Невеста-обманщица - Кэтрин Коултер

— Je ne vais pas!

Одновременно она стукнула его «Таинственным графом» по физиономии, от души надеясь, что сломала ему нос. Увидев, что он поднял руку для удара, она закричала:

— Merde! Merde! Je va a Paris demain avec mon man! Aidez-moi!

Он ударил ее сбоку по голове, не забыв при этом выругаться, все это происходило на глазах застывших в шоке управляющего магазина и посетителей.

— Джеймс, на помощь! Aidez-moi!

— Черт тебя побери, — засвистел у ее лица шепот Кадоудэла, и в следующее мгновение он вышел из магазина. Джеймс был рядом с ней, до смерти напуганный, что не смог уберечь хозяйку от нападения какого-то неизвестного злодея.

— Миледи, с вами все в порядке? О, прошу вас, скажите мне, что с вами ничего не случилось.

Александра потрясла головой, чтобы она прояснилась. От удара у нее потемнело в глазах.

— Да, со мной все в порядке.

Она перевела взгляд на роман, который все еще держала в руках, и расправила помявшиеся страницы.

— Я врезала ему по носу, Джеймс. Ты слышал, как я говорила по-французски?

— Merde, миледи?

На этот раз это был Хезерингтон, человек, о котором Дуглас сказал, что он задирает женщинам юбки прежде, чем узнает, как их зовут, и вот он здесь и улыбается ей. Не сардонической улыбкой ловеласа, а очень искренне. Странно, но она почувствовала теплоту в его улыбке.

— О да, я слышал ваш великолепный французский. Кто был этот несчастный, осмелившийся поднять на вас руку?

— Он ушел, — не стала уточнять Александра и гордо посмотрела по сторонам. — Мой французский лишил его смелости.

Хезерингтон долго взирал на нее, потом рассмеялся. Смех получился хриплым, ведь он давно уже так не смеялся, считая, что смех не вяжется с его имиджем, который он так тщательно создавал. Он смеялся все громче и никак не мог остановиться.

— Merde, — повторял он, — merde.

Наконец он успокоился и ушел из магазина. Александра какое-то время смотрела ему вслед, потом расплатилась за роман, не обращая внимания на шепчущихся и разглядывающих ее посетителей магазина. Джеймс не отходил от нее ни на шаг, пока не усадил ее в карету. Через двадцать минут они подъехали к дому. Уже на ступеньках Александра повернулась к Джеймсу и, положив руку ему на рукав, просительно сказала:

— Пожалуйста, Джеймс, я не хочу, чтобы его милость узнал о том маленьком э-э… происшествии, хорошо? Оно было совершенно незначительным. Этот человек, несомненно, принял меня за кого-то другого, и ничего больше.

Джеймс был в этом не уверен. Он волновался, и не без оснований, так как первым, кого он увидел, войдя в холл, был его милость, и он смотрел на него так, будто сейчас убьет. Определенно, у него чесались руки, чтобы убить его.

Джеймс никогда не слышал, чтобы люди рычали, и вот теперь ему пришлось услышать. Его милость выпрямился во весь свой рост и заорал на жену, которая только что подошла к нему:

— Куда, черт побери, ты ездила? Как ты посмела ослушаться меня? Ну, Александра, на этот раз ты очень далеко зашла! Слишком далеко!

Джеймс отступил назад и врезался в Боргеса, который торопился к месту ссоры. На лице его была написана полнейшая невозмутимость.

— Миледи, с возвращением. О, я вижу, вас тщательно оберегают Джеймс и кучер. Конечно, его светлость волновался, даже несмотря на…

— Черт возьми. Боргес! Замолчи! Поверь мне, она прекрасно обойдется без твоего вмешательства! Нечего ее выгораживать.

Дуглас схватил Александру за руку и утащил в гостиную. Ударом ноги он захлопнул дверь.

— Тоже мне, еще защищает ее, — говорил Дуглас, встряхивая ее как грушу. Она молчала, только смотрела на него. Испуг от неожиданной встречи с Джорджем Кадоудэлом прошел, пока они ехали в карете. Сейчас она была совершенно спокойна перед разъяренным Дугласом.

— Я купила Синджен роман, — сказала она, когда он на мгновение успокоился.

— Будь проклят этот ее роман!

— Дуглас, твоя речь становится все беднее. Пожалуйста, успокойся. Ничего не случилось, правда…

Он снова встряхнул ее:

— Мало того, что ты не слушаешься, ты еще и лжешь. Как ты смеешь, Александра? Как ты можешь лгать мне?

«Нет, — подумала она, — нельзя, чтобы он узнал о том, что произошло в книжном магазине».

— Я встретил Хезерингтона, — сказал он и приготовился услышать очередную ложь, которую исторгнут ее уста.

— О-о, — только и смогла сказать она, сделав робкую попытку улыбнуться. — Хезерингтон не мог знать в точности, что произошло. Просто это был человек, который…

— Это был Джордж Кадоудэл, и он собирался увести тебя.

— Как ты узнал?

— О, Господи, спаси меня от глупых женщин. Александра, твои крики на французском были слышны по всему Лондону. Я встретил и другого человека, которого ты даже не видела, и он тоже рассказал мне о твоем оглушительном «merde». Об этом уже знают все, и я почти уверен, что в самом скором времени на меня посыпаются визиты людей, жаждущих поведать мне про в высшей степени странное поведение моей жены.

— Я говорила не только это, Дуглас.

— Да, знаю. Завтра ты уезжаешь в Париж вместе со своим мужем.

— На помощь я звала тоже по-французски.

— И еще кое-что, — сказал он, уже начиная оттаивать, но вдруг остолбенел, так как в этот момент она вытащила из ридикюля пистолет.

— Я взяла его с собой. Не так уж я глупа, Дуглас. Этот человек не смог бы причинить мне вреда. Я тщательно подготовилась, прежде чем уйти из дома. Мне наскучило здесь сидеть, пойми, Дуглас, пожалуйста. Мне было скучно и хотелось развлечься. Все прошло как нельзя лучше. Его попытка не удалась. Я тоже хорошенько ударила его романом Синджен. У него не было шансов.

Дугласу только и оставалось, что смотреть на нее. Она так гордится собой, маленькая негодница. Она полностью убеждена в своей правоте. Она — сама бесхитростность и невинность. Против такого человека, как Кадоудэл, у нее было не больше шансов, чем у цыпленка. Он забрал у нее пистолет, ужаснувшись от мысли, что эта штуковина могла быть направлена против нее, и тихо, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.

Александра смотрела на закрытую дверь.

— Ему стоит немалых усилий держать себя в руках, — сказала она, ни к кому в особенности не обращаясь.

К обеду он не пришел. И ночью она была тоже одна.

Они выехали из Лондона следующим утром в восемь тридцать. Летний туман, точно холодным одеялом, плотно окутал весь город и отпустил их только, когда они выехали на дорогу, ведущую на юг.

Дуглас молча сидел рядом с женой. Она как ни в чем не бывало читала этот проклятый роман Синджен. Таинственный граф. Какая несусветная чушь. Он вспомнил, как Синджен рассказывала ему про его греческие пьесы, и вздрогнул. Здесь, скорее всего, героини не раздеваются, а падают в обморок.