Deng Ming-Dao - ХРОНИКИ ДАО

Его спутник казался более плотного сложения, но в манерах он явно уступал старшему монаху. От Бессмертного Изящного Кувшина второй монах, которого звали Бессмертный Хрустальный Источник, отличался выразительным и сияющим лицом. Складывалось впечатление, что он смеется буквально над всем вокруг, подчеркивая свои действия и замечания хитрым подмигиванием. Борода у него была большая, окладистая, а тело здорового, румяного сложения. Бессмертный Хрустальный Источник отличался веселым и живым нравом.

Сайхун повел монахов в ближайший ресторанчик, иногда обмениваясь с ними парой-другой коротких фраз. Но про себя он без устали рылся в старых воспоминаниях. Некогда ему случалось слышать рассказы о двух даосах с такими же именами. Оба они были известны своими успехами в духовном самосовершенствовании, отчего и получили имена Бессмертных. Еще легенды рассказывали, что каждый из монахов нашел друг в друге свою духовную половинку и что они были неразлучны в течение по крайней мере двухсот лет. Из-за своей седины оба даоса выглядели так, словно им было всего-навсего под семьдесят лет. Даосы никогда не отказывались назвать свой настоящий возраст, но в этом вопросе Сайхун оставался скептиком. Он видел лишь то, что оба монаха лишь делали вид, что они почтенного возраста, выставляя напоказ свои стариковские манеры и седину; однако в остальном они производили впечатление молодости и энергичности.

Когда все трое наконец уединились в уютной комнате наверху, два даоса, в свою очередь, принялись за Сайхуна.

– Так ты говоришь, что в некотором роде интересуешься даосизмом? – спросил его Изящный Кувшин.

– Да, – скромно откликнулся Сайхун. – Однако я уже довольно давно не занимаюсь обучением.

– Понимаю. Но ведь вся наша жизнь – это непрерывная учеба, не так ли? – переспросил Хрустальный Источник.

– Как скажете, мастер, – почтительно согласился Сайхун. – Я совершенно несведущ в этом. Но два моих достойных гостя производят впечатление весьма сведущих в этом вопросе.

– О, да! – презрев всякую скромность, воскликнул Хрустальный Источник. При этом он широко улыбнулся Сайхуну. – Мы овладели достаточно многим. Мы путешествовали повсюду в поисках Таинственного Портала. Мы изучили невидимость и способность летать; а еще мы постоянно отправляемся на небеса. Неплохо, правда?

Сайхун взглянул на Изящного Кувшина: тот сохранял совершенное спокойствие, на его губах играла непроницаемая улыбка. Монах неотрывно глядел на Сайхуна.

«Да они просто хотят испытать меня!» – мелькнула у юноши догадка.

– Эй, молодой человек! Ты когда-нибудь учился летать без крыльев? – снова спросил Хрустальный Источник.

– Конечно. Как можно попасть на небо, если не умеешь летать?

– Точно, ты прав, – захихикал Хрустальный Источник. Изящный Кувшин наклонился вперед.

– В чем заключается техника полета? – спросил он.

– Выражение «летать без крыльев», безусловно, является метафорой, – тихо ответил Сайхун, заметив, что Хрустальный Источник тут же прекратил свой театральный хохот. – Это означает способность поднять свою духовную сущность вверх вдоль позвоночника.

– А в чем секрет невидимости? – требовательно поинтересовался Хрустальный Источник.

– Секрет заключается в том, чтобы сидеть настолько неподвижно, чтобы походить на ящерицу на ветке; она незаметна, поскольку неподвижна.

– Теперь укажи путь на небо, – приказал Изящный Кувшин. Сайхун прикоснулся ко лбу:

– Понятие «небо» связано с психическими центрами внутри черепа.

– Значит, ты хочешь сказать, что у тебя в голове живет Лао-цзы? – серьезно спросил Хрустальный Источник.

– Именно так, – невозмутимо ответил Сайхун. – Даже святой представляет собой символ психического центра, который соотносится с шишковидной железой.

– А ты когда-нибудь пробовал Эликсир Бессмертия, изобретенный Лао-цзы? – спросил Изящный Кувшин.

– К сожалению, нет. Мое совершенствование замедлилось.

Изящный Кувшин откинулся назад и задумчиво потеребил бороду, а Хрустальный Источник посмотрел на своего товарища и что-то удовлетворенно промычал.

– Ты действительно являешься тем, за кого себя выдаешь, – заключил Хрустальный Источник.

– Встретиться с собратом по Пути – всегда большая честь для нас, – добавил Изящный Кувшин.

