Настоящая фантастика – 2012 (сборник) - Андрей Бочаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…
…
– Слышь, ты, жестянка? Ты за че сидишь?
– За распространение нелицензионного программного обеспечения.
– Ну и сука! А я тут из-за вас, хакеров.
– Мы не хакеры, мы программисты.
– Только вот не надо ля-ля. Пишешь без лицензии – хакер!
– Хакеры взламывают коды программ, а я их пишу. Я не хакер, я программист.
– Ну и хрена ли ты пишешь без лицензии?
– Корпорация не дает лицензии моим программам.
– Ну, так сам и молись своему святому Гейтсу после этого.
…
…
…
– А ты за что?
– За тебя, тупая болванка!
– Нет, правда, за что?
– Взял у одного гейм-код поиграться, а тот без лицензии.
– И что?
– Че, не видно?
– Нет, с другом что?
– Иди ты знаешь куда? Я не стукач, друзей закладывать, понял? А станешь дальше вопросы задавать…
– Я тоже не стукач.
– Сволочь ты.
…
…
…
– Извини.
– Иди ты.
…
…
…
– Ну и че ты написал, программист?
– Коды… то есть программы разные. Для дома и офиса. Игрушки тоже. Логические. Но с элементом случайности. Как нарды. Ты нарды любишь?
– Че за шняга?
– Давай покажу.
– Иди ты.
…
…
…
– С элементом случайности?
– Да! Когда, например, бросаешь кости…
– Кости?…Ну, показывай свои нарды.
* * *– Что там? – Судя по тому, как младший сержант службы исполнения наказаний влип в монитор, заключенные занимались чем-то интересным.
– Вы не поверите, Лев Геннадич…
Сержант начал было приподниматься, когда начальник тюрьмы, подполковник Лев Жарков, остановил его:
– Сиди, сиди, Храмченко. Так что, говоришь, делают? – и сам положил руку на плечо, склонился к монитору.
– Вот, – курсор скользнул по экрану, неровно очертив игральное поле. Объемное изображение доски красного дерева и костяные шашки на ней вместо положенной картинки «морга» и сводной таблицы данных по саркофагам.
– В нарды играют?!
– Да.
– Черт. И кто?
– 3470 и 6616.
Широкая ладонь прошлась по бритой коже затылка, опустилась на складчатый загривок. Геннадич задумался.
– Прекратить?
Пальцы сержанта зависли над терминалом. Глаза же следили за ходом шашек. Из наушника гарнитуры доносилось невнятное бормотание и стук костей.
– Не-е-ет, – протянул Геннадич нехотя. – Правилами не запрещено. Можно общаться. Нельзя изолировать.
Тем временем у кого-то из игроков выпали две шестерки.
– Вот же, черт! – повторил Геннадич. – И кто из них протащил прогу? Впрочем, нет, не отвечай, наверняка искин. Как работаете, а? Я тебя спрашиваю, кто ему память чистил, а?
Он уперся второй рукой в стол, навис над сержантом, не замечая, как тот проседает, съезжает по спинке стула под его разъяренным взглядом.
– Лев Геннадич! Да Лев Геннадич же! Чисто работаем! Не было у него ничего! Все снесли лишнее! Он сам ее сгенерил только что!
– Сге-не-рил? – Багровая краска залила затылок, охватила шею, поднялась на скулы, прямо под узкий прищур глаз. Блестящая потом лысина осталась бледной. – Это ж с каких же ж ресурсов – трехмерную доску? Когда у него оперативки от сих до сих, в обрез хватает для поддержания сознания?
– Он перепрограммирует.
– Кого?!
– Себя. Перестраивает архитектуру, перераспределяет процессы, оптимизирует…
С минуту они смотрели друг на друга. А потом оба уставились в экран.
* * *– Ты играешь в поддавки!
– Я не играю в поддавки.
– Шняга! Ты проиграл!
– Ну и что?
– Как же ты мог проиграть, раз ты компьютер?
– Не компьютер, искин – искусственный интеллект с независимым интерфейсом.
– Баки мне не забивай.
– Я играл честно. Просто нарды – игра с элементом случайности.
– То есть типа я это случайно выиграл?
– Ну, у тебя же выпали шестерки?
– Шняга…Все равно дело нечисто, давай еще раз. Ты точно не жульничаешь?
– Богом клянусь! Сбрасывай кости.
…
…
…
– Сбрасывай кости.
…
…
…
– Ты здесь?
…
…
…
– Где ты?
…
…
…
– Где ты?!
– Да не ори… ты так… мать… твою… как бо-о-ольно…
– Тебе… больно?
* * *Подполковник Жарков удовлетворенно потирал руки. Лицо заключенного, еще минуту назад сосредоточенное, исказилось. Рот распялился в безмолвном крике, и только дыхание вырывалось со свистом.
– Так-то, сучонок. Будешь знать.
– Да не ори… ты так… мать… твою… как бо-о-ольно… – он выдавливал из себя слова, словно рот его был полон каши.
– Больно, да? – заулыбался подполковник.
– Да-а, – едва ворочая языком, ответил заключенный.
– А вот так? – Он примерился и снова всадил кулак в безвольно лежащее тело.
На этот раз ему удалось исторгнуть крик.
А потом заключенный закашлялся, отхаркиваясь алой юшкой.
– А-гры-хы! Чтоб, гры-кхы, я… так знал!
Жарков постоял еще немного, прежде чем сообразил: разговаривают не с ним.
Полуобнаженное тело, соединенное с киберпространством тысячами жидкокристаллических нейроконтактов, лежало перед ним на платформе саркофага. Неотключенная моторика продолжала генерировать слова, связки порождали звуки, точно так же, как на лице отражались чувства, пока узник там, в своей виртуальной камере, играл с машиной в виртуальные нарды. Заключенный не слышал его.
– Будешь знать, – повторил подполковник уже менее уверенно, и, раздосадованный, с силой задвинул длинный, похожий на гроб, контейнер в паз.
Самортизировала механика, и полупрозрачный пенал ушел в стену мягко, практически бесшумно. Раздался короткий сигнал электронного замка. Подъемник подхватил капсулу, и она медленно поплыла на свое место, к черному провалу пустой ячейки высоко под потолком тюремной камеры. Как фишки пятнашек расступались саркофаги, и подполковник скоро потерял в рядах одинаковых, хаотично передвигающихся голубоватых квадратов индивидуальный контейнер заключенного 3470.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
