Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч

Денис. Но в этой профессии приходиться рано или поздно даже самых сильных демонов выгонять наружу.

«Мы опять стали чем-то вроде психологической помойки», — подумал Сибирский и почувствовал приступ тошноты. Тошно стало и от того, что совсем недавно он сделал такой же помойкой свою сестру. «Лучше использовать под эти нужды специально обученных людей».

Студентки «на ура» восприняли отмену зачета и засобирались по домам. Серов посадил Кораблеву в ментовский уазик и увез в отделение. А Кузнецова с журналистами стояли в растерянности возле джипа майорши. Делать было нечего. Абсолютно.

— Нам бы подснять квартиру Крапивиной и гараж, — заикнулся Мишаня.

— Да, конечно, возьмете ключи у криминалистов, я им позвоню.

Заиграл рингтон: «Наша служба и опасна, и трудна». Майорша, словно из кобуры, выхватила из кармана смартфон и вытянулась, выслушивая речь начальника, после чего засобиралась. Покраснела и, не поворачиваясь, пробурчала:

— Денис, запрыгни ко мне в машину, на пару минут.

Подогрев сидений еще не успел сделать нахождение комфортным. Сибирский ерзал. Обмороженные пальцы вновь начали покалывать.

— Крапивну объявили в розыск, по телевизору уже ее фотку показывают, так что будем ее ловить.

— Ты рассказала мужу?

Кузнецова покачала головой, собрала волю в кулак, замолчала и сделала козлиное лицо — глаза в кучку, взгляд в пустоту, на устах немое «отвали».

— Нечего рассказывать. Выжили. Это главное. Так и поступим. Будем считать, что …., — слово «секс» ей всегда давалось с трудом. Она опустила глаза.

— Будем считать, что ничего не было, — помог ей Денис.

Подобное решение этого щекотливого вопроса для каждого из них было оптимальным. Забыть, как страшный сон, вытеснить из реальности и продолжить жить, в соответствии с предыдущим планом. Сибирский вышел и, не оборачиваясь, пошел в горку от 4 корпуса ко второму. Для пущей серьезности достал телефон и позвонил продюсеру. Кузнецова дернула рычаг коробки передач и выехала на дорогу.

— Дура, дура, дура, — прокричала она, ладонями барабаня по рулю.

Сибирский позвонил продюсерам и заставил их поработать. Он понимал, что это его последний фильм на канале, поэтому дерзил и требовал от новой начальницы много и всего. Точнее спикеров. Психиатров, бывших следователей, коллег и знакомых Крапивиной. Был послан твердо и уверенно. Мария Витальевна уже прямым текстом объявила ему благодарность за работу и попросила как можно скорее дописать сценарий и приступить написанию другого текста — «заявления об увольнении по собственному желанию». Желания уходить не было, и мозг все еще отчаянно боролся за место директора программы о самых громких преступлениях в России. Сибирский искалзацепки. Вскоре из памяти был выхвачен фрагмент беседы с предыдущим директором Игорем, он всегда хвастался своим назначением: бомбический фильм о маньяке, который держал в подвале девушек, сделал его знаменитостью местного масштаба, да такой, что вскоре Игоря повысили. «Найти Крапивину. Записать с ней интервью. После этого его не тронут. И, возможно, выкинуть эту стерву Машу, которая официально еще не вступила в должность», — план был прост, но пока не реализуем.

Вместе с Мишаней они отправились за ключами от квартиры и гаража Крапивиной. Кузнецова не подвела и действительно дала им разрешение на съемку. Они прошли по коридору, где работали криминалисты, и остановились возле кабинета. Недовольный, тощий, жилистый сотрудник, тот который был на даче у Крапивиной, заставил расписаться их в протоколе и скрылся в лаборатории. Через пару минут к дверям подошел сухой старичок под сотню лет. В руках он с пиететом нес нож в прозрачном пакете.

— Орудие с последнего убийства? — Сибирский подошел поближе. — Настырные журналисты, Ким про вас рассказывал. Хотите все знать?

— Чертовски любопытно.

Старичок достал телефон с большими цифрами и неспешно набрал номер. Он объяснил судмедэксперту Киму, что перед ними стоят журналисты и просят информацию. После чего положил трубку.

— Пашка сказал, вам можно доверять, но я думаю, он просто вас не хочет больше видеть и поэтому разрешил мне все рассказать самому. Слушайте. Девушку, женщину убили аккуратно и точно, она была привязана. А вот мужика пришлось сначала пырнуть в живот. Видимо, защищал жену или вырвался. В общем, там не все так просто, лишь третий удар ножом оказался фатальным. И не в сердце, как у других, а в шею, в яремную вену. Это Ким все определил, с его слов. А я на ножах специализируюсь. Альберт Сергеевич Востриков, — он протянул костлявую руку. — Ким меня вызвал из Новосибирска. Сказал, можно привязать какое-то архивное дело, которое вы и раскрутили. И я вам скажу, по первому взгляду это точно один и тот же вид ножа, что и в убийстве недельной давности и трехлетней. Скоро я соотнесу следы на трупах с зазубринами на клинке, чтобы можно было подтвердить или опровергнуть гипотезу о том, что во всех 4 убийствах присутствовало один и тот же нож.

— А когда точно будет готово исследование? И дадите ли вы интервью?

— Так, ребята. Сначала исследование. На него еще часа два, компьютеры тут быстрые. Потом разрешение у начальства добудете, и только тогда поговорим. Я человек старой формации, мне не по себе от ваших интервью. Без камеры проще. Пойдемте в лабораторию, что в коридоре стоять.

В небольшой комнате 20 на 20 вдоль стен стояли старые деревянные столы, на которых располагались микроскопы, тиски и весы. В шкафу был целый арсенал химикатов. Альберт Сергеевич положил нож на стол и сел рядом.

— А что за нож? — поинтересовался Мишаня и потянул руку к клинку.

— Ну-ну, — Альберт Сергеевич остановил оператора. — Туфта, обычный тренировочный нож, для боевых искусств, тысячу рублей ему цена, не больше. Вообще не раритет. Но эта информация говорит о многом. Я уже Серову и барышне, как ее…

— Кузнецова.

— Ага, значит, я ей уже говорил, поэтому и вам повторю. Убийца не профи, не киллер. Эти уважают свой труд и товарища — оружие выбирают трепетно. Был случай, один блатной при советах машину за нож отдал. Хотя и это