Золотая мафия - Василий Васильевич Моисеев

Интересно, а как они все-таки себя поведут, увидев в машине женщину? Не занервничают, это точно. Стало быть, ее спутник тоже не вызовет тревоги и подозрений, ведь вряд ли кому взбредет в голову дурацкая мысль в безобидной паре усматривать детектива. А это немалые козыри, это неожиданность и натиск. Да, из обычного каприза могла бы получиться неплохая идея, Олесю действительно можно было взять с собой, если б не большой риск. Огромный риск, на который детектив не имеет никакого права. Олеся Буркина не сотрудник УВД, а технолог «Цветмета».

А Олеся не отставала и в своем желании составить жениху компанию проявляла все большую настойчивость. Женский каприз незаметно перерос в проблему, требующую решения. Желательно полюбовного.

— Все, я отпрашиваюсь с работы! — категорично, как о давно решенном, заявила Буркина. — Жду тебя у заводской проходной. И не вздумай не приехать! Останешься без ужина.

И положила трубку. Вадим дернулся было еще раз набрать номер, поведать о невозможности совместной поездки и задумался. А почему бы нет? Да, риск большой, да, он не имеет права рисковать чужой жизнью, но разве он не уверен в успехе операции, разве есть сомнения? Уверен. Абсолютно уверен. Иначе не стал бы расстраивать Лешего и поехал бы в компании взвода собровцев. Детектив прикинул возможные последствия, могущие возникнуть в случае поездки с Олесей, прикинул ситуацию так, прикинул этак — и решил невесту не расстраивать. Пусть поедет, пусть прокатится. В отчете начальству этот факт можно будет опустить. Или, на худой конец, обставить дело таким образом, что Олеся оказалась в машине совершенно случайно, и вообще они ехали никаких не бандитов брать, а просто прозондировать почву. Узнать, не появлялись ли в Мухино подозрительные личности. По сути дела, все так и есть, ведь нет никакой уверенности, что бандиты действительно находятся в деревне. Ждут, дожидаются оперативников, как же. Скорее всего, в деревне никаких чужаков нет. Так что пусть едет, пусть прокатится. Ничего страшного.

И ему в дороге веселей будет.

В Мухино детектив и его нежданная негаданная «напарница» приехали в начале седьмого вечера. Они медленно, словно что-то высматривая, проехали деревню и остановились возле кирпичного здания с вывеской «Глафира». Это был продуктовый магазин, частная собственность местной предпринимательницы со звучным именем, запечатленным на вывеске. Тот самый магазин, на допотопных весах которого три недели назад взвешивалась партия золота и где несколько дней назад детектив уже побывал. Вместе с Черенковым и с экспертами. Удачная получилась тогда поездка, подтвердившая факты кражи золота на «Цветмете». На этот раз детектива ждало разочарование — на массивной деревянной двери висел не менее массивный замок. И все же Вадим вышел из машины, поднялся на крыльцо и потрогал мощный засов. Обернулся в сторону машины и беспомощно развел руками. Опоздали. Возившийся у соседнего дома мужик решил, что парень очень сильно нуждается в покупке, если так расстроился и если не поверил замку. Мужику стало жалко припозднившихся пассажиров.

— Закрылась она, — громко поведал сосед и проявил сочувствие, — а вы к ней домой заверните. Глашка девка простая, ворчать не будет. Она каждому покупателю рада, особо ежели покупатель денежный. Она недалече живет, вон в том порядке, за теми домами. Тут пешком плевое дело дойти, а на машине и подавно.

Разговорчивый попался дед. И догадливый. Сразу смекнул, в каком продукте нуждается молодая пара.

— У нее дома склад, там все найдется, — уверенно толковал дед, — и выпить, и закусить.

Такое участие нельзя было не заметить и не отблагодарить.

— Не прокатитесь с нами? — предложил Вадим. — Мало ли, вдруг заартачится. А с вами не откажет. Сто грамм с меня.

Предложение пришлось деду по душе. Он тонко рассмеялся и возразил:

— Э-э, милок, за сто грамм я десять шагов не сделаю. А вот за «мерзавчик» поеду. И дом покажу, и с Глашкой, ежели хошь, потолкую. Что хотел купить-то?

А сам спорым шагом приближался к машине и на пути к желанной цели сделал уже намного больше десяти шагов. Значит, уверовал в реальность заполучить «мерзавчик».

Вадим покосился на сидевшую в машине Олесю и негромко, по секрету, исключительно как мужчина мужчине, поведал:

— Отдыхаем мы, дед, природой любуемся. Сам знаешь, что для этого нужно. Подруге вина, мне покрепче что-нибудь, водички запить да пожевать что-нибудь. Если Глашка заартачится, пусть не переживает, так и быть, стольник накину за беспокойство. Ну что, поехали, пока бабка не видит?

Дед засеменил к машине и на ходу тяжело махнул рукой:

— Она, милок, ничего уже не видит. Некому меня ругать, один остался. Ну, поехали. Как тут открывается-то?

Вадим открыл заднюю дверцу, помог деду взобраться на сиденье и достал из бумажника сто рублей. Долг платежом красен. Дед на сторублевку покосился с недоверием и брать ее не спешил. Но и не воспротивился. «Мерзавчик» по цене тянул лишь на третью часть бумажки, а сдачи не было. Лучше бы, конечно, обойтись без сдачи. Парень, сразу видать, деньжистый, для него сто рублей как для деда миллион. Не обеднеет. Не раздумал бы только. Вадим не раздумал. Более того, он даже настоял, чтобы дед взял деньги и добавил:

— У Глафиры не задерживайся. Объявишься, скажешь про меня, и сразу домой. Договорились?

Дед бережно спрятал деньги в карман, застегнул на пуговичку и вздернулся белесыми бровями:

— Какого рожна мне там крутиться? Были б деньги, а выпивку мы и без Глашки сообразим. У соседки самогонка получается получше магазинной водки, и понадежней. С ней хоть голова и болит, зато наутро живой просыпаешься. А с водки, милок, всякое может приключиться. Щас направо.

Вадим повернул направо, где через три дома от поворота жила местная купчиха Глафира. Дом был кирпичный, небольшой, с несколькими окнами, как многие дома по соседству, и в их ряду ничем не выделялся. Разве лишь добротной оградой, возведенной, судя по краске, совсем недавно, и таким же свежим веселым крыльцом. Похоже, любовник Глафиры разбирался не только в драгметаллах, а и в домашнем хозяйстве. Молодец, Глафира, работящего мужичка себе подыскала. Жаль, ненадолго.

— Сразу видно хозяина, — одобрительно заметил Ковалев, — все у него в порядке, все ухожено. И ограда, и дом, и огород.

Дед покосился на молчавшую девушку.

— Не хозяин он, а полюбовник Глашкин. Года два, почитай, шуры-муры крутят. Не нашенский он, правда, к Глашке только приезжает. И щас здесь. Машины что-то не видать, за домом, что ль, поставил. Как бы не уехали куда.

Дед завертел головой, всматриваясь в Глашкин дом с беспокойством. В случае отсутствия хозяйки его услуга не срабатывала, и лежавшая в