Аш. Пепел Ада - Ульяна Соболева

— Все готово, в трех километрах от Нижемая уже развернули лагерь. Лошадей и провизию пригонит Гурий из Арказара в назначенное время.

— Как только плотно осядем в городе, двинемся к цитадели. Ее нужно взять сразу после Нижемая.

Аш швырнул кубок в костер и посмотрел на Фиена.

— Ну что? Мы ждали этого слишком долго и наше время пришло. После взятия Нижемая наша победа будет не за горами.

Фиен отпил напиток прямо из горлышка фляги и усмехнулся.

— У него там хоть есть наложницы? Или одни мужики?

Аш расхохотался так громко, что стая ворон взметнулась с громким карканьем в черное небо.

— Говорят, что есть. Почти все девственницы, он их разводит, как рыб в аквариуме. Вроде мясо, но жрать не хочет. Для красоты. Зато мужская часть гарема кишит красавчиками. Эй, Тиберий, может найдешь себе там кого по душе?

Тиберий отобрал флягу у Фиена и осушил ее полностью.

— Учитывая потребности Лучина, то шлюха там как раз он, а его гарем его же и имеет в раздолбаный зад.

— Твою, мать, Тиберий…, - Фиен сплюнул, а Аш усмехнулся.

— Так что мне или задницу Лучиана, или все же красавиц рабынь.

Они смолкли, мимо прошла Мелисса с тазом, наполненным чистым бельем и Шели с малышкой на руках. Ее шерстяное платье плотно обтягивало соблазнительные формы, а длинные волосы развевались на ветру, отливая серебром. Фиен проследил сначала за женщинами, а потом бросил взгляд на повелителя. Глаза Аша потемнели, он смотрел на Шели, а потом резко встал с камня.

— А точнее их задницы, ты у нас предпочитаешь иные входы и выходы, — на рассвете приступайте к тренировкам. Выдай карту каждому отряду. Фиен, ты поведешь первый отряд, я второй, а ты, Тиберий, естественно, третий. Как только мой флаг будет развеваться над центральной башней замка ты войдешь в город.

Аш скрылся за пологие пещеры, а Фиен достал еще одну флягу чентьема.

— Решил нажраться? — Тиберий откинулся на плащ, расстеленный на земле и закинул руки за голову.

— Нет, расслабиться.

— Давно у тебя бабы не было, инкуб. Чахнешь без женской ласки поди.

Фиен пнул носком сапога здоровенный булыжник и посмотрел на Тиберия.

— Волнуешься за меня?

— Представь себе. Волнуюсь. Когда-нибудь Аш заметит то же, что и я и не сносить тебе, Фиен, башки и яиц. Будут они красоваться у седла Аша, а потом гнить где-нибудь на большой дороге.

Фиен резко посмотрел на друга и прищурился.

— Это ты о чем сейчас?

— О ком? Думаешь все слепые? Думаешь никто не видит, как ты смотришь на нее? Или как бесишься, когда Аш остается с ней наедине?

— Бред.

Отвернулся и сделал глоток из фляги.

— Не бред и мы с тобой оба это хорошо знаем и тебя знаю, как облупленного. Ты ни к одной рабыне или наложнице не притронулся. Я заметил давно, что эта белобрысая вскружила голову вам обоим. Еще когда она впала в немилость Аша, который слишком занят был своей строптивой, белобрысой сучкой, чтобы заметить, как беснуется второй кобель.

Фиен достал меч молниеносно, через секунду острие упиралось в горло Тиберия, и ухмылка исчезла с лица демона.

— Да ладно тебе. Может мне показалось. Мысли вслух, друг.

— Мысли свои оставь при себе они никому не интересны. Сучкой ее не называй. Сучка у тебя в шатре, становится раком и подставляет зад, а Шели…она станет королевой.

Тиберий оттолкнул лезвие меча.

