ПАРАЛЛАКС 606. Том II - Ganymede Eossky

в своей же крови. Все ваши бомбы будут сбиты ещё на подлёте. Все ваши самолёты и танки будут повёрнуты вспять. Все ваши боевые системы начнут работать против вас самих, и вы ничего не сможете с этим поделать. Если же вас не вразумит даже это, то я лично познакомлю мир с новой вехой в искусстве разрушения: наши глюонные бомбы превратят ваши проспекты в поля из грязи и камней, а ваши дома, заводы и леса - в бескрайние свалки, которые станут для человеческой цивилизации напоминанием о вашей жадности и недальновидности.

Обращение прервалось, и ведущая принялась поливать Фею разношёрстными нелицеприятными эпитетами. Трёхлапая дворняга выкарабкалась из-под теплотрассы и приблизилась к стойке билборда. Тщательно пометив её, она проскакала ещё пару метров, после чего остановилась и принюхалась. Пахло не из палаток: непривычный аромат парфюма вперемешку с местным запахом фекалий исходил из картонной коробки от холодильника. Вильнув хвостом, пёс подковылял к ней и прислушался. Изнутри доносилось еле слышное сопение.

- Р-р-р, гав! Гав-гав!

Картонная крышка с надписью «Не кантовать» приоткрылась. Из коробки высунулась нога, обутая в жёлтый кожаный мокасин.

- Брысь! А ну пшла вон.

- Гав! Р-р-р, гав-гав!

- Ну, гадина, сама напросилась.

Коробка задрожала и с треском пошла по швам. Испуганная собака бросилась наутёк и скрылась в железобетонной трубе. На карачках выбравшись из картонного ночлега, Нобуюки закашлялся. Татуированное лицо его походило на пончик в пудре - под носом и на щеках переливались инеем остатки белого порошка. На шее виднелись многочисленные засосы. Из копны медно-рыжих волос выглядывали уши с золотыми серьгами в виде булавок. Пиджак был прожжён аж в трёх местах, а воротник усеивали розоватые пятна: по всей видимости, вчерашняя вечеринка все-таки вышла из-под контроля.

Впрочем, почему бы и нет? Потакать потребностям организма и упарываться в слюни - что может быть естественнее для вечно недовольного человеческого естества?

Нобуюки прижал пальцы металлических рук к вискам и стал восстанавливать в памяти вчерашние события. Утро началось с пяти колпаков забористой сативы, после чего личный геликоптер отвёз его прямиком на съемочную площадку «Полиграфа». Съёмки прошли на отлично, не считая Задиры и Тихони, которые обещали приехать, но тупо заигнорили его и слились. Затем был спонтанный секс с двумя особо настырными фанатками. Да-да, он отжарил их прям на студийном сортире. У одной были здоровенные буфера, а вторая отсасывала, словно реактивный пылесос с мокрым ротором. Нобуюки нахмурился: а была ли на нём в тот момент резинка? Да и пофиг, лекари Люксона от любой напасти вылечат. На выходе из толчка его встретил очередной модный продюсер со странным именем Иннокентий и предложил «обкокошиться по-рязански». Как позже выяснилось, обкокошиться по-рязански - это обнюханным до мозга костей отправиться в раскалённую русскую баню, где тебя уже поджидают три упитанные барышни под сто с лишним кило. Эти дамочки будут хлестать тебя вениками, периодически подсовывая под нос рюмку водки, дорожку дури и солёный огурец. Водка, дорога, огурец, веники, водка, дорога, огурец, веники, и так по кругу, а ведь часовая стрелка ещё даже не приблизились к трём дня.

Вспомнив горечь вчерашней водки, Нобуюки едва не вывернуло наизнанку. Он сунул в рот два металлических пальца и попытался сблевать. Увы, ничего не вышло: в животе, кроме желудочной кислоты, остались разве что газы. От канализационного пара и пропахшего тошнотиной пиджака вертолёты кружили разум ещё хлеще. Да, Нобуюки прекрасно знал, что спиды, водка и кислота – это ужасная комбинация, но... чёрт, как же тяжело остановиться, когда карусель эйфории так и манит всецело отдаться безудержному кутежу.

- В следующий раз... - пообещал себе Нобуюки, стягивая с голого торса пиджак и отшвыривая его, - хотя бы оставь на утро травы.

На шее, помимо засосов, красовались три золотые цепи. На первой болтался христианский крестик, на второй - шестиконечная звезда, на третьей - символ инь-янь. Спину и грудь покрывали татуировки. На подкаченном торсе нашли себе место и яркие экзотические птицы, и абстрактные фигуры, и ангелы, и корабли на бушующих волнах импрессионизма. Странные и несопоставимые, украшения и тату идеально подчёркивали его противоречивый характер - про это знала каждая фанатка Нобуюки. Водолей и сангвиник, гипертимный истероид с элементами неустойчивости, экспат, наркоман и гедонист - девушки просто любили его за то, кем он являлся, и ему не надо было ни сочинять песни, ни сниматься в фильмах, чтобы так продолжалось и дальше. Однако никто из них и не подозревал, что под обёрткой плейбоя скрывался тот ещё типок со своими секретами и странностями.

Несмотря на сырость, Нобуюки не чувствовал ни холода, ни голода. Учитывая, сколько дури вчера было аннигилировано, остаточные эффекты выветрятся только к полудню. Похлопав по карманам брюк, он достал золотой портсигар с плюсиком «Созвездия». Заглянул под крышку: последняя сига. Покачиваясь, Нобуюки на четвереньках подполз к железной бочке. Обнял её и наконец-то встал на ноги. Прикурил от тлеющего уголька. Табак поприветствовал его ласковым хрустом. Лишь вдоволь затянувшись дымом, Нобуюки наконец осмотрелся:

- Твою ж мать... И как я здесь оказался?..

В том, что столь незаурядная персона очутилась в такой подворотне, не было ничего удивительного: Нобуюки не боялся испытывать судьбу на прочность. Так уж сложилось, что он являлся по жизни чрезвычайно везучим сукиным сыном. Нет, не просто везунчиком, который мог найти на дороге пятьдесят баксов или которому давали красотки. Нет, ему пёрло практически всегда, когда это требовала ситуация. В него трижды стреляли в упор, и пуля то застревала в зиплоке с кристаллами, то попадала в свёрток мелких купюр. Последний раз она и вовсе отрикошетила от спрятанной в нагрудном кармане ложки, которой он выкапывал клад, и разнесла нападавшему коленную чашечку. Его несколько раз ловили легавые, и каждый раз он как нельзя кстати оказывался пуст и чист. Кульминацией его удачи стало знакомство с Кимико Аоки. Ему даже не пришлось поднимать зад со стула идзакаи: двоюродный братец сам привел её к нему, познакомил их, и вот, спустя годы, она сделала его одним из богатейших людей Пангеи.

Нобуюки ясно осознавал: за всё рано или поздно придётся платить. Он боялся, что однажды удача оставит его. Чтобы избежать этого, Синигава-младший придерживался всяких-разных примет и суеверий. Он окружал себя оберегами. Он во всём видел предзнаменования. Он посещал церкви, мечети и храмы. Он исповедовался и даже окунался на крещение в прорубь. Верил ли Нобуюки в какие-то высшие силы на самом деле? Маловероятно. Бог прослыл бы тем ещё приколистом, если бы