Последний знаменный - Алан Савадж

Издевательства продолжались около часа, однако они хотя бы не давали ей заснуть. Когда наконец детям надоело подобное развлечение и они отправились спать, силы на мгновение оставили Викторию. Она повисла на подбородке, но тут же встрепенулась, проснувшись.

И подумала: зачем? Разве не лучше удавиться прямо сейчас, как можно быстрее? Она не знала, какую казнь приготовили для нее люди Тана, но уже не мечтала пережить следующее битье палками: если она даже и не умрет, то непременно сойдет с ума. Однако стремление выжить в любых условиях было неотъемлемой чертой ее характера. Она из клана Баррингтонов, а женщины этой семьи сражаются до конца. Тетя Джоанна пережила тайпинов, отказавшись сдаться. Хелен погибла от рук «боксеров», но, по крайней мере, встретила смерть с высоко поднятой головой. Виктория не могла повести себя менее достойно.

Что касается скорби... Виктория ее так и не почувствовала. И, возможно, никогда не почувствует. Тан, похоже, подозревал, что она предала его в конце концов, иначе он хотя бы назвал ее имя и предупредил не трогать. Вероятно, он никогда не верил ей, однако это не мешало ему использовать ее. Она опять забылась, глаза закрылись, усталость переборола даже боль в ягодицах. И опять ее выпрямило, точно пружиной, когда она начала задыхаться. Она попыталась облизнуть губы, но рот пересох. Жажда внезапно стала самым непреодолимым желанием в ее бедственном положении. Вода! Если бы ей дали хоть глоток...

Она замерла в ужасе при звуке, послышавшемся за спиной. Неужели они возвращаются, чтобы снова мучить ее...

— Тебе очень больно, — послышался мужской шепот. Виктория медленно, царапая подбородок о железо, повернулась. До рассвета оставалось около часа и было очень темно; она могла различить только тень. — Я освобожу тебя, — сказал мужчина, и она узнала голос.

— Цин Сань! — выдохнула она.

— Не шуми, — предупредил Цин. — Я тебя освобожу, если ты станешь моей женщиной. Я видел тебя тогда, с Таном, и не могу забыть, какой ты была в тот день, когда мы давали клятву. Я захотел тебя тогда, но знал, что должен терпеливо ждать. Теперь ты должна стать моей — или умереть.

Виктория ни минуты не колебалась. Она согласится на все, лишь бы выбраться из клетки.

— Согласна, — простонала она, — согласна, я буду твоей.

— Ты должна поклясться именем христианского Бога.

Виктория резко набрала воздух. Бог простит ее.

— Я клянусь.

Цин Сань подошел к клетке и отомкнул запоры, затем отвернул болты на стальном ошейнике. Колени Виктории подломились, и она упала ему на руки.

— Нам надо спешить, — сказал он. — Лагерь проснется через час.

— Воды, — взмолилась Виктория. — Я умираю без воды.

Цин Сань поднес ее к ожидающим в стороне лошадям, достал из переметной сумы флягу и приложил к губам женщины. Никогда в жизни ей не приходилось чувствовать большего блаженства.

— Ты можешь сидеть? — спросил он.

Ягодицы Виктории горели от боли. И она не могла далеко уйти в таком состоянии, но мысль о том, чтобы лечь поперек седла лицом вниз, была невыносима.

— Я сяду. У тебя есть какая-нибудь одежда для меня?

— Мы подыщем для тебя одежду потом.

В этот момент Виктория не собиралась спорить. Он оседлал две лошади. Она осторожно опустилась в седло и чуть не закричала от боли, но крепко стиснула зубы и поскакала за ним вой из лагеря.

— Если ты попытаешься бежать, мисс Виктория, я тебя застрелю, — предупредил он и указал на винтовку за спиной и револьвер на поясе.

— Я не убегу, — заверила она. — А как же охрана?

Цин Сань ухмыльнулся:

— Я должен охранять лагерь в этот час. Разве я не умный?

— Да, — согласилась Виктория, — ты очень умный.

Виктория не имела представления, что было на уме у Цин Саня. Если он собирался вернуть ее в Ханькоу, то можно будет выдвинуть обвинение в изнасиловании, и братья разберутся с ним позднее. Но, проехав более полумили, она поняла, что они направляются на северо-восток, в противоположном направлении от реки и Ханькоу. Если она собиралась спасаться, то это нужно делать как можно скорее.

— Куда ты меня везешь? — спросила она.

— В безопасное место, — ответил он. Когда рассвело, он натянул поводья. — Мы остановимся в этом лесу.

Они находились в густом лесу у подножия гор, далеко от реки, как показалось Виктории. Но от лагеря гоминьдановцев их отделяло не больше десяти миль.

— По-твоему, здесь мы в безопасности? — спросила она. — Они легко найдут нас по следам.

Цин Сань ухмыльнулся на ходу, ведя ее к ближайшим зарослям деревьев.

