Вспышка. Книга первая - Джудит Гулд

Инга не стала спорить.

Она уложила Сенду в постель и подождала, пока та уснет. Затем разрезала подкладку на пальто Сенды, куда были зашиты желтые бриллиантовые подсолнухи, и отправилась на поиски лучшего в городе ювелира.

Что с того, что она получит лишь пятую часть настоящей стоимости броши? Теперь у них будут деньги, чтобы продержаться еще несколько месяцев и на то, чтобы позвать врача.

Инга понимала, что важно, а что – нет. Сейчас самым важным было здоровье Сенды.

Доктор Бухсбаум был низеньким, похожим на гнома человечком, который, несмотря на свойственную ему доброту, всегда говорил прямо.

– Боюсь, диагноз не слишком утешительный, – нахмурясь, объявил он Сенде. – Я еще не вполне уверен, но похоже, что у вас легочная чахотка.

– Чахотка! – Сенда недоверчиво посмотрела на него.

Он серьезно кивнул и успокаивающе протянул к ней руку.

– Боюсь, это так. Но при условии, что вы получите отдых, хороший уход и свежий воздух, это еще не конец света.

Сенда прикрыла глаза, онемев от ужаса. Она не ждала хороших новостей, но такого? Сначала ей хотелось истерически расхохотаться. Какая ирония судьбы! Надо же было ее здоровью ухудшиться именно теперь, когда они были далеко от этой революции! А еще большая ирония заключалась в том, что ей предстоит наяву стать дамой с камелиями! А как же она сможет заботиться о своей дочери… и об Инге… если у нее в самом деле чахотка? Как она сможет зарабатывать деньги на жизнь? Обеспечить будущее Тамары? Через несколько месяцев кольцо тоже придется продать.

После ухода врача Сенда несколько часов лежала в кровати, харкая кровью.

Тамара, сопя, потянула ее за руку.

– Мамочка! Ты поправишься?

– Конечно, золотко. Я просто немного устала. – Сенда улыбнулась. – Мне надо немного отдохнуть. Даже мамам иногда нужен отдых, ты же знаешь.

Инга мягко выпроводила Тамару, а Сенда осталась лежать, слабая и обеспокоенная.

Ей нужна помощь, и она знала лишь одного человека, кто мог бы…

Добраться до Женевы… и Вацлава. Это теперь самое важное. Теперь, когда ее здоровье подорвано, будущее Тамары представлялось весьма неопределенным.

С принадлежащим Даниловым поместьем, расположенным недалеко от Женевы, могли соперничать лишь гигантские дворцы, которые были разбросаны по всей России. Более скромный по своим размерам и великолепию, чем те величественные особняки, что они оста вили дома, замок Жемини тем не менее был самой роскошной резиденцией, раскинувшейся на берегу озера Леман. Его окружал великолепный парк, состоящий из древних деревьев и стриженых, затейливо украшенных лужаек. Они мягко спускались к берегу озера, откуда открывался живописный вид на усеянные лодками голубые водные просторы и величественные горные хребты – серебристые вершины Альп, покрытые сверкающими шапками ослепительно белого снега. С озера можно было разглядеть огромный особняк девятнадцатого века, поднимающийся наподобие каменного острова из пучины густой дубовой листвы и древних хвойных деревьев, но с суши обзору мешала украшенная карнизом стена высотой в шестнадцать футов, которая плотным кольцом окружала все сорок шесть акров парка.

За последние пять недель Сенда все лучше знакомилась с замком, и это знакомство ввергало ее во все большее разочарование. Сейчас, вновь оказавшись перед внушительными витыми воротами, украшенными позолоченным гербом Даниловых, она вспомнила тот день, когда впервые приблизилась к ним и нажала на звонок.

После приезда ей потребовалось целых две недели на то, чтобы узнать, где живут Даниловы. Князь и все его окружение держались в тени, и если бы не неожиданно посетившее ее вдохновение, Сенде потребовалось бы гораздо больше времени. Лишь заметив выступающие над соседними крышами блестящие золотые купола русской православной церкви недалеко от Музея искусств и истории, она поняла, что ее поиски увенчались успехом. Русские эмигранты держались стаей, подобно заблудившимся голубям, и, независимо от положения на социальной лестнице, их жизнь неизбежно вращалась вокруг церкви.

А кто же лучше местного священника мог знать свою паству?

Неровный стук сердца гулко раздавался у нее в ушах, когда Сенда широко распахнула тяжелую дверь и ступила в церковь. Позади осталась Женева, солнечный свет отбрасывал серебряные пятна на покрытое рябью озеро Леман, но внутри церкви, казалось, чья-то гигантская невидимая рука перенесла ее обратно в прошлое, в Россию.

У нее на глазах выступили слезы. Эта церковь ничем не отличалась от других русских церквей, даже запах был таким же – тяжелым и подавляющим, – сильный запах кадила и расплавленного воска, исходящий от мерцающих свечей. Множество темных неподвижных глаз смотрели на нее с настенных икон, как бы следя за каждым ее движением и проникая в самую душу. Во всем этом чувствовалась какая-то навязчивая красота, но гнетущее, можно даже сказать, зловещее ощущение того, что все это уже было в прошлом, заставило Сенду позабыть то, за чем она сюда пришла, и выйти обратно в мир, где светило солнце. Потому что эта церковь слишком напоминала ту, где она отреклась от иудаизма, отказалась от своих корней и поклялась в верности принципам русской православной церкви.

Ее захлестнули болезненные воспоминания, еще более болезненные, оттого что это отречение было первой угрожающей трещиной в том, что она считала незыблемым, органическим основанием ее взаимоотношений со Шмарией.

Ей захотелось бежать куда глаза глядят.

– Чем могу вам помочь? – донесся из мрака мягкий голос, говоривший по-французски с заметным акцентом.

Сенда испуганно обернулась и увидела старого священника с белой бородой, который вышел из-за мраморной колонны. Его туфли шаркали по каменному полу, а тяжелые темные одежды таинственно шуршали при каждом шаге. В его баритоне звучала неподдельная нежность.

– Вы плачете, дитя мое. Сенда резко обернулась.

– Наверное, мне не следовало приходить сюда, – ответила она по-русски и направилась к выходу.

– Чепуха. – Он поймал ее руку и подвел к скамье. Затем сел рядом, сложив на коленях руки. Подняв голову, он с любопытством посмотрел на нее. – Я не представился. Я – отец Петр Москвин.

– Сенда Бора.

– Беженка. – Это было утверждение, а не вопрос.

Она молча кивнула.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Батюшка, вы не знаете моих друзей, которые живут здесь? – с нетерпением спросила Сенда, чувствуя, как учащается пульс. Она отчаянно желала получить ответ, но в то же время боялась того, что может услышать. – Даниловых? Князя Вацлава и княгиню Ирину?

Глаза старика загорелись.