Лед под кожей - Вилма Кадлечкова

перезагрузкой явно позвонила по соответствующему номеру и его почти-девушке подробно объяснила, что участие обязательно.

Когда он ждал ее перед случившимся, то размышлял, стоит ли сначала поцеловать, а потом провести по Кораблю, или разумнее будет сделать наоборот.

Теперь он знал точно.

Сначала он отправит ее за ножницами по металлу.

Глава семнадцатая

Блу-Спрингс

– Я искренне думала, что мне удастся что-нибудь выяснить, – театрально вздохнула Ёлтаӱл. – Я знаю одну талантливую молодую даму, она немного медиум. Я думала, что мы проведем основательный сеанс и нам, может быть, явится фомальхиванин, но… то есть… как-то. – Она встряхнула ушами. – Знаешь, я и сама в это дерьмо вообще не верю. А без настоящей веры результатов не выйдет, даже если захотеть.

Лукас покачал головой.

– Рё Аккӱтликс, ты ведь зарабатываешь на этом! Кому, если не тебе, в это верить?

– Так ведь клиентикам, разве нет? – беззаботно заявила Ёлтаӱл.

– Может, это работает и в обратную сторону. Если я куплю что-нибудь здесь, то стану способен на слепую веру по приказу, – произнес Лукас. – Ну, подожди теперь. Я что-нибудь выберу.

Нельзя было сказать, что он откровенно разочарован. На самом деле Лукас и не думал, что Ёлтаӱл сможет найти следы фомальхиванина, так что не пришлось расстраиваться, что не вышло. Просто им овладевало чувство бессилия. Фионе он сказал правду: он был убежден, что классическими средствами Аш~шада не найти. В этом он был уверен так сильно, что в моменты, когда ничего лучшего придумать не мог, вполне серьезно пытался вызвать его в мыслях.

Однако это не значило, что он скрывает от себя горькую правду.

У него кончились идеи. Все безнадежно.

Лукас осматривался в магазине. Он хотел купить Пинкертинке что-нибудь красивое, но по привычке не стал долго выбирать. Окинул взглядом кулоны в витрине и без лишних размышлений потянулся к искристо-синему камню.

– Аквамарин? – удивленно спросила Ёлтаӱл. – Что за глупости? Тебе такое зачем? Этот камешек подавляет страх и действует на нерешительность.

– Я беру его для девушки, которая боится звонить по телефону, – заверил ее Лукас и потянулся к карману за деньгами. – Тебе кредитами или ӧссенскими гексами?

– Для тебя бесплатно. Забудь. Все уже оплачено твоим папой.

Лукас замер.

– И речи быть не может, Ёлтаӱл. Это слишком дорогое украшение.

– И он мне был очень дорог. И не спорь со мной, гӧаэргӱэлӱрр! Сын Джилеӓса не должен давать мне денег.

Ёлтаӱл положила кулон в красивую коробочку, тонкую мицелиальную скорлупу с асимметричным орнаментом.

– Может, ты примиришься с ним, если услышишь мнение одной старой женщины, Лус. Для него ты тоже был не медом, раз ему приходилось постоянно с тобой бороться.

Лукас отвел глаза.

– Он никогда не давал мне выбора. Я всегда казался себе крысой, загнанной… нет, в какой угол! – скорее в длинный трубопровод. За спиной дымовые гранаты, ни шанса увернуться. Ни остановиться. Ни отступить. Только бежать, чтобы спастись.

– Может, и у него не было выбора. – Ёлтаӱл помолчала. – Ты уже прочитал письмо?

– Не было возможности. – Лукас вздохнул и посмотрел ей в глаза. – Я не буду ему ничем обязан. Либо ты возьмешь деньги, либо Пинки придется обойтись без кулона, – сказал он медленно и отчетливо, находясь в трёигрӱ.

Ёлтаӱл яростно хлопала ушами.

– Ах ты хулиган упрямый – вот что я скажу! – выдавила она.

Лукас лишь засмеялся. Пока ӧссеанка демонстративно стояла к нему спиной, он выложил на прилавок в меру высокую кучку серебряных гексов, а кулон положил в карман.

– Если говорить о том фомальчонке… ты не думай, что докумекаешь своим умом, – проронила Ёлтаӱл, не глядя на него. – Я уже какое-то время наблюдаю, каким образом ты принимаешь решения, Лус. Это не усталые спекуляции и не затяжные раздумья; ты просто протягиваешь руку и берешь. Есть люди, которые на ящик с бутылочками пялятся по два часа, а потом все равно выберут не то, потому что боятся сделать это по велению инстинктов. Кулон они купят с третьего раза, и он не подойдет ни им, ни их девушке, ни их таксе. Думай, что делаешь. Замечай мелочи. У тебя отличная интуиция. Когда увидишь намек, наплюй на разум, дай чувству вести тебя и хватай то, что мимо пролетит. Хоть он и глееварин – поймаешь его в два счета.

Когда Лукас чуть позже сидел в такси и тащился на работу, ему позвонила София, чтобы узнать, как у него со временем и приедут ли они с Пинки на выходные.

Он уже вдыхал, чтобы отказаться, но София, конечно, знала заранее.

– Не ври, Лус! – энергично заявила она еще до того, как он успел заговорить. – У тебя не так много работы. Фомальхиванин исчез. Ты можешь взвалить на себя пять тонн дел, но в них нет и грамма того, что нельзя было бы отложить.

Лукас замялся. Разумеется, она права.

В тот же миг он сделал это: совершенно импульсивно решился. На благо человечества он уже достаточно постарался, а после смерти оставшийся отпуск не взять. Он мог бы успокоить совесть и утверждением, что всего лишь прислушивается к совету Ёлтаӱл… хотя, конечно, едва ли можно было представить, что под волшебным импульсом она имела в виду именно импульс исчезнуть на три дня из центра событий и эпицентра появления тех самых намеков. Где бы ни был фомальхиванин, он точно не в сосновом бору в Блу-Спрингс.

– Один – ноль в твою пользу, Софи, – сообщил он. – Если Пинки сможет, я возьму отпуск, и мы приедем уже вечером.

София уставилась на него.

– Держите меня семеро, – пробормотала она.

София звонила откуда-то с улицы, с высокой точки: она сидела на скалистом склоне, а за ее головой Лукас видел карликовую сосну и кусок неба.

– Еще один такой сюрприз, братик, и мне точно понадобится страховка, чтобы слезть домой! – вскрикнула она. – Я ожидала, что только через полчаса жестких переговоров я, возможно, уговорю тебя на субботу… а ты приедешь на целых три дня! – Ее лицо засветилось от восторга. – Отлично! Тревога! Я бегу варить суп из пакетика, чтобы было чем вас угостить!

* * *

Н

ельзя было сказать, что Блу-Спрингс находился близко: они летели три часа через океан, на последнем пересадочном узле им пришлось взять напрокат глайдер, а после этого еще полчаса пробираться сквозь лес. Наконец они свернули с каменистой дороги и припарковались на охраняемом месте в тени отвесной скалы. У Софии глайдера не было. Она ходила с рюкзаком пешком.

Домик был в труднодоступном месте – прилеплен к скале над обрывом оврага. Лукас вышел