Убийца Богов - Василий Иванович Сахаров

– Сроки предсказать трудно. От трех недель до месяца.

– Ваша разведка отслеживает ее перемещения?

– Да. Насколько смертные могут отслеживать божество.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Верш и добавил: – Пока она нам не опасна и время до ее появления необходимо использовать с максимальной пользой. Поэтому я предлагаю сосредоточить наши общие усилия на восточном направлении. Кто готов меня поддержать?

Патриархи и жрицы, наблюдая за происходящим, чувствовали себя не в своей тарелке. Что и не удивительно, поскольку боги неосознанно подавляли людей. Поэтому они молчали и после вопроса, который задал Верш, вжали головы в плечи. С паладинами тоже ясно – здесь и сейчас они простые охранники, стоят вдоль стен и изображают из себя статуи. А мне стесняться нечего и я первым приподнял ладонь, обозначив, что поддерживаю покровителя моряков. После чего моему примеру последовали и боги.

– Решено! – объявил Верш. – Сначала восток. Потом все вместе навалимся на Ланту. А что насчет стратегии, брат Ярин?

Я вернулся за стол и занял свое законное место председателя, а бог воинов, не собираясь подниматься, сформировал призрачный световой жезл, который, вторя его словам, заскользил по живой карте. И, надо отдать должное, Ярин, в самом деле, оказался неплохим стратегом. Он сразу увидел все слабые места в диспозиции противника, просчитал действия завоевателей и расклад сил с обеих сторон. Поэтому на ходу изложил довольно стройный план по разгрому Восточной группировки противника. Кстати, практически идентичный тому, который я видел вчера в имперском Генштабе.

По сути, Восточная группировка завоевателей разделена на шесть неравных частей: три атакующие и три резервные. Войска атаки вдоль Форкума наступают на северян, давят на Третью и Четвертую армии в районе города Ахвар и копят силы для удара по Шестой армии генерала Бронника на равнине Верна-Юль. А резервные соединения отвечали за оккупацию и умиротворение захваченных территорий, грабили местное население, разрушали старые святыни и строили новые храмы в честь Светоносного.

Нам нужна быстрая и убедительная победа. Значит, наступать необходимо быстро и по всем направлениям. Верш Моряк и его войска через телепорт отправятся на север, где нанхасы сохранили неплохой флот, и постарается разгромить вражескую военно-морскую армаду, а затем высадит на побережье десант и отрежет силы противника от резервов. Ярин усилит армию Бронника и снова превратит равнину Верна-Юль в поле боя, и чтобы ему не было скучно, рядом с ним встанут Иллир Анхо и Десятая армия. А Верингому в это самое время, получив усиление в виде Восьмой армии, предстояло разгромить завоевателей на подступах к Ахвару и занять горные проходы через Агней. Кама-Нио остается в своем убежище. По не озвученному мнению всех богов-мужчин, за исключением Иллира, который знал больше остальных, она все еще слаба и большой пользы на войне от нее не будет. А что касательно моей персоны, то принимать участия в грядущих сражениях, у меня желания нет. Я регент государства и обязан находиться в столице. Это я озвучил сразу. Так что боги меня сразу списали со счетов. По крайней мере, сделали вид, что моя судьба их не интересует и никто ни словом ни обмолвился про Искру Творца, хотя каждый про нее знал.

Когда все обсудили, и я отдал необходимые распоряжения начальнику имперского Генерального Штаба Юлию Фарру, тронный зал опустел. Боги-союзники вместе с патриархами и паладинами отправились в свои святилища, демонстрировать чудеса и купаться в лучах энергии от многотысячной паствы, которая с самого утра ожидала их появления. А Иллир и Кама-Нио телепортировались в потайную долину. Я остался один и, еще раз посмотрев на живую карту, пришел к выводу, что пока все складывается неплохо. Боги втянутся в войну, а я буду заниматься своими делами. Хотя расслабляться, разумеется, не стоило. Только потеряй бдительность и ослабь защиту, так сразу кто-то тюкнет дубинкой по башке и утянет в глубокие подвалы столичного храма, чтобы украсть Искру Творца и не вскрытые энергоинформационные блоки. А я, как уже не раз отмечено, никому и ничего отдавать не собирался. Ведь у нас все как старой песне про страну Лимонию:

«Страна Лимония страна без забот,

В страну Лимонию ведет подземный ход,

Найди попробуй сам, не стану я тебя учить.

Трудна дорога и повсюду обман,

Но чтоб не сбиться у меня есть план,

Но я тебе не дам, найди попробуй сам».

Усмехнувшись, я покинул тронный зал, обговорил с канцлером Янгером текущие дела, подписал пару документов и вскоре оказался в кабинете императора. Приказал охране меня не беспокоить, скинул лишнюю одежду, расслабился и подключился к инфополю планеты…

Снова передо мной весь мир. Я мог видеть и слышать почти все, что в нем происходило, получать любые знания и подглядывать не только за людьми, но и за богами.

Вот наши божественные покровители империи.

Ярин замер перед своим алтарем и воздел над головой трехметровый огненный клинок, а храмовники и жрецы скандируют его имя. От них исходит живительная энергетическая волна и бог воинов, впитывая ее в себя, еле заметно вздрагивает, словно испытывает сильнейший оргазм.

Верингом ведет себя попроще. Хотя он самый слабый, потому, наверное, и не выпячивает себя. Он идет сквозь толпу почитателей и тоже принимает их невидимые дары, но выглядит это как-то естественно. Словно он не божество, а какой-нибудь усталый герой, который пресытился хвалебными речами в свой адрес и принимает их как должное. Просто потому, что так положено и он не хочет обижать людей.

А вот и Верш Моряк. Сидит за огромным столом, отправляет в рот один кусок жареного мяса за другим и слушает своего патриарха, такого же широкоплечего румяного крепышка, как и он сам, господина Вернера Осье.

А где Иллир Анхо? Так-так, он уже не с Кама-Нио, а на берегу горного озера с ее высокоранговыми паладинами, обсуждает их внедрение в Десятую армию, как добровольцев.

Ну, а что делает Алай Грач? Он сидит в просторном подземном зале. Вокруг него три десятка жрецов Сигманта Теневика и они обсуждают, как очистить один из ярусов Фер-Огона от ядовитой плесени.

Кто мне еще интересен? Разумеется, Ланта Смерть. Я обнаружил ее быстро. Она, уже в образе красивой, но мрачной девушки не старше семнадцати лет, плыла на