Убийца Богов - Василий Иванович Сахаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Решение было принято, и вскоре я оказался на крыше. Слева круглое строение, логово астронома. Справа караулка, а возле нее два солдата и офицер Черной свиты, который, увидев меня, на секунду растерялся, а затем попытался подойти, чтобы сделать доклад, но я небрежно взмахнул рукой. Вольно! Отставить формальности! Гвардеец понял меня правильно и, делая вид, что погружен в службу, вместе с солдатами начал обход. Ну а я, плотнее закутавшись в плащ, подошел к краю крыши и окинул взглядом раскинувшийся внизу город.
Скованная холодом столица замерла, над зданиями клубится печной дым, а сажа разлетается по улицам и все кажется серых, безрадостным и покинутым. Обычно в это время года средняя температура в городе, если считать по привычной для меня шкале Цельсия, + 3–5 градусов днем и – 2–3 градуса ночью. А сейчас полдень и стоит жуткий по местным меркам холод, – 17 градусов. И это еще цветочки, потому что ночью будет минус 25. С реки Ушмай задувает холодной ветер, а сумрачные небеса, словно по расписанию, каждые полчаса осыпают землю пятиминутным снежным зарядом. Кроме того, в Грасс-Анхо возникла проблема с углем и дровами. Есть нехватка продовольствия, а на окраинных улицах огромное количество беженцев, которые пришли из разоренной провинции Вентель. Так что население города сейчас приблизилось к отметке в полтора миллиона. По этой причине приходится усиливать городскую стражу гвардейцами. Но все равно вероятность мятежа исключать нельзя и в Черном городе власть снова перешла к криминальным группировкам, на подавление которых не хватает сил. Обстановка накаляется и воздухе ощущается угроза.
И ведь это не просто еще один населенный пункт на просторах огромного государства, а сердце Оствера, наша столица. Если здесь плохо, что тогда творится на окраинах? Вопрос риторический. Ведь ответ на него мне хорошо известен. Сегодня к инфополю планеты я не подключался, да и завтра, скорее всего, не смогу. А вот вчера мой призрак три часа летал над всеми материками мира Кама-Нио и получал самую достоверную информацию.
Что происходит на других материках или у наших соседей, а так же в армиях завоевателей прямо сейчас меня не очень волновало. Там тоже хватает проблем и кризисов, горят города и резко участились природные катаклизмы. Гораздо важнее, что творится в империи, а у нас дела плохие. Семья Варна со дня на день объявит о создании независимого королевства, и эти притязания поддержит религиозный культ Самура Пахаря во главе с патриархом Ловитрой. А затем начнется парад суверенитетов. Еще два великих имперских дома, Ратина и Витим, готовы встать на скользкую дорожку сепаратизма. И, конечно же, их примеру последуют многие герцоги и князья. При этом, что немаловажно, каждый заручился поддержкой местного населения и жрецов. Они приводят доводы, что центральная власть забирает себе все ресурсы, мобилизует на войну мужчин и поручает командование бездарным полководцам, которые губят самых лучших сынов империи на полях проигранных сражений. И только приход богов, которым следует истово молиться по десять раз в день, да рачительное сбережение региональных ресурсов под управлением местных феодалов, способны спасти людей. А народ что? В основе темный, голодный и запуганный. Так что поддержка в пределах своих владений феодалам гарантированна, а тайных стражников для ликвидации всех угроз уже не хватает и помимо обычных воинов мятежных феодалов охраняют паладины Верша или Ярина. Официально они просто гости, а по факту дополнительное препятствие на пути имперских убийц. Поэтому я отдал приказ стягивать все боевые группы ИТС в столицу. К демонам окраины. Удержим, что сможем. Тем более что на стороне сепаратистов, как удалось выяснить, не только культ Самура, но и Верш с Ярином, которые, судя по всему, таким образом, разваливая империю, подрывают авторитет и значимость Иллира Анхо. Ну и, конечно же, ослабляют мои позиции, как регента, чтобы после победы над завоевателями прижать меня к стенке и отобрать Искру. К таким выводам я пришел на основе того, что знаю. А как оно на самом деле, покажет время. Но одно мне известно точно – легкой добычей для богов я не был, и покоряться не стану.
Подумав об этом, я неосознанно прикоснулся к спрятанной под плащом наплечной кобуре, в которой находился пистолет «Соня». Ладонь прошлась по прохладной обрезиненной рукоятке и на моем лице появилась улыбка. Полсотни маленьких смертоносных шариков с напылением из метеоритного металла и начинкой из антиматерии ждали своего часа. А значит все не так уж плохо, на сегодняшний день, как пел покойный Виктор Цой.
Озябнув, я еще раз окинул столицу взглядом, и захотелось в тепло. Однако во дворец возвращаться не стал, а толкнулся в башенку астролога. Деревянная дверь широко распахнулась, и я сразу услышал ломкий юношеский голос:
– Здесь вам не казарма и не бордель, господин офицер! Будьте добры, закрыть дверь!
Видимо, астролог спутал меня с гвардейским офицером, который от скуки или, следуя служебной инструкции, мог сюда заходить. Но я не спорил. Закрыл дверь, прошел в просторную комнату, посреди которой находился внушающий уважение большой телескоп, и обнаружил хозяина, невысокого светловолосого юношу в сером камзоле не старше пятнадцати лет. Он склонился над длинным столом, поверх которого лежала карта звездного неба, и что-то чертил.
– Кхм! – кашлянул я, привлекая внимание астролога.
– Ну что еще? – с раздражением пробурчал он, обернулся, разглядел, кто перед ним, и от удивления его глаза слегка расширились.
– Здравствуйте, господин придворный астролог, – сказал я, увидел продавленное кресло, которое находилось возле горящего камина, проверил свой организм, отметил, что голова уже не кружится, и присел.
– Приветствую вас, господин регент, – отозвался юноша, вежливо поклонился и спросил: – Чем обязан?
– Да вот, просматривал расходы имперской казны и обнаружил, что мы ежемесячно выплачиваем жалованье придворному астрологу, и решил лично посмотреть, на что государство тратит деньги.
– Как это на что? – удивился юноша. – Конечно же, на чистую науку. Астрология – это не какая-то там магия, а древнейшее знание о влиянии планет на жизнь нашего мира, населяющих его народов
