Камелия - Лесли Пирс

Джек Истон сглотнул. Он был не из робкого десятка. Детство, проведенное в трущобах Саус Лондона, закалило его. В молодости ему приходилось тяжело работать и обдумывать каждый шаг, чтобы достичь успеха. Бонни была единственным человеком, из-за которого Джек полностью терял контроль над собой, и он ненавидел себя за это. Она так часто его использовала. И вот сейчас она пыталась досадить ему из могилы.

Но у этой девушки не было ничего общего с Бонни. Ее нельзя было назвать «шикарной». Камелия не была блондинкой, глаза ее не были голубыми. Джек заметил, что она не унаследовала хитрость матери.

Он встал, обошел стол, взял Камелию за руки и подвел ее к зеркалу.

— Посмотри, — проговорил он, став рядом с ней, чтобы можно было сравнить их лица. — Могу ли я быть отцом такого милого создания, как ты?

Было что-то смешное в том, чтобы сравнивать их лица. У Камелии было загорелое лицо овальной формы, идеально прямой нос и миндалевидные глаза. А Джек был рыжеволосым, со светлыми глазами и курносым носом. Они были абсолютно не похожи. Камелия невольно улыбнулась.

— У моей жены волосы такого же цвета, как и у тебя, — добавил он, заводя разговор о семье. — Но у всех моих троих детей волосы рыжие. Они все невысокие и коренастые, и хотя у Аманды глаза карие, они круглые, совсем не такие, как у тебя. Неужели ты на самом деле думаешь, что Бонни и я могли произвести на свет такого темноволосого ребенка, как ты? — Истон замолчал и глубоко вздохнул. — Камелия, ты дочь Джона Нортона, и не думай иначе.

— Тогда почему мама сказала такое? Вы, должно быть, виделись с ней, примерно в день моего зачатия?

Джек некоторое время колебался. Он не хотел признаваться ни в чем, за что мог бы понести ответственность, но он также чувствовал, что ничего, кроме правды, не удовлетворит эту девушку.

— У нас с Бонни была только одна ночь, — признался он. — Но ради моей семьи прошу тебя хранить это в секрете. Бонни вернулась в Сассекс в мае, чтобы обсудить с тетей Лидией приготовления к свадьбе. Я отвез ее обратно в Лондон, потому что она опоздала на поезд. Ситуация вышла из-под контроля.

— В мае? — повторила Камелия.

— Да, в мае, когда Джинни гостила у матери. — Джек с опаской посмотрел на Камелию.

Камелия быстро подсчитала в уме. Бонни всегда говорила, что у нее были преждевременные роды. После смерти матери Камелия узнала, что ее родители поженились в начале июня. Следовательно, заявление Бонни о преждевременных родах было придумано только для того, чтобы пустить пыль в глаза другим людям. Бонни хотела, чтобы никто не догадался о том, что она забеременела до свадьбы. Она могла зачать ребенка за месяц до свадьбы. Но, возможно, это произошло и за два месяца. Камелия догадывалась, что Бонни уже была беременной во время последней встречи с Джеком.

— Я не понимаю, зачем женщине, которая вот-вот собиралась выйти замуж, совершать такое? — Камелия серьезно посмотрела на Джека. — Может, она поняла, что на самом деле любила только вас?

— Я знаю, почему я позволил себе это, — тихо произнес он, немного покраснев. — Но что касается мотивов Бонни, я не могу ничего сказать. Я думаю, что она знала, что беременна, поэтому так торопилась со свадьбой. Ты должна кое-что понять о своей матери, Камелия. Бонни была очень коварной, она любила держать мужчин в кулаке. В ту ночь она опутала меня своей шелковой паутиной, а для чего, я и сам не знаю. Возможно, так она прощалась со всеми своими любовниками примерно в одно и то же время.

Камелия видела боль в его глазах. Она догадывалась, что эта последняя ночь любви принесла ему чувство вины и сожаления на долгие годы.

— Ни на одном из ваших писем нет даты, — продолжала Камелия осторожно. — Вы можете вспомнить, в каком году Бонни сообщила в письме о том, что хочет с вами увидеться?

Джек снова сел за стол. Он нахмурился, как будто что-то вспоминал.

— Это были летние каникулы. Эприл, моя старшая дочь, должна была пойти в школу. Скорее всего, это было в 1954 году. Я запаниковал, когда получил первое письмо. Я подумал, что Бонни может появиться у гаража в любую минуту, а со мной там очень часто бывала Эприл.

— Снова 1954, — задумчиво произнесла Камелия. — Как бы мне хотелось знать, что случилось с мамой в то лето. Вы простили ее после того, как умер Джон? Может быть, она извинилась?

Джек рассмеялся грудным мягким смехом.

— Бонни! Извиниться! Она никогда ни за что не извинялась. Она просто больше не писала и не приезжала, и слава Богу. А что касается меня, я просто не мог не написать ей после смерти твоего отца! Мы же были старыми друзьями.

Камелия чувствовала, что Джек устал от вопросов о личной жизни. Она решила расспросить его о другом, пока ему не надоел этот разговор и он не попросил ее уйти.

— Вы что-нибудь знаете о сэре Маелзе Гамильтоне? — спросила она.

Джек пожал плечами и скорчил гримасу.

— Не очень много. Он был среди гостей на свадьбе твоих родителей, думаю, он был старым другом Джона.

— А Магнус Осборн? Что вы о нем знаете?

Джек снова пожал плечами.

— Никогда о нем не слышал, — сказал он, и Камелия поняла, что он говорит правду. — Бонни не называла мне имена своих любовников.

— Была еще какая-то женщина, которая подписалась «X», — продолжала Камелия. — Вы что-нибудь о ней знаете?

Джек нахмурился.

— Я не могу припомнить никого, чье имя начиналось на букву «X». У Бонни была подруга, которую звали Элли, она тоже танцовщица. Но я никогда с ней не встречался. Она была подружкой невесты у Бонни на свадьбе.

Камелия не торопилась задавать вопросы. Она подумала о том, что видела все фотографии своих родителей, но на снимках не было подружки невесты.

Они еще немного поговорили. Джек рассказал о том, какой была Бонни в детстве, как весело им было вместе, вспомнил о танцевальных конкурсах. Он сказал, что Бонни разбила ему сердце, заявив, что между ними все кончено. Это случилось как раз тогда, когда он вернулся из армии. Джек издалека наблюдал за карьерой Бонни, а потом женился на Джинни.

— Как бы мне хотелось узнать, почему она берегла ваши письма, — с недоумением произнесла Камелия. — Я могла бы понять, если бы она берегла старые любовные письма, открытки, полученные на день рождения, и тому подобное. Но зачем она выбросила все письма, за исключением самых неприятных?

— Твоя мать была непредсказуемой. — Джек печально улыбнулся. — Логика была ее слабым местом. Бонни не гналась за истиной.

Камелия не хотела упоминать о долгах, в которые влезла ее мать в последние годы своей жизни, но она чувствовала, что обязана сказать правду. Она рассказала, как после смерти Джона Бонни прокутила семейные деньги, как они потеряли дом, о пьяных мужиках.