Камера - Джон Гришем

Статья представляла собой отчет о последних изысканиях Тодда Маркса. Начиналась она вполне дружелюбно, с обзора происшедших за неделю событий вокруг дела Сэма Кэйхолла. Перечислялись знакомые имена: Макаллистер, Роксбург, Лукас Манн. Репортер цитировал ставшую в журналистских кругах притчей во языцех фразу Филлипа Найфеха: «Без комментариев». Далее тон статьи менялся. Автор раскрывал читателю глаза: хотите — верьте, хотите — нет, но миссис Ли Бут, дама, известная в городе своей заботой о неимущих, супруга преуспевающего банкира Фелпса Бута, тетка адвоката Адама Холла, является дочерью одиозного убийцы Сэма Кэйхолла!

Изложено все это было таким языком, будто самой Ли вменялось в вину чудовищное преступление. Тодд Маркс ссылался на слова ее неназванных друзей, которых якобы весть об истинной родословной светской львицы привела в состояние шока. Как могло аристократическое семейство Бутов породниться с кланом отпетых головорезов? Имелось в статье и упоминание о Уолте: почему сын наотрез отказался вернуться к родителям в Мемфис? Почему до сих пор не женат и обретается, по слухам, в Амстердаме?

Но самым скандальным был абзац, где речь шла о состоявшемся несколько лет назад вечере в поддержку обездоленных. На нем за одним столом сидели супруги Крамер. Журналистский источник лично участвовал в мероприятии и хорошо помнил расположение гостей. Он, этот источник, считал себя другом Рут и близким знакомым Ли. Узнав о том, кто приходится ей отцом, он был потрясен.

Рядом с абзацем помещался снимок Рут Крамер. Пятидесятилетняя женщина еще не утратила привлекательности.

Заканчивал Тодд Маркс вдумчивым анализом хода слушаний апелляционного суда в Новом Орлеане и предпринимаемых в настоящее время защитником Сэма Кэйхолла усилий. Бойкий репортер постарался: статья целиком заняла всю полосу.

Швырнув газету на пол, Адам прошел в кухню. Значит, впервые за много дней проснувшись в это воскресное утро трезвой, его тетка налила себе кофе, устроилась в кресле и раскрыла «Мемфис пресс», чтобы тут же получить удар под дых. Куда она могла сейчас отправиться? Где находится ее тайное убежище? Во всяком случае, никак не в доме Фелпса. Может, у Ли есть приятель, может, в данную минуту он пытается утешить ее? Мысль эта вызывала у Адама сильные сомнения. Оставалось надеяться, что Ли не разъезжает по городским улицам с бутылкой в руке.

Над особняком сгущались тучи. Скелет вытащили из шкафа и выставили на всеобщее обозрение. Как уйти от позора? Подумать только — Фелпс Бут взял в жены бесовское отродье! Вряд ли почтенному семейству удастся оправиться.

Тем лучше, решил Адам. Он принял душ, оделся, вышел к машине. Рассчитывать на то, что где-то в городе встретится «ягуар» тетки, не приходилось, и все-таки он сел за руль.

Вдоль Франт-стрит «сааб» медленно двинулся от реки на восток, к центру, далее взяв курс на Оберн-Хаус. Знакомого «ягуара» нигде не было. К полудню жители Мемфиса проснулись, движение на улицах стало более активным. Адам поехал в офис.

Явившегося в воскресенье единственного посетителя Сэм не ждал. Потирая освобожденные от наручников кисти, он молча смотрел на жизнерадостное лицо сидевшего по ту сторону оконца седовласого мужчины.

— Мистер Кэйхолл, меня зовут Ральф Гриффин, я местный капеллан. В Парчман меня назначили совсем недавно, поэтому мы с вами еще не встречались.

Сэм кивнул:

— Рад знакомству.

— Что вы, это я рад. Предшественника моего вы, конечно, знали.

— А-а? Да, преподобного отца Ракера? Знал. Где он сейчас?

— На пенсии.

— Вот и хорошо. Мне до него, признаться, никогда не было дела. Сомневаюсь, что святой отец сумеет в конце концов попасть на небеса.

— Особой популярностью, как я слышал, он здесь не пользовался.

— Популярностью? Ракера у нас презирали. Не знаю почему, но тут ему не верила ни единая душа. Может, из-за его любви к казням? Надо же — Господь призывал своего слугу заботиться о бедных заключенных, а он считал, что всем нам место в аду. Говорил, так гласит Писание, око за око.

— Мне тоже доводилось такое слышать.

— Уверен. Что вы за священник? Какой конфессии?

— В сан меня рукоположила баптистская церковь, но в настоящее время я не состою в ее лоне. Думаю, Создатель приходит в отчаяние от всех этих сектантских распрей.

— От меня Он тоже приходит в отчаяние.

— Да ну?

