Сезон разводов - Джеки Коллинз

Сейчас она думала, не навлекла ли на себя беду, отказавшись от веры. Может, Сельма из-за этого оказалась в коме? Лола вдруг с новой силой уверовала в бога. Если молитвами она поможет сестре, то готова молиться без устали.

Мама прилетела в Нью-Йорк вдвоем с Изабеллой. Обе были безутешны. Бледные и встревоженные, они дежурили теперь у постели больной, а Лолу снедало чувство раскаяния. Она знала, в случившемся все винят ее. Сама же она, в свою очередь, обвиняла Тони. Если бы он не вбил себе в голову, что должен поквитаться с Тайрелом Уайтом, тот не наслал бы на них людей с автоматами. Лола была уверена, что именно так все и произошло. Вендетта! Два мужика с трухой вместо мозгов!

Кошмар никак не кончался. Ее уже несколько раз вызывали в полицейский участок вместе с ее нью-йоркским адвокатом и терзали вопросами.

– Я ничего не видела, – твердила Лола.

– Мистер Альварес не отстреливался?

– У него нет оружия.

– Но его телохранители были вооружены. Они отстреливались?

– Мне об этом ничего не известно, – сказала Лола.

В глазах Фей так и читалось: «Я тебя предупреждала!» Пресса как с цепи сорвалась. Лола никогда не думала, что придет день, когда она будет красоваться на первых полосах. И вот этот день наступил.

С ней связался Элиот Файнерман. Он перекроил график съемок таким образом, чтобы дать ей недельный отпуск. Задержка в съемках стоила студии целое состояние, но Элиот не жаловался. Лола не ожидала от него такой человечности. Это было очень трогательно.

К несчастью, недели оказалось мало – надо было находиться рядом с Седьмой, пока та не придет в сознание. Правда, врачи вообще не были уверены, что это когда-то произойдет, но Лола отказывалась верить в мрачные прогнозы. Она попросила Дженни купить все книги о коматозном состоянии, какие можно найти, а Изабелла прочесывала Интернет. Про себя они решили, что врачи ошибаются. Сельма может очнуться завтра, а может и через два года. Пускай это будет чудо, но чудеса ведь случаются?

Персонал клиники оказался необычайно внимательным и заботливым. Лоле предоставили комнату по соседству с палатой сестры, и они с мамой и Изабеллой каждый день проводили там. Они почти не говорили, только иногда обнимались и плакали. Это снимало напряжение.

После того ужасного дня с Тони она не виделась. Она не хотела его видеть. Она винила его во всем, но не решалась сказать.

Когда он позвонил, Лола была немногословна.

– Я не могу с тобой встретиться, – сказала она. – Мне надо быть в больнице.

– Могу я чем-нибудь помочь? – предложил Тони. – Ты должна питаться. Приезжай ко мне, вместе поужинаем.

Он что, совсем спятил? Неужели он считает, что, пока ее сестра лежит без сознания, она сможет ехать к нему в отель и трахаться? Пусть даже не думает!

Верзила Джей, несмотря на ранение, уже снова был в строю. Руку он носил на перевязи.

– Пустяки, – говорил он. – Мне бы их только найти, я их раздавлю, как червей! – Никогда прежде Верзила Джей не пускался в такое красноречие.

Он все время находился в клинике рядом с Лолой да еще нанял нескольких охранников дежурить у палаты Сельмы.

И повсюду ее преследовали папарацци. Для них это был лакомый кусок – сюжет со всеми необходимыми элементами: стрельба, красавица-актриса, знаменитый режиссер-наркоман, девушка в коме.

Господи, как же она их ненавидела!

Для Клодин и Изабеллы жить в Нью-Йорке оказалось большой нагрузкой, и хотя Лола не хотела, чтобы Сельму увозили куда-то далеко, она понимала, что родным надо ехать домой, а ей – возвращаться к работе. С помощью Элиота Файнермана она договорилась о специальном самолете для отправки Сельмы в один из госпиталей Лос-Анджелеса.

