Смуглая ведьма - Нора Робертс

— Нет. Нет! — Она взяла его за руки и порывисто стиснула. — Поскольку меня этот… пассаж выбил из колеи, пришлось подниматься. И на этот раз все будет иначе. С самого начала предлагаю принять уговор. Потому что до этого момента, Бойл, я готова была брать столько, сколько ты дашь. И я бы навертела вокруг кучу изящных доводов и убедила бы себя, что так и надо. Но это было бы неправильно! Я не могу быть счастливой — счастливой по-настоящему, до донышка, — если не получаю того, что мне нужно. А не будучи счастливой, я не могу осчастливить и другого.

— Скажи, что тебе нужно, и я тебе это дам.

— Так не получится. — Господи, она любила его не за то, что он станет стараться ради нее, а уже за то, что он готов это сделать. — Может быть, в конечном итоге это и есть чудо. То, что заставляет нас любить, нуждаться в одном человеке и желать его больше, чем кого-либо другого. Нуждаться в нем, любить и желать его безраздельно. И я хочу этого чуда. На меньшее я не согласна. И причина — в тебе. Так что, как это ни странно звучит, я тебе благодарна.

— Отлично, поблагодари меня и еще сверху розочку из крема прилепи.

— Ты заставил меня понять, что я заслуживаю большего, чем считала раньше и чем позволяла себе думать. А это немалое основание для благодарности. Я ворвалась в твою жизнь, мне и отвечать за последствия. Все происходило слишком быстро, слишком напористо с моей стороны. Неудивительно, что ты почувствовал себя загнанным в угол.

— Никогда я себя таким не чувствовал… Пойми ты, я сам не знаю, что тогда нес!

— Ты это скоро поймешь. А пока… спасибо за цветы и за то, что пришел просить прощения. — Она отнесла вазу на стол. — А впрочем… могу назвать тебе кое-что, что мне нужно.

— Проси что угодно!

— Мне нужно продолжать работать у вас с Фином — не только потому, что мне необходим заработок, но и потому, что у меня это неплохо получается. И потому что я эту работу люблю и хочу продолжать заниматься любимым делом.

— Естественно. Я тебе уже говорил.

— И мне нужно с тобой дружить, чтобы мы не испытывали неловкость, когда оказываемся рядом. Это важно. Я не смогла бы работать на тебя или с тобой, если бы мы продолжали друг на друга дуться и если бы в каждом из нас оставалось тяжелое чувство. В такой ситуации я бы в конце концов уволилась, чтобы избавить нас обоих от этих проблем, а это бы меня очень расстроило и разозлило.

— Я на тебя не дуюсь. Насчет тяжелого чувства обещать ничего не могу, поскольку сейчас именно такое оно и есть. Все эти чувства для меня — запутанная и скользкая материя. Если бы ты только…

— Не в этот раз. — «И не с тобой», — подумала Айона, потому что с ним, как она понимала, ей уже никогда не излечить свое сердце. — Никаких «если бы только». За мои чувства отвечаю я, за твои — ты. Ты потом сам все поймешь, — повторила девушка. — Но у нас обоих есть прекрасная работа, которой мы дорожим, и общие близкие друзья. А самое важное сейчас — это то, что у нас есть общий враг и общая цель. И нам никогда не осуществить то, что на нас возложено, если у нас не будет твердой опоры.

— Ты где это набралась этой логики, черт побери? — пробурчал Бойл.

— У Брэнны позаимствовала. Она меня многому научила, показала то, что я себе и представить не могла. У меня есть фамильный дар, и я намерена быть ему верной. И сражаться ради него. И еще намерена быть верной самой себе.

— То есть нам остается совместная работа, совместная борьба и дружба? И только?

Она опять улыбнулась.

— Для большинства людей это уже очень много. И еще я не собираюсь в порядке наказания лишать кого-то секса.

— Я не имел в виду… Правда, теперь, когда ты сказала, звучит именно так. Айона, дело не в одном сексе! Ты не должна так думать.

— Нет, не в одном. Но я и в этом смысле на тебя слишком напирала. Я, по своей привычке, беспардонно влетела в твою жизнь с грязными сапогами.

— А мне нравится, как ты в нее влетела. Но если ты так хочешь, останемся друзьями. — «Для начала», — подумал он про себя.

— Отлично. Ну, теперь-то пива выпьешь?

Бойл почти согласился, надеясь побыть с ней подольше и, может быть, чуточку размыть ту границу, что она между ними воздвигла. Но она четко обозначила, чего от него ждет, и он должен оправдать эти надежды.

— Лучше пойду. В конце концов, мне еще надо все обмозговать.

— Тогда начинай.

— Поеду, а завтра утром увидимся. — Бойл шагнул к выходу и на мгновение оглянулся, чтобы бросить на Айону прощальный взгляд. Такая свежая, такая красивая, да еще с цветами… — Ты, Айона, заслуживаешь всего и ни на каплю меньше.

Дверь за ним затворилась. От избытка чувств она закрыла глаза. Слишком тяжело было сохранять твердость, поступать и говорить как должно, когда у нее разрывалось сердце. Когда оно готово было удовольствоваться куда меньшим.

— Не с ним, — прошептала она. — Может быть, с кем-нибудь еще, но не с ним. Потому что… он такой один.

Она решила оставить букет на столе, чтобы любоваться могли все. Но прежде чем идти в мастерскую и начинать очищать свои инструменты, она отыскала высокую узкую вазу, выбрала из букета три цветка — магическое число — и отнесла в свою комнату, чтобы видеть их, когда будет засыпать. И когда будет просыпаться.

Глава 19

Над округом Мейо расправляла крылья весна. Она царила в зеленых лесах и покрытых буйной растительностью холмах, а дожди хоть были и несильными, но шли регулярно. Поднялись и раскрылись навстречу живительной влаге лесные и полевые цветы, сады зацвели во всем своем великолепии. Пастбища наполнились блеянием ягнят, гладь озера бороздили утки, а в лесах зазвенели птичьи голоса.

Айона наравне с братом и сестрой сажала цветы, овощи и пряные травы, соскребала с сапог налипшую грязь, долгие часы проводила на конюшне и не менее долгие — за постижением секретов своего ремесла.

Пришел и миновал Билтейн, с его «майскими деревьями»[10], хороводами и пением. Солнцестояние сделалось еще ближе.

День удлинялся, и теперь Айона нередко поднималась затемно, а засиживалась за работой до глубокой ночи, подпитываясь внутренней энергией, чтобы быстрее двигаться вперед.

И в дождь, и в грязь она училась обращению с мечом.

Хотя она не могла представить себя в реальном бою на клинках, ей нравилось ощущать в руке его холодную сталь. Нравилось, что он такой тяжелый, привлекала мысль, что теперь она — даром что невеличка — умеет наносить и блокировать удары.

Но до Миры ей очень далеко. С волосами, заплетенными в косы, и с мечом в руке подруга еще больше походила на воинственную амазонку. Однако Айона постигала науку — основные стойки, работа ног, маневры.