— Вы знакомы с Рэнди Дюпре? Его камера чуть дальше по коридору. Изнасилование и убийство.

— Я читал его досье. На свободе он был служителем культа.

— Мы зовем Рэнди Проповедником. Не так давно он открыл в себе дар толкователя снов. А еще он поет псалмы и залечивает душевные раны. Он и змей взялся бы заклинать, если бы ему здесь это позволили. Вытаскивал бы их из Евангелия от Марка, глава шестнадцатая, стих восемнадцатый. На днях Рэнди досмотрел многосерийный сон, длиной около месяца, и там ему открылось, что я буду казнен, а Господь ждет не дождется, когда моя душа пройдет через чистилище.

— Неплохая идея, по-моему. Всякая душа требует очищения.

— Но к чему спешка? У меня еще десять дней.

— Так вы верите в Бога?

— Да. А вы — в смертную казнь?

— Нет.

Секунду-другую Сэм молчал.

— Вы это серьезно?

— Убийство — всегда грех, мистер Кэйхолл. Если вы действительно виновны в том, в чем вас обвиняют, значит, вы совершили ошибку, впали в грех. Но ошибку совершит и власть, если примет решение казнить вас.

— Аллилуйя, брат мой!

— Я никогда не считал, что Иисус Христос ратует за воздаяние смертью. Он не учил этому. Он завещал людям любить и прощать друг друга.

— То же самое нахожу в Библии и я. Каким ветром вас сюда занесло?

— Мой двоюродный брат работает в сенате штата.

Сэм усмехнулся:

— В таком случае долго вы у нас не протянете. Вы опасно искренни.

— Не тревожьтесь. Брат является председателем комиссии по исполнению наказаний.

— Тогда молитесь, чтобы его переизбрали.

— Господь слышит мою молитву каждое утро. К вам я зашел просто познакомиться. С радостью приду побеседовать через пару дней, если вы не против. Экзекуция для меня в новинку.

— Как и для меня.

— Она вас пугает?

— Я человек старый, ваше преподобие. Скоро мне должно исполниться семьдесят… при условии, что я доживу до того дня. Временами мысль о смерти кажется приятной. Оставить это Богом проклятое место — разве плохое утешение?

— Однако пока вы боретесь.

— Борюсь, хотя и сам не понимаю зачем. Знаете, это как изнурительная схватка с раком. Больной потихоньку теряет силы, слабеет и чуточку, самую малость, умирает каждый день. Приходит минута, когда смерть становится желанной. Но на самом деле умирать, конечно, не хочет никто. Даже я.

— Я читал в газетах о вашем внуке. Вам повезло. Думаю, вы гордитесь им.

Улыбнувшись, Сэм отвел глаза в сторону.

— Одним словом, — сказал капеллан, — я буду поблизости. Хотите, продолжим наш разговор завтра?

— Отлично. Дайте мне время на подготовку.

— Разумеется. Местные порядки вам известны, не так ли? Последние несколько часов вы можете провести в обществе только двух человек: адвоката и духовного наставника. Почту за честь быть в эти минуты с вами.

— Благодарю. И не забудьте, пожалуйста, о Рэнди Дюпре. Парню отказали мозги, он очень нуждается в помощи.

— Зайду к нему завтра же.

— Спасибо.

Улегшись на кушетке, Адам положил рядом телефонную трубку и вставил в видеомагнитофон взятую напрокат кассету. Вестей от тетки так и не было. В десять вечера он сделал два звонка на Западное побережье. Первый разговор состоялся с матерью. Несмотря на звучавшую в ее голосе усталость, Эвелин сказала, что рада его слышать. О Сэме она не произнесла ни слова, и эту болезненную тему Адам затрагивать не стал. Сообщил матери, что очень много работает и рассчитывает через пару недель вернуться в Чикаго.

— Я постоянно думаю о тебе, мой мальчик. Про тебя дважды писала наша газета.

— Господь с ними, с газетами. У Ли все в порядке, не волнуйся.

Второй звонок предназначался младшей сестре, Кармен, которая училась в Беркли. Трубку установленного в ее квартире телефона снял мужчина, по-видимому, Кевин, если только Адам правильно запомнил имя. С Кевином сестра дружила уже несколько лет. Через минуту ее звонкий голосок прощебетал:

— Как дела?

Кармен живо интересовали происходившие в далеком Миссисипи события. Как и мать, она внимательно следила за прессой.

— Ведь там Ку-клукс-клан и расисты. Тебе ничто не угрожает?

— Я нахожусь в полной безопасности. Люди здесь на редкость спокойны и покладисты. Остановился у тети Ли, и мы оба получаем истинное удовольствие от общения.

Удивлял совершенно неожиданный интерес сестры к Сэму: она хотела знать, как он выглядит, как себя чувствует, не тяготится ли разговорами об Эдди.