Во мрачной тьме - Demonheart

«Что-то я от такого внимания стесняюсь».

Очередной шквальный залп Айны и Джея проделал в массе культистов рядом с Вертером прореху и он решил, что пора заканчивать это представление. Одним движением он схватил Алисию и закинул себе на плечо. В своей броне и с оружием женщина весила килограммов восемьдесят, для киборга она была пушинкой. Зажав в зубах дубинку, он выхватил из кобуры револьвер и побежал к двум другим оперативникам. По дороге Владислав застрелил еще несколько человек, пытавшихся броситься ему под ноги, остальная же масса с возмущенным воем бросилась за ним, лишенные возможности подставить головы под гибельные пируэты. Не добегая до стены несколько метров, Вертер бросил себя в скольжение и над его головой тут же зашипели лазерные лучи, срезающие хвост.

Он снова встал на ноги и усадил Алисию у стены. Та натужно дышала сквозь зубы от боли, но кровь на ней была только чужая, а здоровой рукой она прижимала к груди свой дробовик и хеллган Вертера.

- Перезарядила? – быстро спросил он.

Она только кивнула, и протянула ему оружие. Владислав только кивнул, и развернулся, чтобы снова ринуться в гущу бойни.

- Я за псайкером! – крикнула Айна. – Прикрой меня!

«Вот час от часу не легче».

- Не отставай!

Они двинулись вдвоем, расчищая себе путь лучами хеллганов. Сзади их продолжал поддерживать огнем Джей и даже пару раз грохнул дробовик, который Алисия ухитрилась перезарядить одной рукой. Вертер отметил, что продвигаться уже стало куда проще. Культисты все-таки начали заканчиваться.

Подоспели они как нельзя вовремя. Брат Герион сжимал свой бешено воющий цепной меч обеими руками, навалившись на него всей своей полутонной массой. По его броне хлестали варп-разряды, даже через респиратор чувствовался запах горелого мяса. Космодесантник ревел, точно танковый двигатель на полной тяге, не то от боли, не то от ярости, но не уступал своему противнику ни на миллиметр.

Псайкера же Вертер смог рассмотреть только сейчас. Это был подросток, даже мальчишка, сутулый и кривоногий, совершенно голый. Его жидкие волосы горели прямо на голове, из намертво прикушенного языка текла кровь. Он держал перед собой поднятые руки и смотрел куда-то в сторону, будто пытался заслониться от удара, но тугой кокон психической энергии защищал его куда вернее. Вертер щелкнул флажком, переведя хеллган в автоматический режим, и прицелился, но тут юный псайкер поднял на него глаза.

Поначалу Вертер не понял, что с ними не так. Они были какого-то очень странного цвета, который невозможно было описать, но который буквально жег мозг одним своим видом. А через удар сердца он сообразил, что у псайкера глаз уже не было. Вместо них остались лишь провалы, в которых виднелись, миллионы, миллиарды кошмарных лиц и образов, слышались яростные голоса, на разные лады повторяющие одно и то же слово.

- Анафема! – кричали они в ярости, которая впивалась прямо в душу раскаленным гвоздями. – Анафема!

- Анасема… - эхом повторил мальчик-псайкер, с трудом раскрывая слипшиеся от крови губы и еле ворочая разгрызенным языком. – Анасема…

Вертер видел, как бесчисленные твари рвутся через отсутствующие глаза. Их пока еще удерживала граница между Материумом и Имматериумом, но в любую секунду эта жалкая завеса могла лопнуть, и тогда демоны ступили бы в этот мир. И он сделал единственное, что еще оставалось ему по силам – вдавил спусковой крючок.

Поток фиолетовых лучей заплясал по тусклому кокону, окружавшему псайкера. Тот хрипло замычал, мелко затряс головой, не сводя с Вертера своих ведущих прямиком в варп глазниц. Воздух вокруг резко стал настолько холодным, что защипало кожу на лице, а откуда-то сверху начали капать красные капли. Владислав вдруг сообразил, что своим вмешательством сделал только хуже. Ведь псайкер обращается к варпу, чтобы проявить свои силы. И чтобы противостоять обстрелу, он раскрылся еще больше. А это значит, что сейчас…

Мальчик всхлипнул в последний раз и вдруг ничком повалился на пол. Ошарашенный Вертер еле успел отпустить спуск, чтобы не пристрелить Гериона, который сразу рухнул на колено и тяжело оперся на свой цепной меч, чтобы не упасть. Наступила тишина, которую нарушало лишь тяжелое дыхание космодесантника. А над телом мертвого псайкера словно из ниоткуда появилась Айна. Точнее, она была там все время, но почему-то Вертер смог заметить ее только сейчас. Девушка без лишних слов выдернула из горла мальчика нож и вытерла об валяющуюся на полу одежду. Владислав вскинул хеллган и повернулся, ища цель, но визор распознавал только дружественные объекты.

Вертер позволил себе на несколько секунд закрыть глаза. Кипящий вокруг варп схлынул, его конвульсивные судороги гасли вместе с последними искрами жизни в умирающем мозгу псайкера. Пробирающий до сердца вой демонов сменился еле слышным шелестом, исходящим от корявых символов на стенах. Чудовищное напряжение бойни стихало, адреналиновое похмелье отдавалось в голове головокружением, и ему на миг даже показалось, что это все нереально. Что нет никакого заброшенного цеха, разрисованного непонятно чем, нет сотен трупов, устилающих пол, и кровь под ногами не хлюпает. Нет планеты, удаленной от Земли на десятки тысяч световых лет, и нет абсурдно огромного города на ней, где все жители жестко разделены на купающуюся в роскоши верхушку и влачащий полуживотное существование пролетариат. И вообще все только кажется.

Нет.

Не выйдет.

Он не мог отвернуться от реальности, как бы ни хотел этого.

Реальность встала перед ним во весь рост, выпятила вздувшееся брюхо и склонила к глазам изъеденное псориазом лицо. И ничего с этим поделать было нельзя. Вертер с усилием разлепил веки и принялся оценивать результаты.

Это была победа, но купленная высокой ценой, Алисия была полностью выведена из строя, броня Астартес получила тяжелые повреждения, да и он сам, при всей своей сверхчеловеческой физиологии, тоже серьезно пострадал. Итого сорок процентов потерь в отряде. Вот что бывает, когда работу для взвода отправляют делать половину отделения.

- Брат Герион? – позвал он. – Вы ранены? Сможете идти?

Космодесантник гневно поднял голову и одним рывком выпрямился.

- Не меряй Ангелов Смерти своей меркой, - глухо прорычал он. – Эти раны – ничто. Но действуй вы быстрее – их было бы меньше.

- Я понял свое упущение, и постараюсь его исправить, - Владислав очень кстати вспомнил вычитанную фразу, используемую самими Астартес в качестве формального признания неправоты.

- Это не твое упущение, - возразил Герион, но больше не проронил ни слова. Вместо этого он перехватил цепной меч и принялся ходить