Предел обороны - Игорь Огай

Чщахт снова повернул морду к Павлу. Страшные сквозные раны затягивались на глазах.

– С-скажи… – повторил ящер.

– Я хочу, – землянин облизнул губы, – чтобы всего этого не было.

– Точ-чнее…

– Чтобы вы оставили нас в покое. Все нелюди…

– Точ-чнее!..

– Убирайтесь прочь! – заорал Павел, рискуя потерять сознание от этого усилия. – Вон с Земли, твари! Домой, чтобы ни одного не осталось!..

– Ты с-сказал, – удовлетворенно прошипел ящер. – Мы ух-ходим вс-се. Вопрос-с лиш-шь в том, кто первым вернетс-ся…

В глазах потемнело окончательно, и Павел скорчился на снегу. Теперь можно было ожидать всего чего угодно – от локального ядерного Армагеддона до перетасовки структуры Древа Мироздания. Останется ли во всем этом место для двух полумертвых человек? Еще мгновение – и они это узнают… Еще мгновение… Лишь чуть-чуть потерпеть…

– И это все?

Павел поднял голову и покосился на своего двойника. Забыв про оружие и артефакт в руках, тот яростно озирался.

– И это все, что он смог?

Наверное, что-то было не так. От смарра всегда нужно ждать подставы, но почему-то так хотелось верить, что именно в этот раз он выполнит обещание…

Павел приподнялся и тоже огляделся. Потом взгромоздился на свой валун, переждал волну слабости и окинул взглядом горизонт пошире.

Чщахта в кратере не было. «Летателя», атлантов, мертвых гипербореев и живых инков… Всех их не было тоже.

Выходит, ящер не соврал? Но почему тогда остался двойник?

– Я человек! – вскричал вдруг тот. Подскочил к Павлу, потрясая кулаком с артефактом. – Я же человек, понимаешь ты, балда, или нет? Ты отправил по домам только нелюдей!

Бесцеремонно влез к тезке за пазуху, вытащил «Гюрзу»:

– Что ж ты ее прятал, чудак?

Привычно выщелкнув обойму, он швырнул пистолет в ров. Потом демонстративно посмотрел на часы, так чтобы Павел тоже увидел стрелки. Без двух минут два.

– Ты не пожалеешь, – пообещал двойник. – Тебе просто не о чем будет жалеть. Потому что завтра ты проснешься в новом чудесном мире…

Насвистывая что-то несерьезное, он повернулся и зашагал к центру купола холма. Недалеко – шагов двадцать. Хоть бери булыжник и… Жаль только, что сил не осталось даже на яростный скрип зубами.

Новый приступ слабости и тьмы сбросил Павла с камня. Вспышка боли в раненой руке – пусть. Может быть, настанет шок, и тогда удастся умереть еще в этом мире?..

Треск выстрела он пропустил – слишком сильно шумело в ушах. Но все же сумел увидеть, как двойника сильно толкнуло вперед и через секунду на кожу куртки толчком выбило густую струйку крови. Двойник медленно развернулся, удивленно глядя на Павла. Потом перевел взгляд куда-то за вал…

Запоздалого понимания так и не возникло в его глазах. Ловец Веков звонко брякнул о камни и закатился в щель, когда державшая его рука стала мертвой.

За минуту до наступления тьмы Павлу удалось перевалиться на спину, повернуть голову… И еще он успел увидеть, как на холм неторопливо поднялся пожилой якут. Облокотясь на длинную старинную винтовку и укоризненно качая головой, он бормотал, как будто успокаивая сам себя:

– Нехороший был человек, темный… Ай, нехороший был!

Эпилог

По пустому темному вестибюлю даже не слишком твердые, шаркающие шаги разносились гулкой поступью каменного гостя. Облокотившись на стойку отсутствующей охраны, Семен ждал. Недолго. Вот шаги отсчитали последние ступеньки лестницы со второго этажа, потом обогнули шахту лифта…

– Ага! – немножко смущенно произнес Потапов, останавливаясь. – И ты, стало быть…

– Я-то, скажем, по делу, – скрипнул Филиппыч, не отлипая от стойки. – Я здесь это… Ключи забыл.

– А я – бумаги кой-какие, – проворчал шеф, подходя ближе. – По «Стройтресту». Евгений Саныч вот просил…

– Ну, давай-давай, вешай мне лапшу! – оборвал Семен. – Скучно тебе жить стало, так и говори уж.

– Не скучно, Семен. – Шеф покачал головой. – Какая уж тут скука. Сам небось помнишь, что за деньки выдались, пока все нелюди разом не пропали. Да и после тоже.

– Помню, как же, – солидно покивал Семен. – Особенно как мы в себя приходили от полного обомления. И как водку на этом вот месте, как школяры… А потом еще терзались друг дружке в жилетку, что, мол, не нужны теперь никому…

Потапов смущенно кашлянул.

– Ну, расслабились малость, подумаешь! Это все нервы, Семен. Не молодые ведь уже…

– Ага, – авторитетно согласился Филиппыч. – Нервы. Теперь-то как, спокойней тебе стало?

Не спеша отвечать, Потапов обошел стойку, сел на место охранника. Подобрал брошенную ручку и аккуратно установил в стакан. Потом полистал зачем-то пустой журнал записи посетителей…

– Тревожно мне стало, – произнес он наконец. – Ассамблея, что ни говори, клоакой была мерзкой, но кое-что она делала на сто процентов.

– Давила случайных гастролеров, – подсказал Филиппыч. – Это правильно – было.

Потапов кивнул:

– Я днями знаешь на чем себя поймал? Когда по улице иду – в лица всматриваюсь. Словно распознать стараюсь, кто наш, местный, а кто снова оттуда. Из Древа, черт его дери.

Филиппыч с тревогой поглядел на бывшего начальника.

– Ну, ты вот что… Ты давай в эти игры не заигрывайся! Так и до сумасшедшего дома недалеко. Давай лучше о чем-нибудь хорошем поговорим. Ты вот знаешь, например, что Головин из госпиталя сбежал?

– Как это сбежал? – усомнился шеф. – Куда сбежал?

– Почем я-то знаю куда? Вчера как был прямо в гипсе, так и… Врачи ничего не знают.

– С него станется, – насупился шеф. – Но только нам от этого никакого толку. Ты его слова перед госпиталем помнишь?

– А такое, знаешь ли, не сразу забудешь! Я думал, что, когда «зоной» командовал, от зеков всего наслушался, но это!.. Его «пауза», кстати, у тебя осталась?

– Осталась, и что с того? Менять настройку все равно некому. Придется теперь какие-то свои резервы искать.

– Резервы? – Филиппыч прищурился. – Искать?

– А ты что же, вот так на пенсию и собрался? Если Ассамблея медным тазом накрылась, думаешь, что свято место пустым останется?

– Я ничего не думаю…

– А зря! Кто-то должен рулить этим процессом, Семен, или все к новой Ассамблее скатится. Если не хуже. Здание пока за нами – до конца квартала проплачено. Оборудование осталось: процессор, архивы, артефакты, оружие кое-какое… Даже вон «пауза» эта.

– А камень? – провокационно прищурился Филиппыч.

Шеф не стал переспрашивать, догадался сразу.

– Камень потерялся. Сам понимаешь – снег, валуны, трещины… Но я так думаю, что и бог с ним. Во-первых, не до него. А во-вторых, чем дальше с глаз, тем лучше.

– Ну… тебе видней, – с явным сомнением качнул головой Филиппыч. – Так это, значит, что же – как в старые добрые времена? Все на своих плечах один потащишь?

– Ну почему один? Вот оба наших гения компьютерных вчера звонили – насчет работы спрашивали… Сергеева опять же из управления выгнали.

– О как! – изумился Филиппыч. – Знал я, что Железных дебил, но не ведал насколько. Такие кадры на улицу…

– Не на улицу, – веско изрек Потапов.

– Так. – Филиппыч собрался. – Ну-ну, договаривай.

– А чего договаривать? Сергееву дело тоже найдется, но основная работа сейчас – разобраться с наследством. Понять, что можно использовать и в каком качестве… А это, между прочим, не для Сергеева и даже не для Головина твоего любимого задачка! Так что на первое время будет чем заняться. И будет – с кем.

– Ага… – Семен довольно ухмыльнулся. – Значит, ты считаешь?..

– Я не считаю, я делаю! – отрезал шеф. – А вот ты куда запропастился, мне непонятно!

– Да куда я, к черту, запропастился?! – не выдержал наконец Филиппыч. – Это ты после той пьянки все в конспирацию по старой памяти играешь! А я, между прочим, этих твоих «аналитиков» второй день от дома до фабрики пасу и обратно, все жду, когда позвонишь! Не дождался – сам пришел.

– Ну и молодец, – облегченно выдохнул Потапов. – Извини, что не позвонил. Сам видишь – такая кутерьма… Большое ведь дело начинаем, Семен. Свое! Короче, завтра к девяти подтягивайся, обсудим, что к чему.

Тот кивнул. Потом весело усмехнулся и произнес:

– Слушай, а правы гипербореи-то были! Угробил все-таки Паша Ассамблею!

– Да уж… – протянул Потапов. – Угробил. Только боюсь, что он больше ящерам на руку сыграл, которым Ассамблея давно поперек горла… Я, конечно, тоже лопух. Ждал ведь чего-то такого, но не столь радикального… Ты, Семен, найди его. Только близко не подходи – со стороны присмотрись.

– Это можно, – авторитетно кивнул Филиппыч. – А ты, стало быть, надеешься?..

Шеф пожал плечами.

– Черт его знает, все может быть. Ну не верю я, что Головин усидит теперь каким-нибудь охранником на пяти сотнях! Да и вообще, надо же будет кому-то, в конце концов, работать с «паузой».

– Точно, не усидит, – поддакнул Филиппыч. – Так что, через недельку зайти к нему?

– Через две, – распорядился шеф, поднимаясь из-за стойки. – Пусть отдохнет маленько, работы на его век хватит. И на наш, между прочим, тоже. А пока пойдем наверх, там у меня осталось кой-чего с того раза…