Творения - Кирилл Александрийский

3. Опять сказал Бог священному Моисею: положи руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху, вынул ее, и вот, рука его побелела от проказы, как снег. [Еще] сказал: положи опять руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху; и вынул ее из пазухи своей, и вот, она опять стала такою же, как тело его (Исх. 4, 6–7). Более всего приличествует Богу возможность избавить от проказы. Страдания, достигшие такой жестокости, что не уступают и самым опытам врачебного искусства, нуждаются уже в иной помощи, в помощи одной власти свыше, которой противостоять ничто не может, но все доступно и удобоисполнимо. А проказа принадлежит к числу неизлечимых болезней. Но что безнадежно по мнению людей и невозможно у них, то возможно у Него. И что в отношении к Богу всяческих ничего вообще нельзя представить, чего Он не мог бы совершить, это Он показал в исцелении прокаженной руки Моисея, дабы отсюда ведали званные, то есть израильтяне, что хотя они и терпели неизбежное зло, находясь под игом злобных египтян и как бы страдая самою тяжкою болезнью, рабством у них, однако у них есть весьма искусный врач, умеющий и легко могущий отгнать самые безнадежные из страданий, и сделать это легко и скоро. Ибо как только вложил Моисей руку в недро (за пазуху), он избавился от болезни. Ни на что иное, как я думаю, не указует прикровенно дело это: потому что многие из израильтян, долгое время живя в Египте, удалялись от преданной им свыше и от отцов умеренности, сживаясь, напротив, с местными нравами и все глубже и глубже падая, и, по слову пророка, и служили твари вместо Творца (Рим. 1, 25; ср.: Пс. 105, 20). Они впали во всякий вид нечистоты и наконец как бы умерший и бездыханный имели ум. Ибо проказа есть знамение нечистоты и мертвосте. Но чрез это чудо они тайноводствуемы были к тому, что если Бог снова воззовет их и утвердит в разуме, то они признают удобоотвратимою нечистоту свою и весьма легко отринут скверну, приразившуюся от мысленной мертвости. И вот об этом именно и сказано нами. А что и таинство Христово сеннописуемо было в свою очередь также в поражении проказою и вторичном очищении руки Моисея, об этом я теперь попытаюсь сказать. Что вся быша чрез Сына, без Него ничто не начало быть, об этом весьма ясно свидетельствует нам божественный Евангелист Иоанн (Ин. 1,3). Поелику же Отец все, что бы ни делал, делает чрез Него, то посему и богодухновенное Писание именует нам Сына рукою, мышцею и десницею Отца. Так, например, божественный Исайя говорит: Кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? (Ис. 53, 1.) Ибо жестокосердыми и необузданными и весьма недугующими непокоривостию пребыли несчастные иудеи. И Словом Господним самые небеса утвердишася, говорит Давид (Пс. 32, 6). Устами же пророков Бог и Отец утверждал, говоря: рука моя утверди небо (Ис. 48, 13). Взывал Он к тому еще и в иных местах: Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей (Ис. 41, 10). Таким образом, рукою богодухновенное Писание обыкновенно называет Сына. Теперь смотри же, как рука Моисея то сокрывается в недре его, то затем износится наружу и видится в проказе, потом опять влагается в недро его и тотчас является избавленною от недуга. Созерцая мысленно таинство и образ вочеловечения и стараясь усмотреть, в чем он состоит и как совершился, мы найдем совершившимся следующее. Сын был в недрах Бога и Отца, и чрез Него Отец все сотворил; потому что Он есть мышца высокая, всесильная рука и досточудная десница. Когда же Он некоторым образом вышел из своего места, соделавшись человеком, и принял на себя немощи наши, по слову пророка (Ис. 53, 4), то подвергся подозрению и нечистоте. Ибо нечисто пред Богом естество человеческое, если истинно то, что говорит пророк Исайя: Все мы сделались — как нечистый, и вся праведность наша (Ис. 64, 6). Итак, снисшедши до человеческого естества, подвергся подозрению в нечистоте Всечистый и живущий во свете непреступном. И подлинно так заблуждались несчастные иудеи, что именовали Его и винопийцею (Мф. 11, 19) и самарянином (Ин. 8, 48) и рожденным от блуда (ст. 41), а кроме того и грешником, потому что они говорили исцеленному слепому от рождения: воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник (Ин. 9, 24). Но никогда они, я думаю, не дошли бы до такого безумия, чтобы говорить таковое и раскрывать необузданные уста на Него, если бы ведали, что Он есть Бог по естеству. Когда же Он, бывший в подозрении нечистоты как человек, доведши до конца премудрое домостроительство спасения нашего, восшел ко Отцу и возвратился в недра Его: тогда, и только тогда, устранил подозрение в том, что был одинаково с нами в мертвости и нечистоте. Славословится же как Бог, славословится от всех как Господь, как Святый святых, как просвещающий тварь и духам человеческим и живущим на земле Сам подавая силу, чтобы побороть могущего все осквернять. А что Сын воспринял человечество по домостроительству ради нас, что Он был под законом и со беззаконными вменен был, но потом опять восшел в свойственную и присущую Ему от начала честь и славу, в этом Он убедит сам, говоря Небесному Отцу: прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира (Ин. 17, 5). Видишь ли, что Он освобождается от привзошедшего временно и что не против воли совершил домостроительство с плотию, но при том как бы спешил возвратиться к славе Божества и все превосходящему достоинству? Посему и блаженный Павел говорит: если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем (2 Кор. 5, 16), потому что Он воскрес из мертвых и восшел ко Отцу с плотию. Но если же, сказано, не знаем по плоти, то есть как подверженного плотским побуждениям, побуждениям, говорю, естественным и неповинным. Ибо прежде Честного Креста Он и алкал, как о Нем говорится (Мф. 4, 2), и утомлялся от пути (Ин. 4, 6) и огорчался (Мф. 26, 38), наконец претерпел ради нас и самую смерть на древе. Но ныне Его уже не знаем находящимся в таких состояниях. Однажды умерши, Он уже не умирает (Рим. 6, 9). Ибо нетленен Христос: Он есть жизнь по естеству и жизни податель, так как и произошел от жизни Отца.

