Проповедник - Камилла Лэкберг

Узнав результаты, он едва поверил своим ушам: не обнаружилось ни одного совпадения с ДНК убийцы Тани. Патрик был настолько убежден, что получит совершенно точный ответ, указывающий на убийцу, что до сих пор не мог оправиться от разочарования. Кто-то, состоявший в родстве с Йоханнесом Хультом, убил Таню — таков поставленный перед ними неоспоримый факт. Но у них нет никакого другого Хульта, все тут, в наличии.

Патрик нетерпеливо набрал номер участка. Анника пришла сегодня на работу немного позже, чем обычно, и он никак не мог дождаться, когда она появится.

— Привет, это Патрик. Извини, я могу показаться немного раздраженным, я действительно в стрессе. Но не могла бы ты быстро, как ты умеешь, выяснить, есть ли какие-нибудь данные о других родственниках Хультов у нас в районе. В первую очередь, я надеюсь, вдруг найдутся какие-нибудь дети, внебрачные, я имею в виду, у Йоханнеса Хульта.

Патрик услышал, как Анника записывает поручение, и скрестил на удачу пальцы. Это все, до чего он пока смог додуматься, последняя ниточка. Патрик очень надеялся, что она к чему-нибудь приведет, в противном случае оставалось только сесть на пятую точку и чесать в затылке.

Он должен был признаться себе, что ему нравится теория, которая сложилась в его голове, пока он ехал в Уддеваллу. О том, что у Йоханнеса Хульта мог быть сын на стороне, о котором они ничего не знали. Если подумать, в этом нет ничего странного и ничего невозможного, и чем больше он об этом думал, тем больше ему казалось это весьма вероятным и весьма правдоподобным. «Возможно, здесь даже мог скрываться и мотив, объяснение того, почему Йоханнес был убит», — подумал Патрик, хотя пока еще сам не очень хорошо понимал, как он сможет связать все это. К примеру, ревность — вполне естественный и явный мотив к убийству, и он хорошо укладывался в его теорию. Убийство, не запланированное заранее, импульсивное, вспышка злобы, ревности, и результат — Йоханнес Хульт мертв. Но как тогда это связано с убийством Сив и Моны? Этот фрагмент головоломки Патрик до сих пор не мог найти, но, может быть, Аннике удастся помочь и отыскать недостающее звено.

Он закрыл дверь машины и пошел к входу в районную больницу. Он немного поплутал, ему пришлось просить помощи у приветливого и доброжелательного персонала, но в итоге Патрик добрался до нужного отделения. В холле для посетителей расположилась троица, которую он искал. Они сидели рядом, как птицы на проводе, и молчали, глядя прямо перед собой. Но Патрик заметил, как в глазах Сольвейг блеснул огонек, когда она увидела его. Она медленно поднялась и раскачивающейся походкой пошла ему навстречу. Она выглядела так, словно не спала всю ночь. Скорее всего, так оно и было. Ее мятая одежда резко пахла потом, растрепанные волосы висели космами, а под глазами ясно обозначились темные круги. Роберт тоже казался усталым, но не таким потрепанным и несвежим, как Сольвейг. Только Линда выглядела бодрой и опрятной, и у нее были ясные отдохнувшие глаза. Она все еще не знала о том, что сейчас творилось у нее дома.

— Вы его еще не взяли? — спросила Сольвейг и слегка дотронулась до руки Патрика.

— К сожалению, мы пока еще очень мало знаем. А что врачи говорят, как его состояние?

Роберт покачал головой.

— Нет, но они все еще его оперируют, там что-то случилось с давлением в голове. Они ему всю голову вскрывают. Во я удивлюсь, если какие-нибудь мозги найдут.

— Роберт!

Сольвейг повернулась и рассерженно цыкнула на Роберта. Патрик понимал, почему он это сказал. Роберт не находил себе места и неловкой шуткой пытался скрыть свое беспокойство и облегчить тяжесть на душе. Патрик иногда и сам делал то же самое, бывало, что и помогало.

Сольвейг опять вернулась на свое место. Патрик пододвинул к себе что-то среднее между креслом и стулом и тоже сел.

— Что за сволочь могла сделать такое с моим мальчиком? — риторически спросила Сольвейг, раскачиваясь назад и вперед на своем стуле. — Я видела, как Йохана отделали, когда его уносили: он был на себя не похож — словно другой человек. Везде кровь, одна кровь.

Линда вздрогнула, ее лицо сморщилось. Роберт никак не прореагировал, на этот раз он промолчал, неподвижно глядя в одну точку. Когда Патрик повнимательнее посмотрел на его черные джинсы и куртку, он заметил на них пятна: совершенно очевидно — кровь Йохана.

— Так, значит, вы ничего не слышали и ничего не видели вчера вечером?

