Камелия - Лесли Пирс

Когда машина выехала из тени деревьев, Камелия увидела освещенный прожекторами дом внушительных размеров, построенный в георгианском стиле. Ей захотелось очутиться где угодно, только не там.

Машина еще не остановилась, но Камелия уже решила, что ей нельзя называть свое имя. По крайней мере, не сегодня. Ей нужно время, чтобы все обдумать.

Навстречу ей вышла высокая брюнетка. Камелия уже еле держалась на ногах.

— Быстрее посадите ее в кресло, — закричал мужчина, поддерживая Камелию, — и позовите Магнуса.

Должно быть, она опять потеряла сознание. Следующее, что почувствовала Камелия, была сильная мужская рука, державшая ее голову. Мужчина задавал вопросы.

— Эта девушка сказала, кто она и почему сюда пришла? Я никого не ждал.

— Она из Сассекса, — ответил водитель. — Сказала, что хочет узнать насчет работы, но потом у нее пропал голос.

Камелия подождала минуту. Она не хотела показывать им, что пришла в себя. Справа от себя она слышала мужские голоса и стук стаканов.

— Полагаю, она шла целый день. Она промокла до костей и, наверное, ничего не ела. У нее лихорадка. Будем надеяться, что это не пневмония. Я оставлю ее на ночь и вызову врача, а ты возвращайся в паб.

Камелия пошевелилась и стала размахивать руками, давая понять, что ей сдавило горло.

— Она приходит в себя, — сказал незнакомец низким громким голосом. — Ну, девушка, вы можете сказать, кто вы такая?

Камелия выпрямилась, а он присел перед ней на корточки. Это было все равно что встретиться нос к носу со львом. На голове у него была грива светлых волос. Нос был широким, возле него пролегли две морщины. Брови были густыми, а проницательные глаза неопределенного цвета. Камелия ожидала увидеть мужчину с фотографии, который стоял рядом с Бонни и еще одной девушкой. Но незнакомец был слишком молод, он выглядел максимум на пятьдесят пять лет. Мужчина на снимке был галантным и изысканным, а этот был более суровым и грубым, как будто всю жизнь провел на улице. Инстинкт подсказывал Камелии, что его сложно обмануть.

— Мэл, — с трудом вымолвила она. — Амелия Корбет, — добавила она, подумав. Так звали одну девушку на Ибице, имя было очень похоже на ее собственное. — Я слышала, что вам нужен… — Голос пропал, и Камелия почти прошептала последние слова «работник на кухню». Это был не самый лучший ответ, но в тот момент она смогла придумать только это.

— Хорошо, Мэл. Не пытайся говорить, если тебе больно. — На этот раз его голос был более мягким. После этих слов водитель, который привез Камелию, попрощался и ушел. — Ты кивай или качай головой, — продолжал он. — Тебе больно?

Камелия покачала головой.

— Ты долго шла?

Камелия кивнула.

— Тогда давай снимем с тебя все эти мокрые вещи. Тебе надо принять горячую ванну.

Магнус отвел ее вниз, в подвал. Он завел ее в маленькую ванную, подал махровый халат и сказал, чтобы она снимала одежду.

— Тебе надо выпить чего-нибудь горячего и съесть суп перед тем, как искупаться, — сказал он. — Я не хочу, чтобы ты опять упала в обморок.

Камелия испытала огромное облегчение, сняв с себя мокрую одежду и завернувшись в теплый халат. Когда она вышла, Магнус возвращался по коридору с миской супа и чашкой чая на подносе.

Он усадил ее за маленький столик в прихожей. Камелия жадно выпила суп, не обращая внимания на больное горло. Магнус снова ушел, но она слышала, как он раскладывал что-то в комнате, которая находилась за ванной. Из кухни доносились голоса — мужской с французским акцентом и женский, но никто не вышел, чтобы посмотреть на нее.

— Я вызвал врача и наполнил ванну, — произнес Магнус. Он вернулся, когда Камелия уже доела суп. — Не закрывай дверь. Это на тот случай, если ты упадешь в обморок. Я буду здесь, если понадоблюсь.

Пока Камелия лежала в ванне, ее переполняло чувство огромной благодарности. Она была слишком больна, чтобы думать о завтрашнем дне, когда ей придется все объяснить. А сейчас Камелии было просто приятно наконец согреться. Но когда она выбралась из ванны, ее стошнило.

Это было ужасно. Рвота шла из носа и рта. Томатный суп вместе с виски еще больше расстроили желудок. Магнус быстро вбежал в ванную, когда Камелия нагнулась над унитазом, у нее даже не было времени прикрыться. Он поднял халат и накинул ей на плечи, убрал с ее лица мокрые волосы.

— С супом я, конечно, погорячился, — сказал он. — Ты, наверное, несколько дней голодала и спала под открытым небом.

Ей было больно говорить. Она не могла объяснить ему, что это было не так. Ей кое-как удалось всунуть руки в рукава и обернуть халат вокруг голого тела. Магнус поднял с пола ее мокрые вещи, брезгливо взяв их двумя пальцами.

— Мне некогда возиться с хиппи, — промолвил он, бросив сердитый взгляд на бусы из бисера. — Я осуждаю идею о переездах автостопом, не терплю попрошаек, лентяев и тех, кто забивает голову наркотой. Несмотря на все это, я и собаку не выгнал бы на улицу в такую ночь, не говоря уже о больной девушке. Но как только тебе станет лучше, ты должна будешь уйти. Даже не думай подниматься наверх. Если у тебя есть наркотики, то лучше сразу смыть их в унитаз.

Вскоре Камелия оказалась в теплой постели. Ее укрыли несколькими одеялами. Но, несмотря на усталость и изнеможение, она не могла спать из-за стыда и мучившей ее совести.

Камелия чувствовала, как по щекам текли слезы. Комната походила на тюремную камеру. Высоко под потолком было маленькое окно с решеткой. В комнате ничего не было, кроме простой вешалки и обычного стула.

Она опять все испортила. Если бы она позволила тем людям вызвать «скорую помощь», то давно уже была бы в безопасности, в больнице. Она не скажет Магнусу, кто она на самом деле. Пусть думает, что она всего лишь грязная хиппи, которой нужна подачка. Она останется до тех пор, пока не выздоровеет, потом возьмет таблетки, которые пропишет врач, и уйдет. Ей не нужен такой ограниченный и фанатичный отец, как Магнус Осборн.

Глава тринадцатая

Камелия вышла из подвала, обошла дом, затем пошла по выложенной камнем террасе к ступенькам, которые вели на лужайку.

Она остановилась там, спрятавшись за кустами, и посмотрела на «Окландз». Скоро Магнус Осборн вызовет ее к себе. Это была единственная возможность осмотреть все, пока ее не выгнали.

Камелия уже шесть дней находилась в отеле. В первые два дня она была слишком больна, чтобы волноваться о том, что подумают о ней другие. Она смутно помнила, как Магнус заходил к ней вместе с врачом. Но как только температура спала, он больше не приходил. За ней ухаживали экономка миссис Даунис и француз, шеф-повар Антони. Они говорили, что Магнус каждый день справлялся о ее самочувствии. Но Камелия поняла: это значило, что он хочет избавиться от нее как можно скорее.