Особо одаренная особа - Мария Вересень

— Предатель, все вы, мужики, такие!

— Вот и развивай эту тему. Все мужики такие, потому что… — поощрительно улыбнулся Велий.

— Потому что произошли от жаб и змиев! — закончила я, утыкаясь носом в подушку. Приятели переглянулись, и в Аэроне все-таки заговорила совесть:

— А что, нормальный миф.

Велий не стал спорить:

— Ладно, с происхождением человека ты справишься. Теперь давай пример архетипов.

— Э-э, погоди, — сразу ожила я, — сейчас твоя очередь историю рассказывать.

Но в дверь ворвалась радостная Лейя:

— Верея, а мы сейчас по книжке ковер-самолет вызывать будем!

Я подскочила, а Велий засмеялся:

— Ничего у вас не получится.

Я фыркнула — надо же, какая самоуверенность! — и, ухватив мавку за руку, сказала:

— А ну пойдем, разберемся.

И мы решительно пошагали обратно в нашу комнату. Там вся компания вразнобой зачитывала текст вызова ковра.

— Лейя, — я повернулась к мавке, — это что за хор убогих? Кто здесь гармонические чары изучает? Синхронно же нужно произносить! Ну-ка, дай сюда. — Я забрала книгу у Алии. — Надо всем вместе и дружно.

Велий усмехался, привалившись к косяку, но стоило за окном появиться цветному, трепещущему на ветру полотнищу, как улыбка сползла с его лица. Он распахнул окно и недоверчиво пощупал ворсистый ковер.

— Этого не может быть. Это же книга для детей богов, — бормотал он растерянно, а мы снисходительно улыбались.

Мавка нетерпеливо рвалась вперед:

— Поехали же кататься!

Сиятельный аккуратно придерживал ее за талию, всем видом показывая, что он не рвется рухнуть вместе с подозрительной тряпкой с третьего этажа, но если девушке так уж приспичило, то он, как благородный рыцарь, конечно, не откажет, хоть и надеется, что найдется друг, который юркнет мимо них первым. Велий, наконец справившийся с потрясением, решительно повернулся к нам, и все отшатнулись от окошка.

— Так, а теперь быстро признаемся, кто вызывал Сивку-Бурку и Серого Волка! — рявкнул он так решительно, что мы тут же и признались:

— Мы все втроем.

— Точно втроем? — не унимался он, почему-то глядя на меня.

— Да что я вам, самая крайняя, что ли? — заголосила я, а волк, который точно знал, КТО его вызвал, молча играл бровками, не отрывая взгляда от все более розовеющей Алии. Может быть, Велий и дожал бы нас, но на этаж ворвался Рогач и с ходу завел:

— Будет в этой Школе порядок когда-нибудь или нет, а? Что за неучтенка за окном, а? Это чья тряпка, а? Где комендант, а?

— Окна моем, а! — проблеяла овечка, топоча копытцами по ковру.

— Будет в этой Школе когда-нибудь порядок?! — заорали одновременно химеры и летавицы.

— А? — подскочил Рогач.

На следующий день занятия с Велием были после обеда. Я молча блаженствовала, растекшись по парковой скамейке:

— Если б ты знал, как меня Кощеиха достала, — делилась я переживаниями. — Она меня как тряпку выжала, досуха. И в демонологию залезла зачем-то, и в демонографию.

— Я ж предупреждал, — со вздохом сказал Велий.

— А ты чего такой хмурый?

— Что за вопрос? Я за тебя переживаю. — Он подсел ко мне и приобнял за плечи.

— Ай, господин учитель, чего это мы делаем с ученицей? — живо заинтересовалась я.

— А что мы делаем? Сейчас обнимаем, потом целовать начнем, — нисколько не смущаясь, пообещал Велий.

Вообще-то скамейка была именно поцелуйная, к ней вела единственная дорожка, заканчивавшаяся тупиком у глухой стены, и все нежелательные гости были видны издалека. В другом конце парка имелась еще одна поцелуйная беседка, а в летнее время еще и несколько укромных зеленых ниш, надежно скрывавших влюбленных от любопытных глаз, но все их использовали по назначению обычно в ночное время, а чтоб вот так нахально и дерзко днем, это случалось только в разгар весны, вот как сейчас.

— Ишь, как вас распирает, господин наставник! — Я уперлась в грудь Велия руками. — А я, между прочим, чужая невеста.

— Хватит придуряться, — сказал Велий и сильней притянул к себе.

Я было обмякла от его поцелуя, но тут заметила, что он уже и голову потерял, потянула его на себя, а потом коварно вильнула бедрами, сбросив мага со скамейки. Велий плюхнулся на землю и попытался, не вставая, ухватить меня за сапог, но я проворно поджала ноги и взвизгнула:

— Сюда идут.

— Кто? Где? — Велий вскочил и стал оглядываться вокруг с таким видом, словно ему помешали прочесть самую главную лекцию в его жизни.

