Обладатель-двадцатник - Юрий Иванович

– Да? Тогда всё просто отлично! – обрадовался обладатель. – Если она только по намёкам выскажет согласие на подобное, то завтра же постараемся снять с неё матрицу естества, а то и фантом сразу создадим.

Романов радостно заулыбался, но его язвительным смешком вернул на грешную землю старый друг Игнат:

– На молоденькую потянуло? А ты хоть что-то ещё сможешь?

Эх! Как же покраснел маститый учёный! Не хуже студента-первокурсника, влюбившегося напрочь в молодую профессоршу и заставшего её голой в своей постели. Вначале возмущённо зафыркал, а потом смог из себя выдавить:

– Не твоё дело, старый хрыч! Тем более что мы с ней в науке собираемся сотрудничать, а не на каруселях кататься!..

– Ну-у-у… если не на каруселях… то конечно… – Причём последние высказывания сопровождались такой потешной мимикой, что Загралов не выдержал и прыснул смехом. Как ни странно, через минуту к нему присоединился и сам Романов. Чем сумел удивить обоих собеседников. И только отсмеявшись от всей души, пояснил причину:

– Я-то точно не знаю, смогу ли, но чем чёрт не шутит? Особенно когда моя Катюша ко мне всем телом прижмётся, как она умеет. А вот ты, старый пень, кого попросишь возродить? Какую-нибудь шаманку или ведьму столетней давности? И что ты с ней будешь делать? Плясать вокруг костра с бубнами? Так это представление почище карусели будет! Точно описаемся от ржачки. Ха-ха!

Теперь уже господин Хоч скривился совсем иначе, высокомерно, и с пафосом бросил избитую поговорку:

– Хорошо смеётся тот, кто может!.. И ты, Миша, во всём не прав. Во-первых, учёные фантомы нам не нужны. Мы можем самых головастых и талантливых коллег и за деньги нанять, сколько душе будет угодно. Потому как денег у нас хватает. А вот таюрти нам нужнее всего. Потому что только духи-убийцы могут защитить всю нашу честную компанию от наездов со стороны. Причём, говоря о врагах, я имею в виду не только иных обладателей или матёрых уголовников, но и ничем не приметных людишек, которые вдруг от жёлчной зависти или в попытках разбогатеть придут завтра убивать меня и всех, кто со мною рядом. А твоя Катюша сможет недрогнувшей рукой отправлять на тот свет всякую сволочь?.. Хм! Молчишь?.. Да это сразу понималось, что, кроме как умело прижаться всем телом, она ни на что не способна. Тихо, тихо! Я ещё о её профессионализме ничего не говорил!

Теперь уже зафыркал Романов. Причём сделал это после того, как лихо опрокинул маленькую рюмочку коньяка:

– Ну, ну! Мели, мели! – но потянувшись за лимоном, не удержался: – А во-вторых?

– О! И это самое главное! Во-вторых, с чего это ты взял, что я в свои всего лишь девяносто два годика могу на женщин только смотреть и, так сказать, сотрудничать?

– Ой! Только вот не надо собой изображать ожившего персонажа анекдотов по этой теме! – продолжил хихикать химик-микробиолог. – А то я тебе как доктор скажу: сосед ваш хвастается и вы хвастайтесь! Ха-ха-ха!

Вот тут неожиданно самый древний мужчина обиделся на более молодого друга:

– Эко он развеселился! А ведь у меня и в самом деле дельное предложение! – после чего решительно повернулся к обладателю и стал говорить демонстративно только с ним: – Есть у меня одна женщина из моего далёкого прошлого на примете. Причём боевая ведьма, самая что ни на есть уникальная. Ей наша Сестри и в подмётки не годится по своим умениям, знаниям, способностям и родословной. Даже я нынешний не сравню в десятой части себя с той – практически из прошлой эпохи. Мне кажется, она настолько сильна, что даже без употребления пыльцы древа Тава-Гры смогла бы стать таюрти, духом-убийцей. Она, кстати, эту пыльцу употребляла, и не раз, уже с шестнадцатилетнего возраста. Пожалуй, более уникального по всем понятиям отличия от простого человека, чем она, я не встречал…

За столом уже царила полная тишина, уселись рядышком принесшие десерт Ольга и Елена Шулемина, а старик с отстранённым взглядом пустился в пересказ подробностей из далёкой, далёкой молодости.

Звали ведьму Зариша Авилова. Отец у неё был весьма известным по силе колдуном, у которого было только одно имя, без всяких отчеств и фамилий: Дассаш. Так что в паспорте Зариши имелось и отчество: Дассашевна. А уж как ей досталась фамилия – никто не знал. За что уничтожили всех её родных, а потом, как бешеную волчицу, гоняли и её саму – понимали все. Она никак не соответствовала понятиям советской власти о роли человека в мироздании. К тому же шёл сорок третий год двадцатого века, шла тяжелейшая война социалистов-коммунистов с фашистскими национал-социалистами Германии. И вездесущий Комитет государственной безопасности уничтожал всех, кто имел смелость не то чтобы высказаться против Великого Сталина, но хотя бы иметь собственное, чуточку отличное от остальных мнение.

Зариша отказалась идти на фронт, сославшись на то, что её силы падают вдали от родного края. Не пошла она и во внутренние войска. А напоследок не захотела создать и список всех тех, кто обладал хоть какими-то паранормальными способностями. Вот за это её и убили. Причём убили не просто так, а с огромным трудом, задействовав для этого чуть ли не целый батальон специального назначения. Люди поговаривали, что в результате столкновения с ведьмой «кровавая гэбня» потеряла в своих рядах более сотни не самых худших бойцов. Но узнать правду о последнем бое никому не удалось, а громадные потери списали на фронт (который вообще-то был в Европе, а не в Сибири), на болезни и на прорвавшихся в глубокие тылы Советского государства диверсантов.

На тот момент Игнату Хочу удалось спастись от расстрельного обвинения только невероятным чудом, чисто случайно убедив следователей, что он никогда с Заришей вообще не общался, и тут же, после ускоренного выпуска мединститута, был отправлен на Дальний Восток. В то время Ставка Верховного вынуждена была держать там тучу дивизий, опасаясь вступления в войну Японии, союзника Германии.

– И вот эту ведьму я советую (если, конечно, получится снять с моих рук матрицу!) взять в нашу команду. Но! Сразу же оглашаю единственное условие: полное сознание ей возвращать нельзя. А ещё лучше как-то перевести её в моё полное подчинение.

С минуту все озадаченно молчали, переваривая услышанное. А потом со всех сторон послышались вопросы:

– А почему это нельзя?! – возмутилась Ольга Фаншель. – Вы её что, в скотину безмолвную хотите превратить?

– Как же! Такую превратишь!.. – проворчал старик, а потом без обиняков пояснил: – Если она обретёт сознание, то вначале убьёт меня за то, что голову не сложил, защищая её светлое имя, а потом и обладателя – ибо не пожелает себя ощущать зависимой от кого-то.

– Но ведь она сама при этом погибнет и больше не возродится! – недоумевала Ольга. На что получила ответ: