Эффект бабочки - Василий Сергеевич Панфилов

Минут пятнадцать спустя прыгаю на лестницу с парапета, до боли вцепляясь в неё руками. Переведя дух, быстро поднимаюсь вверх, решив уйти по крышам.

Из переулка через несколько домов выхожу чуть ссутулившись и косолапя, низко надвинув шляпу. Грима на мне минимум, большую часть должна взять на себя походка и манера держаться.

Через пару кварталов, свернув в переулок, вытаскиваю руки из карманов и снимаю перчатки, сняв летний плащ и повесив на руку. Заодно изменил походку и манеру держаться.

Ещё через пару кварталов захожу в переулок и полив перчатки бренди из нагрудной фляги, стираю грим. Вот теперь вроде бы всё. Ах да, плащ ещё выкинуть…

В условленном месте забираю пакет и вскрываю, не вытаскивая содержимое. Полицейский значок на месте, бумаги… ага, вот где Я играл в карты с копами, выиграв значок. В качестве завуалированной взятки проиграв предварительно триста долларов… Ну да ничего, за такие деньги потерпят выволочку от начальства за утерю значка.

Зато задание братства выполнено – добыть значок полиции, покупать нельзя. Я и не покупал, а почти честно выиграл. Какой же удачной всё-таки оказалась идея прикармливать двойников! Деньги не самые большие, а алиби обеспечено не абы кем, а копами.

В ближайшее время полицейские ещё могут зацепиться за мелкие несоответствия меня и двойника, но всегда можно будет отговориться попыткой замаскироваться для приключения. А через месяц-другой шероховатости в памяти сгладятся и проблема решится сама собой.

Глава 41

К компании отдыхающих студентов Франц прицепился как-то незаметно, став этаким слугой двух господ[162] в кубе. Услужливый парень лет двадцати пяти, образованный весьма поверхностно, но очень широко.

Договаривается с девочками, полицейскими и швейцарами, улаживая мелкие неприятности и бытовые неудобства. Подобные ему кружат около богатых и влиятельных людей, как рыбы-прилипалы подле акул.

Люди такого сорта бывают порой полезны знанием дна общества, делая неплохую карьеру в качестве доверенного лица одного из магнатов. Этакая прокладка между людьми приличными и низами общества.

Лично мне такие люди неприятны. Понимаю, готов терпеть неподалёку… но раздражают. Какая-то нарочитая подлинка, готовность к грязной игре на благо хозяина. Могу понять и принять верность самурая своему господину, но в США такой тип вассалов как-то не прижился. Только с подлинкой.

Франц, по-видимому, чувствует это и старается держать на некотором расстоянии.

– По девочкам? – Интересуется Треверс, повязывая перед зеркалом галстук.

– С Дэном Раппопортом договорились встретиться.

– А… еврейчик этот, – фыркает Эллиот, на что пожимаю плечами. Дэн неплохой журналист с отменной чуйкой, настырностью и неплохим слогом. Не сегодня и не завтра, но вырастет из него достаточно крупная акула пера, да и человек он в общении достаточно симпатичный.

В Голливуде мы зависаем третью неделю, турне по США прервалось по независящим от меня причинам. Лето, запланированное под знакомства с нужными людьми, превращалось в одну большую вечеринку братства.

Планировал поездку в компании Зака, да и тот был нужен исключительно для респектабельности, как член одного из старых семейств.

А дальше как снежный ком – братья-новички, прицепившиеся к нам вроде как временно. Голливудский отрыв с доступными звёздочками… и вот во все концы страны летят телеграммы – Брат, приезжай, здесь весело!

Не успел я оглянуться, как обнаружил, что обеспечиваю отрыв едва ли не полусотне членов братства. Совсем не то лето, на которое я рассчитывал, но и не самый плохой вариант. Знакомство с влиятельными отцами братьев можно и отложить. Тем более, после такого отрыва отзывы отпрысков обо мне будут самыми восторженными.

Попытки некоторых потенциальных Альф поставить меня на своё место – место условного тамады, провалились. Играю по свои правилам, обеспечивая веселье, но сам чаще наблюдаю за ним со стороны, не скрывая ехидства и регулярно вытаскивая парней из мелких неприятностей.

Прилипал вроде Франца вокруг нас с полдюжины, плюс за некоторыми студентами чувствуется присмотр от доверенных слуг семьи – со стороны, не навязчивый. Присматривают и за мной вполглаза, так что проворачивать дела достаточно проблемно.

Пришлось снять два этажа в одном из крупных отелей. Ох и вечеринки же здесь проходят… материал для шантажа отменный.

На выходе из отеля машу рукой швейцару, и тот понятливо вызывает такси. Если срезать через дворы, то тут идти-то пять минут, но не принято ныне джентльменам по задворкам шастать.

Не то чтобы вовсе уж неприлично, просто могут принять за гангстера, а вляпываться в историю со стрельбой или с полицией нет никакого желания. Стреляют нынче легко, без раздумий, будто тормоза у людей сломались.

Получив на чай, бородач кланяется слегка и возвращается к беседе с Франком. Они вроде как приятельствуют, объединяет как схожесть лакейских профессий, так и немецкое происхождение.

– Кафе Ласточка, – говорю таксисту, садясь в машину, – это…

– Знаю, мистер, – отвечает тот с кинематографической улыбкой, – если только не появилось другое кафе с таким же названием за последние пару дней.

В Голливуде полно мелких актёров и актрис, готовых буквально на всё ради своего кусочка славы и денег. На фоне приближающегося кризиса, не чувствуют которого только записные оптимисты, дураки да политики (последние по должности), тревога за своё будущее в общем-то понятна.

Порой эта готовность принимает гротескные, а то и вовсе неприятные формы. Проституция? Да не каждая проститутка пойдёт на то, на что идут иные актрисы и актёры!

И совершенно неисчерпаемый ресурс в виде таких вот кинематографических таксистов, официантов, продавцов и коммивояжеров. Свистни только!

Вот и таксист – ухоженный лощённый красавец, одетый слишком богато для такой незатейливой профессии. Готов поклясться, что все свои средства человек вкладывает в имидж, ютясь в какой-нибудь каморке с полудюжиной таких же претендентов на славу.

А глаза собачьи…

– Глаза!

– Мистер?

Отмахиваюсь, и таксист замолкает, следя за дорогой. У всех прилипал, да и большинства голливудских звёздочек, глаза дворняжек. Равно готовы как к пинку от прохожего, так и подставить живот при малейшем намёке на ласку.

Франц же домашний пёсик, уверенный в хозяйском благоволении. За ним стоит очень крупный магнат, либо прилипала представитель Системы, да не удивлюсь, если и звание имеет.

– А не принимаю ли я желаемое за действительное? – Вытащив по привычке блокнот, начинаю записи, – Может, характер у человека такой? Нужно притворяться типичной прилипалой, чтобы зарабатывать, вот и притворяется. Не исключено, но маловероятно.

– Приехали, мистер, – прервал размышления таксист. Расплатившись, зашёл в кафе, Дэна ещё нет. А… я раненько приехал, подожду.

– Пока кофе, заказывать всерьёз буду, когда подойдёт мой приятель.

Отхлёбывая безвкусный, типично американский кофе, делаю пометки. Итак… возможно ли,