— Какой ты двуличный все-таки! Только что глазищами так и сверкал.

Маг понял, что его провели, и успокоился.

— Между прочим, это тупик, — заметил он, — так что никуда ты от меня не денешься до конца урока. — И пошел на меня, растопырив руки. Я забегала вокруг скамейки. Да, занятия по магии гораздо увлекательней и интересней уроков Офелии Марковны.

Конечно, было огромное искушение пустить в ход свои чары, чтобы маг не воображал о себе чересчур, но еще соблазнительней было сдаться. Что я и сделала, почти натурально споткнувшись и упав в его объятия. Дыхание перехватило, и мы потеряли счет времени, опомнившись, лишь когда стало темнеть. Велий с неохотой оторвался от меня, а я, чувствуя, как припухли и горят губы, стала смущенно приводить себя в порядок.

— Все вы, парни одинаковы, — бурчала я притворно. — Как дорветесь, так чисто упыри!

— Что значит все? — навис надо мной Велий, похожий со своими растрепанными черными волосами на самого настоящего демона. — Их у тебя много было? Есть с чем сравнивать?

— Ой, самовар закипел! Какой ты красненький, щас порвет! — всплеснула я руками.

— Коза. — Велий обвиняюще ткнул меня пальцем. — Я — мужчина, а мужчина без ревности это… — Он закатил глаза, подбирая сравнение.

— Боров холощеный, — подсказала я.

— Не сбивай меня. — И сам ляпнул: — Это бык…

— Неженатый, — добавила я.

— Да ну тебя, Верелея.

— А ты мне давай лекцию про любовь прочитай, а я послушаю.

Он посмотрел на меня как на врагиню, мог бы — задушил.

— Нет, ну какая ты!..

— Красивая, — проворковала я.

— Вздорная. И целуешься как пацанка.

— Кто?! — взревела я.

— Дед Пихто, — ответил Велий, радуясь, что зацепил меня за живое. — Обслюнявила всего, аж с подбородка капает!

Мне ужасно захотелось его убить, поэтому я кинулась на мага с кулаками и в результате мы потеряли еще один час. Я вырывалась, трепыхалась, пыталась навернуть ему побольнее и еще больше кипятилась оттого, что ему все мои тумаки были как каменному истукану, и он явно получал удовольствие, глядя, как я бессильно зверюсь, когда он целует меня против воли в лобик, щечки, носик, губки.

Очень хотелось заорать: «На помощь!» — и посмотреть, будет ли он прятаться по кустам. Поняв, что мне попросту не вырваться, я обвисла в руках мага в надежде, что надолго его не хватит, и не зная, что бы ему пообиднее сказать. Про слюни? Глупо. Про то, что он старый хрыч? Неубедительно. В коленку пинать? Опасно, еще обидится и вздует.

— Ладно, ладно, — сдалась я, — умеешь целоваться, убедил. Бык неженатый. А где ты, собственно говоря, так научился? — Теперь уже я сама вцепилась в его кожаную куртку. — Отвечай, сколько девиц попортил?

— Я?! Да ты у меня первая! — Велий широко открыл невинные глаза. Может, кто другой и поверил бы, но только не я.

— Подозрительно знакомое выражение лица. Такое же было у Аэрона, когда он мне в верности клялся.

— Обещаю, — Велий торжественно тряхнул меня, — я тебе в верности клясться не буду.

Вот тут-то я уже не удержалась и цапнула его зубами за губу.

— Ай! — вскрикнул маг. — И что я теперь скажу учителям? Что губу в дверях прищемил?

— Ага, прищемил, когда сильно раскатывал! — подсказала я.

— Злая ты, — укорил меня Велий, слизывая кровь и опуская меня на землю. — За что только я тебя такую полюбил?

— А ты меня полюбил? — спросила я, глядя на Велия из-под ресниц.

— Нет, — засмущался Велий, — съесть хочу, да все стесняюсь.

— Нет, нет, я желаю подробностей! — Я запрыгала, а маг начал отбиваться, возмущенно крича:

— Сгинь, нечисть!

— Вел! — не унималась я, чувствуя, что добыча ускользает из рук. — Не будь гадом! Между прочим, признание в любви — самое значительное событие в жизни девушки. Ну кроме свадьбы, конечно. Так сделай все как полагается!

Он дернулся, словно я его по спине дубиной огрела, однако пробубнил:

— Самое важное событие для тебя на сегодня — это экзамены.

— Зануда! — взревела я, понимая, что большего мне от него не добиться.

— А ты, а ты… — Велий запнулся, — а ты марш в комнату, еще к завтрашнему зачету готовиться по естествознанию!

— Фиг тебе! — обиделась я. — А в нашу комнату сегодня не смей и носа казать, а то мы бей-дубинку из волшебной книжки вызовем! Уж она тебе бока-то намнет!