Прутский Декамерон - Алекс Савчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шурочка была уроженкой нашего города, моей землячкой, а по профессии проституткой высшей категории: полгода она проводила в Москве и Ленинграде, в интуристах, полгода в Кишиневе, изредка она приезжала в наш город проведать родителей. Выглядела Шурочка, несмотря на возраст – 28, шикарно: высокая, стройная, красивая брюнетка, и, как говорится – все при ней; и лишь голос у нее был необычным и совершенно несоответствующим внешности – высоким и писклявым.
– Привет, Савва, – сказала она, усаживаясь рядом, будто мы совсем недавно расстались, хотя не виделись, наверное, с год. – Чего ты удивляешься, Нелька – моя воспитанница.
– С вами все понятно, девушки, – улыбнулся я. – Ну что ж, и тебе привет, Шурочка. – Я, откровенно говоря, обрадовался встрече: девушка была веселой и прикольной в общении.
– Представляешь, Савва, меня на прошлой неделе ограбили, – тут же пожаловалась она.
– Ну-ка расскажи, – заинтересовался я.
– Выхожу я из ресторана в одиннадцать ночи, и тут подходят ко мне двое. Снимай, говорят, с себя сука, все свои железяки. А ребята эти, представляешь, мне знакомы, одного Сашей зовут, блондинчик такой, другого Гиви, я их в ресторанах неоднократно прежде встречала. Ну я им и говорю: «А может не надо, это все что у меня есть, у других машины, квартиры, а это мой единственный капитал». А они, гады, смеются: «Снимай-снимай, а не то сейчас в морду получишь, за месяц-два, пока будешь на больничном, больше потеряешь». Отдала я им конечно все, и обидно мне стало: за что? Пошла я в милицию, хоть и не люблю я эту организацию, и говорю: так, мол, и так, мальчики выглядят так-то и так-то.
– А они тебе, – не выдержав перебил ее я, – и говорят: «Саша Ми-кин и Гиви Ва-швили, это вы их, что ли, обвиняете, девушка?».
Шурочка выпучила на меня глаза.
– А ты откуда их знаешь?
– Да уж знаю, – усмехнулся я, – они дзюдоисты, мастера спорта, сборники Молдавии.
– Угу, блин, в милиции мне так и сказали. Уже на следующий день вызвали всех на перекрестный допрос. Так этот Саша с наглой улыбочкой и говорит капитану: «Мы ее не грабили и вообще в первый раз видим, но если этой девице нужны деньги, мы ей можем помочь материально». А милиционер рад стараться, чтобы я заявление забрала и дело, значит, закрыть, и спрашивает: «Сколько твои украшения стоят?». – «Семь тысяч», – отвечаю я. Тут Саша опять вмешивается: «Три тыщи этой сучке могу дать, больше нет.» И милиционер, представляешь, начинает меня уговаривать: «Бери, мол, три, а то и этого не увидишь». Ну я ему и говорю: «Пусть мое золото вернет, на хрена мне его деньги». – «Улетело твое золото далеко, назад уже не вернешь», – сказал Саша, даже не стесняясь капитана. Ну я и согласилась, куда деваться. Эти бандюги ушли, а капитан мне говорит: «Ты уж извини, подруга, мы их посадить не можем, им на соревнования надо ехать, честь республики защищать, уже из спорткомитета звонили: Саше скоро на Союз, а грузину и вовсе на Европу.»
– Деньги-то хоть отдали? – спросил я.
– Вчера вернули. Капитан к себе вызвал и говорит: «Тут тебе деньги оставили, три тысячи. Вот я и думаю, не хочешь ли ты сначала за мое беспокойство и потерянное время сделать мне приятно, то есть отсосать?»
– А ты? – не удержался я.
А я ему сказала: «Если ты отлижешь за те четыре штуки, которые я благодаря тебе потеряла, тогда отсосу».
– Вот дурная, – выпучив глаза воскликнул я.
– Ну да, а капитан, конечно, взбесился, стал меня пугать, пообещал тут же в «обезьянник» закрыть, так я ему фамилию одного полковника, замминистра МВД назвала и попросила ему позвонить, после чего он сразу остыл, отдал деньги, взял расписку и выгнал меня из кабинета. Вот и вся история.
– Вот давай и выпьем за то, что хоть так все закончилось, – предложил я, наливая коньяк в два фужера.
Выпили. Поболтали еще о каких-то мелочах, затем опять выпили.
И только тогда я почувствовал, что перебрал.
– Шурик, пойдем на озеро, искупаемся, – предложил я.
– Пойдем, – согласилась она. – Ночное купание – это так романтично.
Раздевшись на берегу, мы крадучись, чтобы нас не заметила милиция или какие-нибудь дружинники, которых в этих местах было более чем достаточно, полезли в воду. Мы плескались и дурачились наверное с полчаса и уже начали замерзать, потому что на улице было прохладно, ведь лето только начиналось. Зато опьянение из моей головы почти полностью выветрилось. И тут нас застукала милиция: по водной поверхности стали светить фонарики, зазвучали голоса, затем окликнули:
– Эй, ну-ка быстро выходи на берег!
– Шурка, дуй на другой берег, а я их на себя отвлеку, – шепнул я напарнице, – они, видишь, с этого берега подобрались, а вещи наши на другом.
Шурка уплыла, оставшись незамеченной, а мне пришлось выходить на берег. Когда мне осталось всего ничего до берега, я вдруг вспомнил, что даже трусов на мне нет, о чем я честно и заявил милиционерам. Они стали смеяться и кинули мне грязную тряпку, какое-то покрывало, которое они нашли в багажнике.
Милиционеров было трое: лейтенант и двое сержантов.
– Ребята, отпустите меня, я больше не буду, – взмолился я, выбравшись на берег.
– С нами сейчас поедешь, – сказал лейтенант. – Где твои вещи?
– Украли, наверное, – ответил я, начиная дрожать то ли от холода, то ли от начинавшегося похмельного синдрома.
– Штраф за нарушение порядка, за купание голым, в нетрезвом виде, в неположенном месте и в неположенное время.
Итого: 15 суток, 30 рублей. Или просто сто рублей, но уже без 15 суток.
– Но ведь это озеро, все здесь купаются, – робко возражал я.
– А ты знаешь, умник, – перебил меня лейтенант, – что сегодня здесь девушка шестнадцати лет утонула, спортсменка-разрядница по плаванию, уснула на надувном матрасе и все…
– Ужас! – воскликнул я. – А почему утонула-то, потому что штраф не заплатила?
– Ну-ка умник, давай показывай, где твои вещи, – сказал лейтенант, – мы с тобой здесь битый час торчать не собираемся.
– Там, – указал я на ресторан. – Мои вещи там.
– Так пойдем туда, это как раз наш участок, кстати, я уже целую неделю там не был, – скомандовал лейтенант и мы вчетвером пошагали к ресторану, лейтенант впереди, я за ним, сзади двое сержантов. В таком же порядке мы вошли в бар. Могу только представить, что подумали мои коллеги, в эту минуту увидевшие нас.
Во-первых, на нас в одно мгновение уставилось не меньше сорока пар глаз. Лейтенант, оглядев всех присутствующих, слегка опешил: люди, сидевшие в баре, явно не были похожи на постоянных клиентов, которых он привык видеть здесь каждый день.
– Я вас слушаю, лейтенант, – спросил его бармен Жорик, сын полковника госбезопасности, сидевший ко входу ближе всех.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});