Неистовый голод - Сюзанна Райт

Лучший и самый важный член её семьи.

— Им должно быть достаточно того, что Трик делает тебя счастливой, — начала Лидия, — но это не придаст им уверенности, потому что Кристофер делал Кэролайн счастливой, и всё же…

Фрэнки вздохнула.

— И всё же.

Она выглянула в окно, увидев свой старый дом.

— Мне нужно кое-что сделать. — Она перевела взгляд на двух других женщин. — Я хочу пойти в старый дом.

В глазах Лидии вспыхнуло беспокойство.

— Фрэнки, я не уверена, что это хорошая затея.

— Возможно, но мне нужно это сделать.

— Ты можешь хотя бы подождать, пока приедет Трик? — взмолилась Лидия. — Тебе не следует делать это в одиночку.

— Он попытается отговорить меня. Джош разрешил. Я всё время прошу Трика привести меня сюда, а он всё откладывает. — Она состарится, пока он, наконец, разрешит сделать это. — Если бы я вспомнила, поняла бы, почему все так обеспокоены. Но какие бы воспоминания у меня ни остались с той ночи, они глубоко спрятаны. Для меня зайти в этот дом — значит взглянуть в лицо своему прошлому. Принять то, что произошло. Прийти к какому-то окончанию.

В глазах Клары зажглось понимание, но Лидия всё ещё казалась встревоженной.

— Трик как-то сказал, что мне нужно принять своё прошлое и наследие, — сказала Фрэнки. — Он прав. Наша брачная связь ещё не завершена. Что, если она не завершится, пока я не сделаю, как сказал Трик, и не приму прошлое? — Она вздёрнула подбородок. — Мне правда нужно это сделать.

Лидия провела рукой по волосам.

— Я пойду с тобой. Пожалуйста, не спорь. Мне невыносима мысль о том, что ты будешь делать это в одиночку.

— Тебе будет тяжело, — предупредила Фрэнки. В конце концов, там погиб её брат.

— В ту ночь я ничего не видела. Они даже не подпустили меня к дому. Единственные воспоминания, которые у меня остались об этом месте, — хорошие.

Фрэнки вздохнула.

— Хорошо. Клара, ты подождёшь?

— Конечно, — ответила Клара, махнув рукой. — Проведи там столько времени, сколько тебе нужно. Как бы то ни было, я думаю, это пойдёт тебе на пользу. Я сообщу Рони и Маркусу, где ты будешь.

— Они, вероятно, пойдут с нами, — сказала Лидия. — Но заходить не будут — они оставят тебя одну, если необходимо.

В сопровождении Лидии Фрэнки вышла из хижины и направилась в дом своего детства. Место выглядело… печально. Окна были забиты досками, на двери прибиты деревянные панели, а на стенах краской из баллончика написаны оскорбления. Чёрт возьми, даже окружение было мрачным. Повсюду росли сорняки. Справа от хижины каким-то образом всё ещё стояло мёртвое дерево. Слева был пруд, который давным-давно пересох.

На сгнивших перилах сидела одинокая ворона и наблюдала, пока они поднимались по ступенькам на крыльцо. Ветки и листья, устилавшие крыльцо, хрустели у них под ногами, когда они шли к входной двери. Фрэнки и Лидия, кряхтя и ругаясь, пытались отодрать доски, которыми была забита дверь. Если бы дерево не размягчилось от дождя и не сгнило, им бы было куда труднее. Как только доски были убраны, Фрэнки глубоко вздохнула. На двери не было ручки, поэтому она толкнула её локтем. Войдя внутрь, она поморщилась. Холодный воздух был спёртым, пропитанным пылью и слабым запахом сигаретного дыма и марихуаны. По полу были разбросаны обёртки, пустые бутылки, пивные банки и сигаретные окурки.

Лидия с отвращением вздохнула.

— Похоже, дети тусовались здесь годами. Я очень надеюсь, что они не использовали это место для поцелуев.

— Это было бы не очень, учитывая, что здесь погибли двое.

Шаги отдавались эхом, когда они шли по скрипучим доскам, перекрывая свист ветра в разбитых окнах. В доме не было мебели. На стенах не висело ни одной картины. Единственные предметы, которые остались — это светильники, покрытые паутиной. Кроме чёрных пятен и граффити на стенах, не было никаких цветов. Можно было подумать, что здесь никто никогда не жил. На самом деле это была лишь оболочка дома.

— Я думала, что увижу какую-нибудь оставшуюся мебель.

— Из дома вынесли все вещи, — сказала Лидия. — Думаю, мама и папа беспокоились, что кто-нибудь подожжёт дом и все уничтожит. Эмоции тогда были на пределе.

Между ними воцарилось молчание, пока Фрэнки осматривала помещение на первом этаже.

— Я ждала, что я вспомню что-нибудь, но это немного печально, что я могу ходить по дому своего детства и не чувствовать никакого уюта. Каждый угол этого дома кажется незнакомым.

Они вошли в очередную, пустую комнату, и Лидия сказала:

— Это была, гм, кухня. Здесь всё и произошло. — Она прочистила горло. — Сначала люди запаниковали и подумали, что кто-то похитил тебя.

Фрэнки почувствовала, как её брови сошлись на переносице.

— Почему?

— Люди, которые первыми прибежали, звали тебя, но ты не отвечала. Они пошли по твоему следу в подвал. Ты пряталась там, бледная, как призрак, и дрожала.

— Правда?

Фрэнки прошлась в поисках другой двери и… Увидела её. Она висела на петлях, поэтому Фрэнки осторожно толкнула её, поморщившись, когда почувствовала на ладонях слой пыли. Сначала помещение показалось ей большим шкафом. Но потом она увидела, что там есть ещё одна дверь. Фрэнки открыла её и с удовлетворением обнаружила, что она ведёт в подвал.

Лидия издала горловой звук, полный боли.

— Фрэнки, не делай этого с собой.

— Я не пытаюсь себя мучить. Я не могу это объяснить, но мне просто нужно это сделать.

Лидия вскинула руки.

— Хорошо.

Деревянные ступени заскрипели, когда они спустились в подвал. Фрэнки поморщила нос. Внизу пахло ничуть не лучше. Затхлостью, плесенью и сырым бетоном. Несмотря на солнечный свет, проникающий сквозь широкое окно, всё равно было темно и холодно, так что было чертовски хорошо, что перевёртыши хорошо видят в темноте. Её туфли шаркали по бетонному полу, когда она осматривала большой подвал. Нигде не было сложенных коробок. На полках ничего не стояло. В шкафу было совершенно пусто. Если не считать паутины и сырых пятен, всё, что можно