Темные души - Ана Рома

– Веннис-Бич самый крутой пляж. Горячие студентки и не менее привлекательные парни, – ответил его голубоглазый друг, подмигнув мне. – Мы как раз туда направляемся, хочешь с нами?

– О, нет-нет, – мой телефон завибрировал в кармане, я заерзала на месте. – Думаю, я слишком скучная для таких мероприятий.

Какого черта кто-то мог позвонить по этому номеру? Сим-карта была одноразовой, как и прошлая, которую я смыла в унитаз.

– Ты не похожа на девушку, с которой мне было бы скучно, – парень не унимался, присев рядом. – У тебя красивые глаза. Ты иностранка?

Он потянулся к моей голове, но я тут же пригнулась, останавливая. Прикладывая телефон к уху, случайно поднимая взгляд на окно, связывающее вагоны, встречаясь с ледяными глазами Марко.

– Скажи ему отвалить до того, как этот поезд остановится!

Мое сердце бешено забилось не от угрожающих слов, а от осознания того, что все это время он был моей гребаной тенью. Как долго он уже следит за мной?

Поезд стал предательски сбавлять скорость, Марко двинулся к выходу.

– Черт, отойди от меня! – вскочив с места, я направилась по вагону в другой конец.

Двери открылись, я проскочила в соседний, затем в следующий, и так несколько раз, заметив, как Марко следует за мной, играя в ту же игру. На последней секунде перед закрытием дверей он поймал меня, резко одернув за плечо.

– Как долго? – закричала я, пока поезд удалялся с платформы.

– С самого начала, vendetta. Неужели ты думаешь, что я не знаю Грейс? – его жестокий, хладнокровный взгляд смягчился.

– Где ты был?

– Переживала?

Выдыхая, я склонила голову, не в силах поверить, что, чтобы я ни сделала, меня возвращает обратно. Волларо и правда очень влиятельны в Лос-Анджелесе, каждое дерево нашептывает им о местоположении, кого они пожелают.

Развернувшись, я двинулась по указателям на выход.

– Каково это быть недостаточно сильной, чтобы справиться с хаосом вокруг тебя? – мои руки сжались в кулаки.

– Ошибаешься. Я и есть хаос, что пожирает тебя, и который ты отказываешься принять.

Развернувшись на ступеньках, наши лица оказались в опасной близости, но я не дернулась, лишь задержала дыхание, сомкнув губы. У Марко поразительно глубокие, ледяные глаза, сравнимые с айсбергом, который выглядит на поверхности неприметно и безобидно, но, когда ты погружаешься на глубину, осознаешь, какой масштаб бедствия может нанести неизвестность.

– Я принял это гораздо раньше, чем понял, – его взгляд переместился на мои губы, он разорвал расстояние, поднимаясь дальше.

Мы вышли на улицу, я едва успевала за его широким шагом. Эмоция разочарования не покидала меня, а вместе с этим злость пеленой затуманивала разум, превращая в невыносимую Витэлию.

– Ты просто не знаешь, на что способна раненая женщина. И лучше бы тебе не знать этого, потому что с этим не сможет справиться ни один мужчина!

– Не проблема, vendetta. Я привык к твоей страстной гордости и холодному «здравствуй», – к нам подъехала машина.

– Я не здороваюсь.

– Ты научишься.

Открывая мне дверь на заднее сидение, подытожив, что птичка все еще в клетке.

– Смотри, мы договорились, но выходит, что обещание сдерживаю тут только я, а ты продолжаешь вести нечестную игру.

– Для тебя в моем рационе будет только одно любимое блюдо: «я тебя не хочу».

Марко широко улыбнулся, оголяя белоснежные зубы, нарисовав в своей голове ужасные картинки, я была уверена, они были омерзительны.

– Очень заботливо с твоей стороны. И знаешь ли, я очень благодарный, вылижу каждую тарелку, что ты мне подашь.

– Что с тобой не так? – толкая его в грудь от мерзких высказываний. – Ты эгоистичный, высокомерный, извращенный маньяк! – забираясь в машину, не желая больше разговаривать.

– Но я твой маньяк.

С этими словами он захлопнул дверцу машины, и я встретилась с Анджело взглядами в зеркале заднего вида. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы достать и направить пистолет в его затылок.

– Выходи из машины!

Марко открыл дверь, не решаясь сесть, оценивая происходящее.

– Шпионка до сих пор злится, – Анджело усмехнулся, поворачиваясь к брату.

– Я выстрелю, и вы оба знаете это. Так что выметайтесь из машины! – толкая парня в плечо пистолетом, чтобы тот поторопился.

– Давай, Анджело, сделай, как она просит, – Марко на пассажирское сидение. – А ты садись за руль.

Я вышла из машины, все еще целясь в парня, который лениво выбирался.

– Хочешь, чтобы я попросил прощение? – на парне была красная бандана, из-под которой вылезали светлые кудряшки.

– Меньше попадайся мне на глаза, малыш, а то, – я указала на глаз, на котором все еще виднелся желтоватый синяк. – Есть вероятность получить пару.

– Запомни, здесь никто не извиняется, особенно перед женщинами.

– Токсичные люди не извиняются, а пытаются доказать, почему это сделали. – я сделала выстрел, пуля задела его левый бицепс, но Анджело не шелохнулся, зато его челюсть сомкнулась от боли, что пронзила руку.

Марко продолжал наблюдать за младшим братом, который буквально закипал от злости, но что-то продолжало его сдерживать. Забравшись на водительское сидение, переключив коробку передач, нажала на педаль газа, срывая машину с места.

28 глава

Витэлия

– Когда-нибудь уровень ненависти к вашей семье должен же иссякнуть? – пробормотала я, закипая буквально изнутри от злости.

– Анджело не делает глупости без причины или по приказу, лишь из удовольствия.

– Удовольствие боли и крови. Гены – страшная штука.

Останавливаясь у светофора, замечая счастливую семейную пару, идущую по улице. В груди что-то кольнуло, я поморщилась.

– Останови машину на ближайшей парковке.

Марко был очень внимателен к мелочам, но иногда он не подавал виду, зато действия говорили об обратном, выдавая его. Он был грубым, неловким, когда дело касалось проявления заботы.

Выполняя просьбу, я положила голову на руль, прижимая ладонь в области грудной клетки. Марко оказался так быстро с моей стороны, не касаясь, но пытаясь проанализировать состояние.

– Тебе нужно гребанное спокойствие в вещах, которые не зависят от тебя! – он злился на то, как реагировало мое тело.

– Это мой ребенок, ты не имеешь права беспокоиться о нем, – отодвигая его рукой, чувствуя, как напряглось его тело от моего касания.

Перебравшись на заднее сидение, я свернулась калачиком, не желая разговаривать.

– Нам нужно в больницу? – я молча покачала головой.

Нет еще такого лекарства от тоскующего сердца. Когда у человека болит душа, сознание буквально транслирует эту боль в повседневность: в прохожих людях, фотографиях на стендах, еде, музыке, фразах, которые невольно срываются с губ. Словно мир тоже чувствует и переживает эту боль вместе с тобой и неосознанно делает еще больнее, освежая память до мелочей.

– Мне нужно поесть, – охрипшим