Когда все приготовления были закончены, мама и Изабелла улетели вместе с Седьмой. Лола поехала их проводить. Все трое дружно плакали.

– Как закончится съемка, я сразу прилечу, – пообещала Лола.

– Думаю, ты сама понимаешь, что так будет лучше, – скорбно проговорила Клодин. – Папа там один, Изабелле надо за ребятами смотреть, да и детишкам Сельмы лучше, чтобы мы были рядом.

– Мама, все, что я смогу, я готова сделать, только дайте знать.

– Да, Лючия, мы это знаем. – Клодин обняла свою младшую. – На все воля божья, – негромко добавила она. – Ты себя не вини.

– Но, мама… – зарыдала Лола.

– Нет, Лючия, – строго объявила Клодин. – Себя винить не годится. Сходи в церковь, поговори со священником, он тебе поможет. Тебе надо вернуть себе веру, дочка. Вот увидишь – все снова наладится. Сельма поправится. Мы все будем за нее молиться. И тебе молитва вернет силу.

Они улетели, а Лола осталась. Она была совершенно убита. Весь ее мир богатства, славы и всеобщего обожания разом перевернулся. Все это она готова была отдать, лишь бы Сельма поправилась.

Неужели это ей кара господня? Но за что? Лола уже ничего не понимала.

На фоне еженедельных журналов нью-йоркские газеты выглядели невинными сплетницами. Один из журналов вышел с заголовком: «ЛОЛУ ЗАСТАЛИ С ЖЕНАТЫМ ПАРТНЕРОМ!» Рядом шла злополучная фотография того самого поцелуя у дверей ресторана. Внутри журнала красовался иллюстрированный разворот. И еще один заголовок: «РАССТАВШИСЬ С МУЖЕМ, ЛОЛА САНЧЕС ПЕРЕКЛЮЧИЛАСЬ НА СВОЕГО ЖЕНАТОГО ПАРТНЕРА? А ГДЕ ЖЕ ЕГО ЖЕНА, КРАСАВИЦА ШЕЛБИ ЧЕЙНИ?»

Текст сопровождала целая подборка красноречивых кадров. Шелби не собиралась читать эту грязь, но на площадке к ней то и дело подходили люди и с извинениями наподобие: «Я понимаю, тебе это неприятно, но ты должна знать», – подсовывали журнал.

Зачем они это делают? Почему не могут сразу выбросить эту гадость в мусор?

Шелби отказывалась читать, но ей хватило и фотографий с заголовками. Она не сомневалась: скандал просочится и в британскую прессу. Родители будут в ужасе.

После ссоры в Нью-Йорке Линк ей ни разу не позвонил. Она была удивлена и оскорблена. Она ожидала, что, протрезвев, он опомнится и, как всегда, кинется извиняться.

Может, это правда – про Лолу Санчес? Может, у него действительно роман с этой знойной секс-бомбой? Потому он так и набросился на нее из-за Пита, что хотел свалить на кого-то вину? А он тогда вроде и ни при чем.

Шелби раздирали противоречия. На этой неделе она была на премьере «Исступления» – и снова триумф. Зал стоя устроил овацию. Критика ее превозносила до небес, если не считать язвительного комментария в «Уолл-стрит Джорнел». Карьера ее вдохновляла, а брак повергал в уныние. Чего она на самом деле хочет? Фантастической карьеры или сохранения брака с Линком Блэквудом?..

Шелби долгие часы просиживала у психотерапевта, которая, похоже, считала разрыв неотвратимым. «Линк человек с очень травмированной психикой, – вновь и вновь повторяла Бренда. – Его гложет чувство вины и боли за то, что происходило с ним в детстве. Алкоголь помогает ему забыться. Когда он пьян, он чувствует себя уверенней. В безопасности. Брак оказался для него слишком большой ответственностью. Он с ней не справился».