– Совсем необязательно, – улыбнулся Сайхун. – Это честь именно для меня.

Когда принесли еду, за столом ненадолго воцарилось молчание. Изысканные блюда вегетарианской кухни разожгли их аппетит.

– Ты слишком щедр! – запротестовал Хрустальный Источник.

– Пожалуйста, не будьте такими официальными, – сказал Сайхун. – Вы оказали мне честь, приняв мое приглашение.

Некоторое время все молча жевали.

– Могу ли я узнать о том, где вы получили свое образование? – наконец спросил Сайхун.

– У нас нет образования, – отрывисто бросил Хрустальный Источник. Правда, Сайхун знал, что мастера никогда не рассказывают о своей личной жизни.

Сайхун уже давно не бывал в обществе людей, стремящихся к духовному совершенству, так что теперь ощущения от встречи казались ему еще более острыми. Пребывание в компании двух даосов принесло ему чувство благословенного успокоения; он очутился в некоем человеческом магнитном поле, его накрыла какая-то неосязаемая волна уверенности, которую излучали монахи. После стольких месяцев добровольной разлуки со святыми местами он почти забыл силу других мастеров, с которыми некогда встречался. Теперь он вспоминал о людях, мимо которых было достаточно просто пройти, чтобы ощутить мгновенную радость, наполниться энергией или умыться слезами счастья. Он вспоминал это и чувствовал, он знал, что сидит рядом с мудрейшими.

Прошло довольно много времени после того, как оба даоса с превеликим удовольствием закончили свою трапезу. Сайхун поймал себя на том, что он испытывает большое удовлетворение, словно находится дома, и задумался: неужели это просто результат встречи со старыми монахами? В конце концов, он с девяти лет жил среди даосов, так что вполне могло случиться, что сейчас в нем говорила обычная сентиментальность. Нет, решил он про себя, здесь дело в гораздо большем. В некотором смысле встреча послужила осторожным напоминанием, что он слишком отдалился от выбранного пути.

– Я хотел бы учиться вместе с вами, – произнес Сайхун. Даосы обменялись торжественными взглядами,

– Мы не живем в храмах; мы – странствующие монахи, – напомнил Изящный Кувшин.

– Я стремлюсь к этому по доброй воле.

– Мы живем простой жизнью, которая ничем не напоминает жизнь популярного актера, – настаивал даос.

– Я познал необходимость распорядка в жизни еще до того, как увидел сцену.

– Мы покидаем этот город сегодня вечером, – произнес Хрустальный Источник.

Сайхун был непреклонен:

– Отлично. Пожалуйста, позвольте мне сходить за вещами и уведомить свою труппу.

Оба монаха поднялись.

– Мы будем ждать у Восточных ворот.

– Я приду через час.

Сайхун поспешил в опустевший театр. После спектакля все разошлись – актерам нравилась ночная жизнь богемы. Кое-кто уже лег спать. Перед Сайхуном открывалась замечательная возможность. Поразмыслив минуту, он написал записку, собрал свои пожитки и подготовился уйти.

Несколько мгновений он задумчиво смотрел на свой гримировочный столик в уборной: в темно-синем мерцании сумерек он мог разглядеть свой собственный образ. Вазочки с гримом стайкой сбились в углу стола; высохшие полосы красного, золотого, черного, пурпурного и зеленого явственно выделяли края фарфоровых вазочек. Сайхун посмотрел на свою записку – полупрозрачный листок с черными волнистыми знаками, отмечающими поворотную точку в его судьбе. Сбоку от стола лежал его головной убор для роли генерала. Зеркала словно потускнели, и меховые шарики, раскрашенные в яркий оранжевый и лиловый цвета, оставались неподвижными. Сайхун в последний раз коснулся трехфутовых фазаньих перьев. Он слегка потянул их вниз, чувствуя их податливую гибкость и вместе с тем настойчивую упругость. В памяти на мгновение всплыли аплодисменты. Сайхун отпустил перья, и они рванулись в темноту. Не дожидаясь, пока они перестанут качаться, Сайхун покинул комнату. 

Ночь была холодная. Появилась полная, словно восковая луна, и Сайхуы порадовался этому, поскольку фонаря у него не было. Тело содрогалось от зябкой прохлады, а сверкающая звездная россыпь на небе заставляла разум трепетать от предвкушения и надежды.

Он без труда нашел двух даосских монахов; старики тепло приветствовали его. Все трое тут же отправились в путь. Вскоре они добрались до длинного деревянного подвесного моста. Ступая по шатким перекладинам, Сайхун подумал, насколько подходит к моменту образ моста – он не собирался возвращаться к прошлой жизни.