Олесь Бузина. Расстрелянная правда - Александр Бобров

На самом деле население будущей Западной Украины очень ждало русские войска. Многие симпатизировали России. Поэтому австрийское правительство проводило против галицких украинцев массовые репрессии. Заподозренных в русофильстве тут же вешали или депортировали в концлагеря. Главными исполнителями этих репрессий были венгерские части, которые традиционно ненавидели галичан за участие в подавлении венгерского восстания 1848 года. Свои счеты сводили с ними и местные поляки, составлявшие правящее меньшинство в Галичине. Висящий в петле греко-католический священник, которого вздернули отступающие австро-венгры, – типичный образ из послевоенных западных романов, описывающих 1914 год. Он присутствует и в «Бравом солдате Швейке» Гашека, и в «Марше Радецкого» галичанина Йозефа Рота. Нужно быть слепым, чтобы его не заметить.

В таких условиях дезертирство галичан из армии Франца-Иосифа было вполне закономерным. Недоверие австрийского командования к украинским сечевым стрельцам было настолько сильным, что, сформировав легион, оно побоялось применять его как цельную боевую единицу, бросая на фронт отдельные роты, за благонадежностью которых присматривали другие части многонациональной австро-венгерской армии.

По иронии истории, первый бой сечевых стрельцов, претендовавших на историческое наследие Запорожской Сечи, произошел с самыми настоящими потомками запорожцев – казаками 2-й Кубанской дивизии. Впрочем, боем назвать это сложно. В последних числах сентября 1914 г. стрелецкая сотня Осипа Семенюка столкнулась с пикетом кубанских казаков под селом Сянки в Карпатах. Кубанцы подстрелили пять сечевиков. Зато тем достался ценный трофей – кобыла. Летописцы боевых подвигов легиона УСС утверждают, что это был боевой конь одного из бежавших с поля боя казаков. Но не исключено, что, потеряв в перестрелке пять товарищей, легионеры выдали за взятого в бою коня реквизированную местную крестьянскую клячу, чтобы хоть как-то «подсластить» свою победу. Вопрос, куда девался сам хозяин героически захваченной лошади, так и не решен историками Первой мировой.

Из-за репрессий, которые проводили австрийцы в Галичине, отношение простых русинов к воякам УСС было неоднозначным. «Сечевых стрельцов даже называли гончими псами Франца-Иосифа, говорит историк Ярослав Тинченко. – Многие галичане надеялись на лучшую участь с приходом русской армии. Но новая власть во главе с графом Бобринским предпочла, по примеру австрийцев, заигрывать с местной польской аристократией. Тогда украинцы-русины охладели к войне вообще. Правда, русское командование считало, что солдаты-украинцы из армии Франца-Иосифа будут массово переходить на сторону русских, но ничего для этого не делало». Сечевым стрельцам, брошенным австрийцами на фронт, тоже приходилось несладко. У нас любят самоуничижительно бичевать русскую и советскую армии. Но идиотизма хватало во всех армиях мира, в том числе и в австрийской. Недаром именно она подарила миру роман Гашека. Зимой 1914–1915 гг. в Карпатах легион УСС самые большие потери нес не убитыми и ранеными, а обмороженными. Тонкие европейские шинели и ботинки, в которые нарядили галичан перед тем, как они принесли присягу Австрии, плохо подходили к военному карпатскому «слалому». Вооружили их тоже по принципу: на тебе, Боже, что мне не гоже. Об отношении австрийского командования к УСС говорит тот факт, что часть стрельцов вооружили однозарядными винтовками Верндля, снятыми с вооружения еще в 1888 г. при переходе на магазинную винтовку Манлихера. И это несмотря на то, что в легионе служил «цвіт галицької інтелігенції», – адвокаты, учителя и студенты составляли в этот период до 70 процентов личного состава двухтысячного легиона.

Ющенко собирался праздновать 95-летие победы украинских сечевых стрельцов над русской армией на горе Маковка. Увы, ни целая русская армия не могла уместиться на одной горе, ни легион УСС никогда не действововал самостоятельно. Бои за Маковку весной 1915 г. продолжались два месяца. Русские части то захватывали ее, то сдавали после контратак австрияков. Кроме сечевых стрельцов, за нее дрались и другие части австро-венгерской армии, значительно превышавшие их по численности. Это были обычные нудные позиционные стычки, каких случалось множество за Первую мировую войну. Ни в одной приличной истории «битвы за Маковку» вы не найдете. О «размахе» ее говорит тот факт, что за два месяца «беспрерывных подвигов» сечевые стрельцы потеряли 42 человека убитыми, 76 ранеными и 35 пленными. Маловато, как для эпохальной битвы!

Русские войска отступили от Маковки не из-за героизма стрельцов, а из-за прорыва немецкой армии под Горлицей в Польше – кайзер Вильгельм бросился спасать своего австрийского союзника и нанес мощный удар, не пожалев снарядов для артподготовки. После этого русское командование начало отвод из Карпат всего Юго-Западного фронта, которому грозил обход, – в том числе и из-под никому не известной горы Маковка.

Австро-венгерская армия не была слабым противником. Но УСС не принадлежал к ее лучшим частям. Элиту воинства Франца-Иосифа составляли немецкие и венгерские полки, а также те, в которых служило много хорватов. На протяжении всей войны русские неоднократно и со вкусом разделывались с «украинским легионом», таявшим на глазах, несмотря на пополнения. Во время Брусиловского наступления 1916 г. сечевые стрельцы поспешно удирали, проявив выдающиеся беговые качества. Они много теряли пленными. Но братской могилой их стала невысокая гора Лысоня на Тернопольщине.

По разным данным там в 1916 г. погибло от 700 до 1000 солдат-галичан. В плен к русским попал даже будущий глава ОУН сотник Андрей Мельник и множество других. От «легиона», переименованного к тому времени просто в полк, осталось всего 16 офицеров и 150 стрельцов.

Чтобы придумать этому разгрому оправдание, пришлось сочинить легенду, что против УСС сражались лучшие части российской императорской армии. Автор вышедшей в 2008 г. книги «Украинские легионеры», некий Иван Монолатий даже утверждал, что русское командование атаковало Лысоню «силами 113-ї елітної пішої дивiзiї». Разочарую апологета стрелецких подвигов – 113-я пехотная дивизия не могла быть элитной. Она относилась к так называемым «третьеочередным» дивизиям – самым слабым в русской армии. Ее сформировали только во время войны из саратовских ополченцев. Но командовал этой дивизией украинец, генерал-лейтенант Александр Тимченко, имя которого то ли не знает, то ли постеснялся упомянуть автор легенды. Ни один украинец никогда не командовал в австрийской армии дивизией. В русской – их было полно даже среди командиров корпусов. После катастрофы под Лысоней отправленным на переформирование «усусам» (так еще галичане называли сечевиков) даже прислали командира-неукраинца – чеха подполковника Кикаля. В командные способности галичан добрая бабушка Австрия больше не верила. Разгром УСС был настолько сильным, что несколько месяцев австро-венгерские генералы даже не хотели восстанавливать эту воинскую часть. Однако к концу войны таки восстановили.