— Нет, — раздраженно ответил Роберт. — Мы, блин, другим легашам все застучали, до донышка. Хрен ли надо?

— Мне действительно очень жаль, но я обязан задавать эти вопросы. Так что, будьте добры, поговорите со мной.

В голосе Патрика слышалось искреннее сочувствие. Быть полицейским и делать свою работу часто очень не просто — в таких, например, ситуациях, как эта, когда приходится вторгаться в жизнь других людей, которые, мягко говоря, заняты совсем другими мыслями. Но неожиданно Патрик получил поддержку от Сольвейг:

— Хорош, Роберт, кончай это дело, помогай лучше. Мы все должны сделать, чтобы им помочь. Пусть они поскорее этого гаденыша словят, который с нашим Йоханом это сделал. Понял или как? — И Сольвейг повернулась к Патрику. — Мне кажется, я слышала что-то, какой-то шумок как раз перед тем, как Роберт мне кричать начал. Но мы ни черта не видели ни до того, как нашли его, ни потом.

Патрик кивнул и затем спросил Линду:

— А ты, случайно, не видела Якоба вчера вечером?

— Нет, — ответила Линда удивленно. — Я была в усадьбе, а он, наверное, у себя дома, в Вестергордене, мне так кажется. А что, почему ты спрашиваешь?

— Да по всему выходит, что он так и не вернулся домой вчера вечером. Вот я и подумал, что, может быть, ты его видела.

— Нет, я же сказала: не видела я его. Лучше спроси у мамы или у папы.

— Мы уже спрашивали. Они его тоже не видели. А ты не знаешь, куда бы еще он мог поехать?

На лице Линды появилось беспокойство.

— Нет, а зачем ему куда-то ехать?

Она задумалась, и потом, казалось, ее осенило:

— Он ведь мог поехать в Булларен и там заночевать. Хотя вообще-то раньше он так никогда не делал, но…

Патрик хлопнул себя по коленке. Вот черт, какой-то приступ тупости. Как он не подумал о доме в Булларене. Он извинился, отошел в сторону и позвонил Мартину. Патрик попросил его немедленно съездить туда и посмотреть, что и как.

Когда он вернулся в холл для посетителей, обстановка там заметно изменилась. Пока он разговаривал с Мартином, Линда воспользовалась своим мобильным телефоном и позвонила домой. Она подозрительно посмотрела на Патрика и накинулась на него со всей своей подростковой энергией:

— Что за чертовщина на самом деле происходит? Папа сказал, что Марита вам звонила и заявила насчет исчезновения Якоба и что приезжали двое полицейских и кучу вопросов назадавали. Папа очень беспокоится. Так в чем дело-то? — спросила Линда, стоя перед Патриком подбоченясь.

— Пока нет никаких причин, чтобы тревожиться, — повторил Патрик ту же самую формулу, которую использовали Ёста и Мартин, когда приезжали в усадьбу. — По всей видимости, твой брат хотел, чтобы его никто не трогал. Потому и уехал. Но мы обязаны к подобным заявлениям относиться со всей серьезностью.

Линда по-прежнему с подозрением внимательно рассматривала Патрика, но потом, казалось, удовлетворилась его объяснениями. Она вполголоса сказала Патрику:

— Про Йоханнеса мне папа тоже рассказал. И когда ты собираешься им все это сообщить? — Линда мотнула головой, указывая на Роберта и Сольвейг.

Патрик с удовольствием проследил, как длинные светлые волосы Линды метнулись и, светясь, опять упали ей на плечи. Он вынужден был напомнить себе о ее возрасте и с ужасом подумал о том, насколько радикально поменялось все с созданием собственной семьи. Ну вот, он уже считает себя стариком, не хватает еще впасть в маразм.

Патрик ответил Линде, тоже понизив голос:

— Мы с этим лучше немного погодим. Учитывая то, что происходит с Йоханом, сейчас, наверное, не самый подходящий случай.

— Не-а, вот тут ты не прав, — сказала Линда спокойно. — Вот как раз сейчас-то им, как никогда, нужны хоть какие-то позитивные новости. И можешь мне поверить: я-то уж достаточно хорошо знаю Йохана и могу говорить о том, что если их семья услышит о том, что Йоханнес был убит, а не кончал жизнь самоубийством, — для них это будет хорошая новость. И если ты им прямо сейчас это не расскажешь, тогда я сама это сделаю.

Логика хоть и женская, но железная. Патрик понял, что Линда права. Наверное, он действительно ждал слишком долго, и пора все рассказать. Уж кто-кто, а они имеют полное право знать. В знак согласия он кивнул Линде, сел и откашлялся.

— Сольвейг, Роберт, я знаю, что вы крайне негативно отнеслись к тому, что мы вскрыли могилу Йоханнеса.

Роберт ракетой взвился со стула: