Сокровище Чингисхана - Клайв Касслер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Темнота быстро окутала широкую степь, похожую на застывшие невысокие волны. Сквозь нависшие над пыльной бурей облака неясно мерцали луна и заезды. Вокруг была черно. Лишь изредка где-то вдали загорался и тут же гас слабый огонек, пожираемый порывом серого ветра. Вой его заглушал треск уверенно работавшего двухцилиндрового четырехтактного мотора, уносившего Питта и Джордино.
Чешский мотоциклет, часто подскакивая, несся по траве, как доска для серфинга по морю. Побитый годами, он скрипел и бренчал, подпрыгивая на кочках, и кренился из стороны в сторону. Вцепившись затекшими руками в руль, Питт выжимал из него все возможные лошадиные силы. Несмотря на пересеченную местность, мотоциклетик держал постоянную скорость почти полсотни миль в час, что позволяло уходить от преследования все дальше и дальше. Правда, вданный момент расстояние уже не играло большой роли — мотоцикл оставлял в почве глубокие следы, по котором всадники легко могли найти его.
Питт втайне надеялся обнаружить пересечение дорог, где он смог бы запутать преследователей, но ничего, кроме тропок, пробитых лошадиными копытами, ему не попадалось. Однажды перед глазами мелькнул слабый огонек, и Питт направил мотоцикл в ту сторону, но огонек быстро исчез в очередной туче пыли, и они снова оказались в кромешной мгле. Хотя свет фары и не выхватывал впереди ничего похожего на дорогу, Питт успел заметить, что характер местности изменился — холмы уменьшились в размерах и стали более пологими, почти исчезла трава.
«Должно быть, мы въехали в район с более ровным ландшафтом», — бесстрастно подумал Питт, заметив, что Джордино перестал чертыхаться при каждом толчке. Вскоре холмы и вовсе исчезли, густая трава сменилась редкой чахлой растительностью, а почва из мягкой превратилась в твердую, из которой кое-где торчали редкие кустики.
Они пересекли северную границу пустыни Гоби, обширное пространство, занимающее треть Монголии. В древности на ее месте находилось внутреннее море. Скорее каменистая, чем песчаная равнина с засушливым климатом, Гоби дает пристанище многочисленным популяциям газелей, ястребов, другим представителям дикой природы, прекрасно чувствующим себя в местности, некогда кишевшей одними динозаврами. Но Питт и Джордино ничего не замечали в кромешной темноте, особенно Джордино, который настолько привык к тряске, что не заметил бы, если бы мотоцикл поскакал по гранитным плитам. Питт, наклонившись к рулю, пристально вглядывался в дорогу, старательно объезжая громадные зазубренные валуны. Несколько минут он лавировал между невысокими горами, за которыми внезапно открылась широкая плоская равнина.
Как только покрышки начали сильнее сцепляться с грунтом, мотоцикл прибавил в скорости. Только вести его стало намного труднее — к пыли в воздухе прибавилась грязь. Еще час трехколесная машина мчалась по пустыне, давя кусты и разбрасывая по сторонам мелкие камни, а потом двигатель начал чихать и кашлять. Питт понял, что вскоре он совсем заглохнет, и умолял его продержаться хотя бы еще немного. Мотоцикл протащился еще милю и встал как вкопанный — бак его окончательно опустел и по сухости ничем не уступал окружающему пейзажу.
Они стояли на каменистом пятачке с нанесенным на него тонким слоем песка, окруженные пустыней и безмолвием. После нескольких часов оглушительного треска Питт отдыхал, прислушиваясь к свисту и вою ветра в макушках карликового кустарника, шелесту песчинок, летящих по земле и постукивающих по мотоциклу. Буря стихла до редких порывов, облака ушли, и небо над ними просветлело. Звездные россыпи взирали на Питта и Джордино сквозь легкий серый занавес, бросая тихий свет на непотревоженную пустыню.
Питт повернулся к коляске и оглядел Джордино, лицо которого, покрытое толстым слоем пыли, в сумерках напоминало погребальную маску на мумии. Кое-где на волосы и одежду налипла зеленая грязь. Питт с трудом поверил, что друг его попросту уснул, продолжая, однако, цепко держаться за поручень коляски. Проснулся он через несколько минут от неожиданного ощущения отсутствия качки и рокота двигателя. Он часто заморгал, потом открыл глаза, всмотрелся в окружающую их темную пустошь.
— Надеюсь, мы приехали сюда не для того, чтобы наблюдать за гонками на подводных лодках? — поинтересовался он.
— Нет, — ответил Питт. — В сегодняшней вечерней программе одни только скачки.
Джордино выпрыгнул из коляски и потянулся. Питт оглядел рану на бедре. Стрела чуть задела его и ударила в охлаждающие ребра двигателя. Кончик ее еще торчал там. Рана давно уже прекратила кровоточить. Покрытая песком, как и подсохшая струйка крови, она напоминала толстый слой краски «вишневая глазурь».
— Нога в порядке? — спросил Джордино, заметив рану.
— Да. Промазал стрелок. Видимо, собирался пригвоздить меня к мотоциклу, — ответил Питт, вытаскивая кусок стрелы.
Джордино покрутил головой, поглядел в ту сторону, откуда они приехали.
— Как думаешь, долго им еще до нас скакать?
Питт мысленно прикинул время, которое они проехали, предположительное расстояние до Сяньду и ответил:
— Все зависит от того, насколько быстро поедут. Полагаю, нас разделяет не меньше двадцати миль. Гнать лошадей они не будут, да и отдыхать им тоже нужно.
— А если предположить, что путь можно сократить, объехав горы, или что они пошлют в погоню автомобили?
— Давно бы послали. Я о другом волновался: нет ли у них в арсенале вертолетов. Правда, в такую пыльную бурю от них мало толку.
— Хорошо бы у них на задницах мозоли от седел появились, так ведь нет же. Или бы спать завалились, дали нам возможность улизнуть отсюда подобру-поздорову.
— Боюсь, они все равно найдут нас по следу; дорог, судя по всему, поблизости нет, — ответил Питт. Он поднялся и обвел мотоциклетной фарой местность. Кругом была пустыня. Налево тянулся высокий, похожий на длинную стену кряж. Во всех других направлениях ландшафт оставался пустынным и плоским, как бильярдный стол.
— После столь впечатляющего путешествия верхом на отбойном молотке да по стиральной доске я бы предпочел немного пройтись пешочком. Ножонки поразмять. Пойдем навстречу ветру?
— Обязательно. Только сначала проделаем один фокус, — сказал Питт.
— Какой фокус?
— Довольно простой, но эффектный. Называется «Исчезновение мотоцикла в пустыне».
Очень скоро шестеро всадников оставили попытки догнать беглецов и перешли на спокойный аллюр. Так они могли двигаться много часов подряд. Монгольская лошадь — животное поразительно выносливое. Веками их приучали переносить трудности. Монгольская лошадка не знает усталости, способна выжить в условиях бескормицы, а скакать по степи может хоть весь день. Коротконогая, коренастая, неказистая на вид и очень крепкая, она не имеет себе равных среди западных пород.