Стерегущий - Алексей Сергеев

Японец в очках, пробормотав что-то на своем языке, тревожно прислушался к шуму и крикам, доносившимся с кормы миноносца и быстро вышел, оставив открытой дверь. Новиков, еще не вполне сознавая, где он находится, вышел тоже.

На баке, недалеко от фок-мачты, он вдруг заметил Алексея Осинина, сидевшего около распростертого на циновке раненого моряка: это был минный машинист Юрьев; перебитые ноги его были уже перевязаны японцами, голова закутана марлей.

Новиков и Осинин радостно вскрикнули, увидев друг друга, обнялись и, не сдержавшись, заплакали, вспомнив о погибших товарищах.

С кормы в это время донесся ликующий крик «банзай». Многоголосый крик этот ударил по сердцу Новикова острой болью. Трюмный машинист понял все. Он бросился на корму к галдящей толпе японцев и застыл как окаменелый: «Стерегущий» погружался в свою морскую могилу…

Мимо русского моряка, даже не взглянув на него, быстро прошел к своей каюте командир «Сазанами». Здесь он вынул из шкафчика «Справочник русского военного флота», изданный в Токио морским штабом, и отыскал под буквою «С» нужное:

«СТЕРЕГУЩИЙ». Эскадренный миноносец. Собран в Порт-Артуре Товариществом Невского судостроительного и механического заводов. Длина 190 футов, ширина 18 футов 6 дюймов, осадка 8 футов 3 дюйма, водоизмещение 240. Машины тройного расширения, винтов два, котлов восемь водотрубных Ярроу; топок восемь, индикаторных сил 3 800. Вооружение: одно орудие 75-миллиметровое, три орудия 47-миллиметровых и два поворотных минных аппарата. Стоимость корпуса, машин с котлами и электрического освещения 330 тысяч рублей, вооружения артиллерийского 21 203 рубля, минного и прожекторного 17945 рублей. Численность экипажа: офицеров четыре, матросов сорок восемь. Командир неизвестен. По своим техническим данным превосходит «Стерегущего» каждый в отдельности истребители: «Акебоно», «Сазанами», «Акацуки», вполне пригодные для единоборства с ним.

Красным карандашом капитан-лейтенант Кондо вычеркнул из справочника наименование «Стерегущий». В эту минуту в дверь каюты отрывисто постучали. Кондо не спеша открыл дверь.

— Принят сигнал командующего эскадрой уходить к Эллиоту, — сказал ему инженер-механик. — Из Порт-Артура видны дымы, должно быть, русские вышли. Мне кажется, адмирал хочет оттянуть их подальше от базы.

Кондо неопределенно пожал плечами и вышел на палубу. Подняв бинокль, он впился глазами в неясную синюю полосу, где море, около самого Порт-Артура, сливалось с небом. Там, у маячивших скалистых берегов, похожих на собравшиеся на горизонте темные тучи, поднимались черноватые столбы дыма.

Они быстро приближались; под ними стали вырисовываться контуры двух боевых кораблей. Контуры росли, обозначались яснее и яснее, и, наконец, Кондо признал в них грозные силуэты «Баяна» и «Новика».

«Теперь удирать, — решил он, становясь в кильватер поспешно уходившей флотилии. — Наверное, на „Баяне“ вышел сам бородатый Макаров. Его не страшит рискнуть всем, мы же на карту не будем ставить ничего. Найдем другие средства убрать с нашего пути беспокойного адмирала».

Он скверно улыбнулся, как улыбаются люди, знающие и носящие в себе что-то постыдное, и его наполовину опущенные веки почти закрыли глаза, превратив их в две узкие, косые и черные щелки.

Глава 19

НАД ПРАХОМ ТОВАРИЩЕЙ

Стояла ясная солнечная погода, видимость была отличная. Удаляясь от Порт-Артура, в море маячили многочисленные дымы, постепенно уменьшавшиеся.

— Была вода, а теперь поле бранное, арена единоборства людей, мера их мужества и воли! — задумчиво сказал адмирал Верещагину. — Кое для кого ристалище кораблей, а кое-кому славная могила матросская. — Потом стал внимательно оглядывать в бинокль море и горизонт. — Дымков-то многовато. Пожалуй, вся японская эскадра к Артуру подходила. Мудрит Того, не поймешь сразу, что он думает… Ага, вот еще что-то вижу, а что — не разберу.

— Вижу предмет, — крикнули одновременно сигнальщики на фок-марсе и на баке.

Рулевой на ходовом мостике вопросительно взглянул на стоявшего рядом с ним Эссена.

— Держи поправее, — ответил командир, и «Новик» пошел навстречу тому, что пока различали только зоркие глаза сигнальщиков.

Через несколько минут все увидели на зеленоватой лазури моря плывшие предметы. Впереди плыла морская фуражка, черная с белыми кантами и офицерской кокардой. Фуражка была перевернута голубою подкладкой кверху, и на ней золотом были вытиснены инициалы «А. С.». Вслед за головным убором плыл спасательный круг с надписью «Стерегущий».

— Ну вот, Василий Васильевич, — произнес Макаров, безуспешно стараясь скрыть охватившее его волнение, — по-видимому, это все, что осталось под солнцем от лейтенанта Сергеева и «Стерегущего». Верю и знаю, что он погиб героем.

— Однажды под Самаркандом, — отозвался художник, — наши войска овладели каким-то кишлаком. Там осталось лишь несколько женщин. Среди них одна знала русский язык. Посмотрев на тела павших в бою, она сказала мне: «Когда гибнет герой, падает с неба и гаснет его звезда, но память о герое не погаснет и не погибнет…» Утром я узнал, что рядом с нашими убитыми, в соседней балахане, лежали ее два сына… Слова этой женщины я запомнил навсегда.

— Она права, эта несчастная мать и мудрая женщина, — быстро произнес адмирал. — Великое и героическое не умирает… в делах, думах и песнях народа.

Замедляя ход, «Баян» и «Новик» подошли к месту, где недавно толпились японские корабли. Ничто не указывало, что здесь только что произошло сражение. Море плескалось зеленое и глубокое, над ним носились белые чайки, изредка бросавшиеся, покрикивая, в воду, чтобы выхватить оттуда мелкую рыбешку.

Лейтенант Порембский первый на фок-марсе увидел, как на горизонте стали вырисовываться многочисленные суда японской эскадры. Он спустился лично доложить об этом адмиралу.

Противники увидели друг друга на расстоянии ста двадцати кабельтовых. Отряд броненосных крейсеров ходко шел к «Баяну» и «Новику».

— Чуть ли не вся эскадра, — сказал Макаров Агапееву. — Ну что ж, Александр Петрович, дело ясное. Сопоставляя все сегодняшние события, можно прийти к выводу, что японцы надеялись прошлой ночью повторить нам двадцать шестое января, но мы сегодня уже не те, что были вчера. Выслал Того миноносцы — сорвалось, не прошли ни тайком, ни силой. Кроме того, «Стерегущий» и «Властный» потопили каждый по одному миноносцу. Пытался Того незаметно подобраться к Порт-Артуру этой ночью, не вышло: уследили его «Стерегущий» и «Решительный». И вот японцы навязывают сейчас нам бой, прекрасно зная, что я не могу вывести против них всю эскадру, так как броненосцы могут выходить в море только во время прилива. Ничего, дождутся своего, получат от русских все сполна. Завтра выйдем в четыре утра, с утренней полной водой, и вернемся в Артур с вечерней полной водой. Теперь я знаю, где прячутся японцы, и сумею выкурить их из ихней норы.