— Ты идиот, Фиен. Найди себе бабу, привези сюда и трахай в свое удовольствие, а о девке Аша забудь, если жить хочешь. А …плевать. Пусть освежует тебя идиота.

Фиен сплюнул на землю и выдернул меч, сунул в ножны. Он бы и рад забыть. Все эти месяцы пытался. Каждый день, каждую долбанную ночь пытался не думать о ней и не мог, и ненавидел себя за это. Презирал. Боялся, что кто-то узнает, как иногда, в предрассветные часы, когда все спят он смотрит как она купается в ванной, как моет серебристые волосы, как растирает тело благовониями, приготовленными Ведой, смотрит и рука сама двигается по стволу члена. Вверх-вниз до дикой разрядки, когда искры из глаз сыплятся от наслаждения, а потом хочется выть от презрения к себе.

Я была счастлива, каким-то диким противоестественным счастьем даже в тот момент, когда поняла, что именно нам угрожает полтора года назад. Только счастье оно затмевает все остальные чувства: страх, панику, беспокойство. Да и как можно боятся, будучи женщиной того, при имени которого все обливаются липким потом ужаса.

Я не заметила, как из рабыни превратилась в его любовницу, как перестала бояться, как начала ему улыбаться. Шли месяцы, самые трудные и страшные месяцы даже для тех, кто привык к разным условиям жизни в период войны, а мне было все равно. Мой мир полностью замкнулся на моем демоне. На моем жестоком, властном и самом нежном господине, который больше ни разу не попросил так его называть. Я шла за ним с закрытыми глазами, мне не верилось, что его прикосновения перестали причинять боль, не верилось, что и он умеет улыбаться мне в ответ. И как улыбаться, так что мне хотелось зажмуриться от его дикой красоты и от того что плескалось на дне расплавленного золота его глаз. Я перестала испытывать перед ним страх, наоборот в меня словно вселилось похотливое и ненасытное животное, я сходила от него с ума, от его взгляда, от голоса и когда понимала, что этот взгляд означает и что за ним последует начинала задыхаться от страсти. Мы учили друг друга каждую ночь, Аш открывал мне грани возможностей моего тела, а я ему иные грани прикосновений. И наш секс от дикого и сумасшедшего мог превращаться в бесконечно долгое безумие нежности, когда мой демон шептал мне какое красивое у меня тело, как сильно он хочет его ласкать пока я не закричу для него, пока не охрипну в его руках, под ласками его языка, который проникал везде, скользил порхал, заставляя меня корчиться от ненормального удовольствия, порочного и утонченного, а потом взрываться в ослепительных оргазмах и рыдать в его руках, чувствуя как жадные пальцы мнут мою кожу, а плоть врывается в мое тело разрывая и порабощая.

Моя любовь превратилась в одержимость, в зависимость от его взгляда, голоса и прикосновений. Я не просто его любила я обезумела.

Мне хотелось слиться с ним в единое цело, проникнуть к нему под кожу, стать частью его навечно. Меня переполняла гордость, что я смогла родить ему ребенка. Я плакала от умиления, когда Аш трогал большими ладонями мой вспухший живот и зачарованно говорил, что слышит, как бьется сердечко нашей дочери. Как я могла считать его монстром? Как могла думать, что в нем нет ничего человеческого? Аш менялся, и я чувствовала, что это ради меня. Все ради меня и Норд, которого привезли с осажденного замка, потому что я попросила и драгоценные камни, которыми засыпал меня мой мужчина. Никто больше не смел относиться ко мне, как к рабыне. Последней каплей стало то, что Аш подарил мне свободу от клейма. Оно по-прежнему украшало мое плечо, но я была освобождена от его извечного проклятия. Это было то, чего никто и никогда не получал ранее от демона — доверие. Он мне доверял, он больше не думал, что я захочу уйти. Да и это было равносильно самоубийству, вдали от него я медленно умру от тоски, я сойду с ума. Если когда-нибудь он меня разлюбит я просто превращусь в подобие женщины, завяну, умру без него.