4. После же неожиданно совершившегося над прокаженною рукою Бог и третьим знамением утверждает их. Ибо сказал опять: если же не поверят и двум сим знамениям и не послушают голоса твоего, то возьми воды [из] реки и вылей на сушу; и вода, взятая из реки, сделается кровью на суше (Исх. 4, 9). Смотри опять, как предуведено неверие иудеев. Всегда они выжидают и медлительны к разумению и нелегко восприимчивы к истине. Они не поверили вочеловечению и чудесам, совершенным во время земной жизни Христа. Поздно и с трудом поверили они только последнему знамению, да и то не все, а лишь по избранию благодати, сохранился остаток, как пишет блаженный Павел (Рим. 11, 5). Какое же это последнее знамение? — Смерть на древе и связанное со смертью и вскоре следовавшее за нею Воскресение Христа. А что в знамение сынам Израилевым дана Спасителева смерть и самое великое и досточудное таинство воскресения из мертвых, это может быть ясно из самих слов Спасителя. Ибо приступили некогда фарисеи, после совершения Им бесчисленных знамений, и с скрытою насмешкою говорили: Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение. Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи (Мф. 12, 38–40). Но Не трудно видеть и то, что смерть Еммануила приобрела многих не только из иудеев, но и из язычников. Ибо Он говорил опять, в одном случае: И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе (Ин. 12, 32); в другом же случае: Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (ст. 24). Видишь ли, как ясным примером Он показал нам плод от смерти? Итак, эти слова Спасителя были последним для нас знамением, которому дали веру не только одни израильтяне, но и сами представители, как я сказал, другого общества, разумею общество из язычников. Каким же образом это было знаменуемо? То возьми, сказано, воды [из] реки и вылей на сушу; и вода, взятая из реки, сделается кровью на суше (Исх. 4, 9). Вода есть образ или знамение жизни; она подлинно необходима для сего и весьма употребительна у живущих на земле. Итак, как бы от реки какой, от животворящего все Отца произошел Сын, Который сам есть поистине жизнь: потому что как свет происходит от света, так и жизнь от жизни. А что Он существует не вне, но есть от самого Бога и Отца по естеству, этому научаем был Моисей, но нисколько не менее и мы сами: ибо возьми, сказано, воды [из] реки. Затем ее повелевалось излить на землю. А это и есть, иносказательно, таинство вочеловечения; потому что Единородный, будучи жизнь, и рожденный как бы чрез излияние от жизни Бога и Отца, некоторым образом смесился с происшедшим от земли человечеством, как несомненно и вода с землею. Ибо во Христе в Нем обитает вся полнота Божества телесно (Кол. 2, 9), даже как бы приобщилось человеческому естеству. И кто мог бы объять это разумом или выразить словом? Но кроме того вода превратилась в кровь: потому что жизнь по естеству, то есть происшедшее от Бога Отца Слово, по богоопределенному соединению, с плотию, говорю, или с всецелым человечеством и естеством нашим, казалось, претерпела и самую смерть. Разумеем то, что Христос и умер за нас, не в собственном своем естестве потерпев сие (потому что сам Он не умер бы никоим образом, будучи жизнь), но как бы усвоив Себе смерть собственной плоти. Заметь также, что если бы Моисей не излил воду на землю, то она не превратилась бы в кровь, что служит ясным знамением смерти. Ибо созерцаемое духовно вне плоти Слово есть жизнь и животворящее. Когда же Оно стало обитать во плоти, тогда, и именно тогда, стали говорить о Нем по человеческому рассуждению, что Оно умерло. Наконец, это есть чрезвычайное и явное знамение, чрез которое и уловлен в сети веры останок Израиля, и к ней же вместе с ним призван и народ языческий. Ибо кто не перейдет к вере, видя, что древле страшная и тягостная для живущих на земле смерть ослабела, тление упразднено и естество человеческое возведено к надежде нескончаемой жизни? Как вместе с Адамом мы умерли, так вместе и со Христом мы воздвигнуты из мертвых. Об этом засвидетельствует нам божественный Павел, который пишет: Как в Адаме все умираем, так во Христе все оживем (1 Кор. 15, 22); потому что Он искупил нас Своею Кровию и отдал в замену жизни всех Свою жизнь.