Приют - Татьяна Лаас

за поимку дьявола, но за наградой никто так и не обратился. Потом с периодичностью в пятьдесят лет были отдельные упоминания о дьяволе, выглядевшем, то как паук, то как гиена, то как огромный жук… В двадцатом веке было уже пять нападений, которые местными старожилами приписывались кроссроадскому дьяволу. А потом было нападение на тебя и… Уже каждые два-три года происходили таинственные убийства и пропажи людей.

— Значит…

— Это не ты открыла двери для аркауков. Они и раньше просачивались в ваш мир. Джона считает, и я с ним согласен, что их сюда что-то гонит. Ты не виновата в том, что был прорыв, понимаешь? Это рано или поздно случилось бы само, без твоего участия. Слышишь?

— Ага, — вздохнула она. — Слышу.

— И Анжа ты не заставляла становиться защитником круга. Он сам это выбрал, понимаешь? Аркауки просачивались и раньше.

Она снова кивнула, чувствуя, как комок льда и страха, зародившийся в ней в последние дни, медленно, но верно тает.

— И… — Кайл не знал, сдавать ли Джону или не стоит, но потом решил, что Кейт это имеет право знать, — Джона замечен на камере в коридоре — он хромает в сторону комнаты Анжа. Пойти остановить его или..?

Она вздохнула — она не может нести ответственность за все, что происходит в стенах “Приюта”, и за то, что творят его обитатели.

— Он большой мальчик, пусть уже…

— Кейт, ты…

— Все хорошо… Знаешь… Завтра Сочельник. А послезавтра Рождество. Елка, подарки, веселье, огромное застолье….

— Мне Эмили уже жаловалась, что нет рождественского пудинга, а ей его ни за что не сделать…

— И что ты сказал?

— Я сказал, что найдем.

Она рассмеялась:

— Ты чудо, Кайл.

— Приятно осознавать, что не только Джона чудо.

— Пфф, еще скажи, что я тебя не хвалила. — И вздрогнула — чудом она назвала Джону в переписке. Совершенно точно в переписке… Вот же проныра!

— Так — точно нет.

— Хорошо, запомню — тебя надо хвалить теми же словами, что и Джону… А пудинг… Найдем — поведем завтра детей на рождественскую ярмарку и найдем… Ты же пойдешь со мной?

— А ты возьмешь меня в этот раз с собой?

— Возьму, куда же от тебя деваться.

Улыбка её погасла — вот как только потом жить без него…

— Кейт? — Кайл чуть отстранился в сторону, уловив изменения в её сердцебиении.

Она сама придвинулась к нему, удобнее устраиваясь спать:

— Расскажи лучше о своем мире. Хотя бы то, что можно…

— Да я даже не знаю, что тебе интересно, если честно. — Он осторожно сказал: — иногда лучше увидеть, чем много раз услышать.

Кейт горько сказала:

— Это точно не наш вариант, Кайл.

— Я мог бы показать тебе свой мир…

Она отрицательно качнула головой:

— Я привязана к “Приюту”, Кайл. И это не изменишь. Так ты расскажешь или…?

Он медленно сказал:

— Расскажу, конечно… — И Кейт не услышала горечи в его голосе от её отказа. — У меня есть дом на Нью-Йорке…

* * *

Если Кейт и надеялась, что утро будет мирным, то глубоко ошиблась — утро началось с истошного крика Пегги.

Глава 21 И еще о подарках и неприятных сюрпризах

Вивиан из предложенной Нормой одежды выбрала джинсы, что-то типа теплой фуфайки с забавным нарисованным сердечком на груди и рубашку с длинным рукавом.

…И никаких сорочек, корсетов, панталон, нижних и верхних платьев, турнюров и прочей ерунды…

Хотя собственную куртку пилота было отчаянно жаль.

Обувь тоже предложили на выбор — что-то странно-вычурно шитое из ткани и резины (“кроссовки!” — гордо сказала Норма новое для неё слово), сникерсы, знакомые Вивиан по войне за острова, и удобные домашние туфли. Ви выбрала последние.

За ширмой страдал и вздыхал Люк, которому еще так и не разрешили покинуть палату.

Вивиан ушла в ванную комнату, где привела себя в порядок и оделась, немного помучавшись с незнакомым бельем.

Она одернула в очередной раз слишком короткую рубашку и вышла из ванной комнаты, немного стесняясь того, что на ней так мало одежды.

…Но та же мисс Милн ходит дома только в фуфайке и джинсах. Значит… И мне можно!..

— Мисс Ви, не хотите позавтракать? — предложила Норма. — Могу вас проводить в столовую или прикажете подать уже в ваши комнаты?

Вивиан нахмурилась — она чувствовала себя не очень хорошо, еще ощущалась слабость, но показать это сиделке, а она явно доложит доктору, не хотелось.

— Давайте пройдем в столовую. Если это вас не затруднит, Норма.

— Да какое там… Ой, мисс Вивиан, простите. Забылась.

Ви улыбнулась ей:

— Со мной можешь обращаться по-простому, без мисс и прочего. Хорошо?

— Хорошо, Ви… — расплылась в улыбке Норма, предлагая ей руку и открывая дверь в коридор. — У меня уже голова пухнет — как ко всем обращаться. Вот Палмер — он просит просто Джон, но не могу же я при мистере Эвансе его так запросто звать? Или мисс Милн… Она для всех Кейт, и помощник её… Он вроде как её парень, как он сохнет по неееей! Только “тссс!”, я вам этого не говорила… Так вот он тоже для всех Кайл, а Эйч зовет его Синтетиком. Я попыталась так сказать, а Кейт на меня тааааак глянула, что я поняла: лучше так не говорить. Ругательство, что ли? А сестру Эйч надо величать Альфой, хотя она — Джейн по имени… А вот еще есть тут парень… Взглянет так, что провалиться под пол хочется. Его можно только “ваше сиятельство” называть или хотя бы “лорд Грей”.

Они под болтовню Нормы прошли коридор левого крыла и пересекли холл.

Пегги уже закончившая завтракать и отпущенная Эми, потому что принялась откровенно баловаться, мешая другим детям, застыла в коридоре, рассматривая Вивиан. Норма еще успела пояснить для Ви:

— Это Маргарет Маккензи, одна из опекаемых Па…

Но тут Пегги с диким ревом и криком: «Мамоссська!» — врезалась в Вивиан, обнимая её за ноги.

Из столовой вылетел перепуганный Вернон, сначала замерший в коридоре при виде Вивиан, а потом тоже промчавшийся через холл и обнявший девушку.

Сзади по коридору открылась дверь и, в нарушение предписаний доктора, рядом с Вивиан возник бледный Люк. Впрочем, и без него толпа набралась большая: Палмер, Эми, все дети, Джона, Анж, Альба, Эйч, Кайл и даже лорд Грей. Сонная Кейт была последней.

Вернон отстранился от замершей Вивиан — она тут же опустилась на колени, утешая плачущую малышку. Мальчик подошел к Люку и выдавил из себя:

— Я больше так не буду… Честно. Я больше не