— У них нет времени гоняться за нами. Сегодня они атакуют Ханькоу.

— Атакуют Ханькоу? Эта группа людей?

— На подходе с гор многие тысячи. Решение принято еще до боя у русской концессии. Теперь их не остановишь.

— Но без Тана или дополнительного оружия восставших перебьют. Знаменные в полной готовности отразить нападение.

Цин Сань снял ее с лошади:

— Теперь это не наша забота. Чем больше гоминьдановцев перебьют, тем лучше для нас. — Она попыталась избавиться от его рук, поддерживающих ее, но он усадил ее на землю и сразу начал лапать за грудь. — Я мечтал обладать тобой многие годы, — сказал он.

— Я очень голодна. У тебя нет еды?

— Какая же ты бесчувственная, женщина, — проворчал он. Но отвернулся от нее, чтобы расстегнуть переметные сумы. Она уставилась на винтовку и револьвер, заметила также длинный нож, висящий у него на бедре. Не попытаться ли завладеть каким-либо его оружием... Он не крупнее ее, но не изнурен, как она, страдающая от боли в каждой мышце, в каждой косточке. Нет, придется набраться терпения.

Цин Сань бросил сумы на землю:

— Вот еда. Огонь на всякий случай разводить не будем.

Виктория стала на колени перед сумами, нашла там немного хлеба и мешок с холодной свининой. Она набила рот и подошла к лошади, чтобы попить воды. Пока она пила, Цин Сань стоял рядом, щупая ее груди, ягодицы, лаская лобок.

— Мне необходимо облегчиться, — сказала она.

Он отступил в сторону, а она пошла в кусты. Она думала найти какое-нибудь оружие, но там не оказалось ничего подходящего. Даже если бы ей удалось что-то найти, на голом теле ничего не спрячешь. Придется использовать его собственное оружие. Она наблюдала за ним через кусты. Цин Сань снял винтовку, расстегнул ремень, с которого соскользнули кобура и ножны, и положил рядом с собой на землю. Затем он разделся. С тех пор, когда она последний раз видела его голым семнадцать лет назад, он растолстел. И он был явно возбужден.

— Выходи, женщина! — позвал он.

Виктория вышла из-за кустов. Она медленно двинулась к нему, покачивая бедрами и прикрыв грудь руками, облизывая губы и двигая головой так, чтобы ветер развевал ее волосы. Как она и рассчитывала, вид ее был неотразимым. Он пошел ей навстречу. Она подпустила его почти вплотную — его лицо и пенис говорили о непреодолимой похоти, — затем резко бросилась в сторону, упала на землю и перекатилась за его спину. Когда она поднималась на ноги, секунды для нее растянулись в века. Цин Сань взревел в гневе и обернулся.

— Я изобью тебя! — прорычал он.

Но Виктория уже оказалась у цели, отбросила одежду Цина и выхватила из кобуры его револьвер. Цин Сань остолбенел. В глазах Виктории он прочел свою судьбу и лихорадочно облизывал губы. Он инстинктивно вытянул руки, чтобы прикрыть себя от первой пули, но она пробила его пальцы и ударила в грудь. Виктория вытащила нож и двинулась на него. Цин лежал на спине, кровь толчками выплескивалась из дыры в его груди и стекала сквозь простреленные пальцы. Он был еще жив, но стонал и кашлял кровью, когда Виктория опустилась перед ним на колени.

— Мисс Виктория, — простонал он, — мисс Виктория...

Виктория перерезала ему горло.

Глава 16 РЕВОЛЮЦИЯ

Роберт предпочел воспользоваться сампаном вместо джонки, чтобы быстрее добраться до Ханькоу. Но в сотне километров от города его окликнули с берега. Причалив, Роберт обнаружил Фэнъюя, наместника с крупным подразделением деморализованных знаменных, отступающих к низовьям реки.

— Дальше двигаться нельзя, Баррингтон, — предупредил его Фэнъюй. — Вся округа взялась за оружие. Повстанцы захватили арсенал в Ханькоу.

— Какова судьба моих складов? Что с моей сестрой?

Фэнъюй помрачнел:

— Склады попали в руки повстанцев. Что же касается вашей сестры, то я получил приказ арестовать ее. Она заодно с повстанцами, как стало известно от ее слуг. Я не уверен, что мне не следует арестовать и вас тоже. Вы знали, что мисс Виктория хранит оружие и боеприпасы на ваших складах в Ханькоу?

— Разумеется, я ничего не знал об этом! Это невозможно!

— Все обстоит именно так, Баррингтон. И три дня назад, ночью накануне восстания, она бежала из Ханькоу, чтобы примкнуть к мятежникам. Роберт закусил губу. Если где-то поблизости находился Тан, скорее всего именно так и было. Но Виктория не могла тайно закупать оружие для гоминьдана... без подписи его либо Адриана... «Боже! — подумал он. — Адриан!»