраивают в честь художника, мистера Тернера. Оказывается, она с ним знакома. Там будут все, кто хоть что-нибудь собой представляет. К тому же будут ее старые друзья: художники и так далее. Она особо настаивала на том, чтобы ты тоже был.

– Приеду непременно. Самые респектабельные и самые эксцентричные люди собираются в одном месте. Интересно знать, появится ли там сам маркиз.

– Может быть, стоит его спросить? Я собираюсь завтра навестить его. Должна передать ему послание и наказ старого графа. Алексия обещала употребить все свое влияние, чтобы он меня принял.

Кайл оглядел спальню Роуз, полную милых мелочей, свидетельствовавших о ее присутствии в его мире. Его рука скользнула вокруг ее талии, и он нежно поцеловал ее в висок.

– Как хорошо вернуться домой, Роуз. Я мог бы переночевать в гостинице, но заставил кучера гнать всю дорогу. И как только вошел в дверь, почувствовал умиротворение. Давно и нигде я не чувствовал ничего подобного.

– Это хороший дом. Из тех, что становятся тем лучше и уютнее, чем дольше в них живешь, Кайл. Это и значит состоять в браке.

Возможно, Роуз была права. Последние пятьдесят миль пути оказались очень тяжелыми, но его наполняло растущее предвкушение встречи. Он думал только о Роуз, хотел быть с ней, говорить с ней, лежать с ней, любить ее.

Розалин заставила его встать и принялась поправлять простыни.

– Уже поздно, и ты устал. Останься сегодня здесь, со мной.

Он взял ее за руку и повернул к себе лицом. Дотронулся до кружевного чепчика. Бережно снял его с ее головы.

Было поздно, но не слишком. Он устал, но не настолько…

– Я сказала вам, что он вас не примет. Так всегда бывает. Он даже не притворился, что его нет дома. Он всегда посылает сказать одно и то же: «Благодарю вас, не сегодня». – Генриетта покачала головой, ужасаясь грубости своего племянника. – Вам лучше написать ему письмо. Я поступаю именно так. Я пишу письмо, отправляю его по почте, оно возвращается в этот самый дом и поступает к нему с остальной почтой. Прелестная неразбериха! Как вам это нравится?

– Я не могу отправить ему письмо. Я должна сама поговорить с ним.

– Если бы подождали, пока приеду я, Генриетта, мы могли бы попытать счастья вместе и добились бы большего успеха, – сказала Алексия. – Но еще не поздно.

Алексия прибыла как раз после того, как Ген решила взять бразды правления в свои руки. Отказ в приеме означал, что Роуз придется ждать следующего дня.

– Делайте, как я говорю. Напишите ему письмо. Я даже склонна считать, что он их читает.

– Я думаю, что прочтет, но не хочу терять время на путешествие письма туда и обратно. Можно воспользоваться этим письменным столом в библиотеке?

– Конечно. А теперь, Алексия, скажи мне, кто принял приглашение Федры. Я слышала, что она дружит с весьма экстраординарными личностями.

Пока Алексия удовлетворяла любопытство Генриетты, Роуз писала записку. Потом подозвала лакея и попросила отнести ее.

– Ей следовало бы устроить маскарад. Многие аристократы умирают от желания посетить ее вечер, но не решаются приехать, – сказала Генриетта.

– Федра никогда бы не согласилась с таким трусливым поведением, – сказала Алексия.

– Но если она хочет принимать лучших из лучших…

– Ради таких, как мы с тобой, она и приглашает лучших из лучших. Но если они не желают у нее бывать, это их дело, а для нее значения не имеет.

Ген улыбнулась, ей понравилась мысль о том, что подобные вопросы могут кого-то не волновать, даже леди Федру. Вернулся лакей.

– Маркиз вас примет в гостиной, миссис Брадуэлл. Глаза Генриетты расширились от изумления.

Роуз последовала за лакеем. Ей пришлось ждать довольно долго. Настолько долго, что она было решила, что маркиз снова передумал. Возможно, он хотел поставить ее на место, заставив просидеть несколько часов. Принимая во внимание ее записку, она сочла бы это справедливым.