Право вредности - Алла Щедрина

— Дай мне это, пожалуйста.

Взяв вещицу в свободную руку, женщина взглянула на Жорота:

— Можно, я просвечу Умением?

Он молча кивнул.

— Одинаковые. Совсем.

В ответ на невысказанный вопрос колдуна она объяснила:

— Одно из условий «съедения» — разбить эту штуку. Почти в конце.

Колдун опять кивнул, подтверждая, что ему это известно.

— Ты и разбил. А когда я вышла из Проверки, она была у меня в руке. Целая.

Жорот устало потер повязку:

— Что ж. За любую авантюру платят обе стороны. Думаю, в этот раз с меня взыскали не слишком много.

Арика прищурилась, потом пожала плечами:

— Тебе видней.

К концу разговора она чувствовала себя гораздо свободней. Жорот тоже это заметил, но комментировать не стал.

— Думаю, за столом уже собрались, — негромко сказал Роджер.

Арика, уже спрятавшая обе вещицы, кивнула. Они с Роджером повернулись к двери, и она краем глаза заметила, что колдун наполовину пересек комнату. Женщина, на миг очутившись во власти еще свежих воспоминаний, побелела и непроизвольно вцепилась в ближайший стеллаж, чтобы не упасть. Роджер поддержал ее, а Жорот резко остановился и отступил назад.

— Роджер, попроси, пожалуйста, принести мне что-нибудь сюда, — ровно сказал он.

Арика, кое-как с собой справившись, выдавила:

— Извини. Как хочешь, конечно, но привыкать все равно придется, — собрав силы, она взглянула на человека, чье лицо вызывало у нее такой ужас. И напомнила себе, ч_т_о он сейчас отдал ей — добровольно. — Я постараюсь не реагировать на тебя столь бурно, — последнюю фразу она смогла сделать даже ироничной, но лишь переведя взгляд на нейтральный вид из окна.

— Хорошо. Я подойду позднее, — он хотел ободрительно улыбнуться, но получилось — не очень.

Наконец остались одни и Арика устало расслабилась в кресле. Роджер вдруг сказал:

— Вот значит, как выглядит отношения между «хозяином» и «сломанным».

Она, вздрогнув, покачала головой:

— Он меня не «сломал». То есть… Ох. Понимаешь, он не «сломал» меня потому, что у него не было такой цели. «Ломают» — когда хотят добиться сведений или подчинения. А его целью было — провести меня через ритуальные пытки — до конца. Чтоб я не умерла в процессе — тогда он лишился бы большей части могущества.

Она замолчала, Роджер тоже молчал, не подталкивая и не настаивая.

— Самое хреновое — что это чередовалось, понимаешь? Он доводил меня до критического болевого порога — тогда-то и начиналось. Он вытягивал из меня сущность. По строго предписанным частям, методично используя каждую кроху… Наконец — срыв — и почти отеческая забота, — она усмехнулась дрожащими губами. — Он ночами не спал, чтобы не дать мне умереть, дежурил рядом. И все — сначала.

Арика долго молчала, успокаиваясь. И, окончательно расслабившись, задумчиво заметила:

— Я, кажется, поняла, почему Жорот никогда не пойдет на «съедение». Он слишком дорожит своей человеческой сущностью.

— Символом которой является этот самый Талисман.

— Как бы не сутью. Весьма любопытная закономерность, ты заметил? Чем больше предоставляется возможностей тем или иным типом магии, тем от большей части себя должен отказываться адепт. От «белых», которые даже не всегда формируют Талисман, до «черных», отдающих его Силе и «съедения», при котором его вообще собственноручно разбивают. Интересно, кто из мэтров исследовал это?

— Спроси у Жорота, он должен быть в курсе.

— Ага — как только — так сразу. Кстати. Ты же психолог — вот тебе и проблема.

— Хочешь опять нормально к нему относиться?

— Угу.

— Не проще было бы плюнуть на все, а?

— Еще чего! — вскинулась Арика, — Ты вообще соображаешь, что предложил? Значит, вторая Проверка — зря? Ну и нафиг… — она осеклась, увидев, что Роджер улыбается.

— Ну и нафиг тебе психолог? Нет, конечно, захочешь поговорить — пожалуйста, но вы справитесь сами.

— Мы?

— Именно, — подтвердил тот, — главное — не забывай, что вас — двое. А все остальное — приложится.

Арика подняла брови и язвительно рассмеялась:

— Ты хотел сказать — трое? И если ты надеешься избежать нашей теплой кампании, то я тебя разочарую — не выйдет!

Часть 7. КЛОВ

Звук двери, захлопнутой со всей силы, послужил точкой, которую поставила Атана в конце ссоры с матерью. Роджер покачал головой:

— Ничего страшного. Обычный подростковый бунт.

— Подростковый! — фыркнула женщина. — Ей только восемь!

— Не забывай, она общается с двойняшками. И практически находится на уровне развития тринадцатилетней…

— Ох… — Арика задумалась. Услышав стук в несчастную дверь, подскочила от неожиданности.

Роджер отреагировал первый:

— Войдите!

Увидев колдуна, Арика машинально кивнула.

— Добрый вечер.

— Вам того же. Хотя в свете бунтов подрастающего поколения подобное пожелание выглядит забавно. Твоя тоже устроила скандал?

— А что и твои?

Вошедший, усмехнувшись, движением руки передвинул одно из кресел и сел.

— Только что высказали мне претензии в чрезмерной опеке с моей стороны и тоже хлопнули дверью.

Арика рассеяно кивнула и пробормотала:

— В одном Ата права…

Подняв голову, женщина мрачновато оглядела собеседников:

— Вообще-то, тут собрались все заинтересованные лица… Так что вопрос можно ставить на голосование хоть сейчас, — в ее тоне слышалось ехидство, но и порядочная примесь раздражения.

Жорот приподнял брови, а Роджер чуть улыбнулся. Арика вздохнула и сказала — как всегда — в лоб:

— Роджер, извини пожалуйста, насколько ты будешь против нашей с тобой женитьбы?

У колдуна на лице появилось странное выражение то ли изумления, то ли сдерживаемого смеха.

Роджер спокойно кивнул:

— Необходимость в чем-либо подобном действительно назрела. В этом мире слишком сильное значение имеет общественное мнение, и неопределенность твоего положения отрицательно сказывается на всех…

— Сама знаю! — огрызнулась она.

Жорот, не выдержав, тихо рассмеялся:

— Все хорошо, но я тут при чем? В смысле, почему ты считаешь необходимым мое присутствие?

Арика со злорадным торжеством повернулась к нему,

— А как же? Теперь тебе придется делить твоего любовника еще и со мной — твое согласие тоже имеет какой-никакой вес — по крайней мере, для Роджера!

— До сих пор мы это прекрасно делали…

— До сих пор я не претендовала на Роджера в смысле секса! Или ты воображаешь, что я рассматриваю замужество чисто формально?