Инквизитор - Сергей Норка

«В РАСПОРЯЖЕНИЕ РЕДАКЦИИ „ИЗВЕСТИЙ“ ПОПАЛИ ДОКУМЕНТЫ СЧЕТНОЙ ПАЛАТЫ, ЗНАКОМСТВО С КОТОРЫМИ ПРИВОДИТ К НЕУТЕШИТЕЛЬНОМУ ВЫВОДУ: РЯД БЫВШИХ И НЫНЕШНИХ РУКОВОДИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОЙ НАЛОГОВОЙ СЛУЖБЫ ОКАЗАЛИСЬ УЧАСТНИКАМИ ОПЕРАЦИЙ С НЕДВИЖИМОСТЬЮ В ОСОБО КРУПНЫХ РАЗМЕРАХ И В СУГУБО ЛИЧНЫХ ЦЕЛЯХ».

«Известия», 14 сентября 1996 г.

— Но ведь все ударятся в бега.

— Мы этого и добиваемся, голубчик. Когда они ударятся в бега, работа по выявлению их, скажем, недвижимости значительно облегчится. Подразделения нашего международного отдела с нетерпением ждут их.

— В чем же заключается моя функция? — спросил я, не понимая, как такая мелкая фигура, как я, может быть нужной такому спруту.

— С завтрашнего дня, — сказал Кот, — в твоем кабинете установят средства связи, и ты получишь книгу кода, с помощью которой будешь читать наши оперативные донесения, присылаемые подразделениями, принимающими участие в «Святой Инквизиции». При необходимости будешь кодировать и рассылать им мои указания. Ежедневно к двадцати двум ноль-ноль будешь представлять мне суточное обобщенное донесение. Тебе будут приданы два эксперта. Один психолог из института и один аналитик. Третья фаза операции «Святая Инквизиция» станет первой фазой «Вельзевула», в которой тебе предстоит сыграть особую роль.

— Почему именно мне?

Кот и Николай Иванович переглянулись, и Кот уже собирался что-то сказать, но Кардинал поднял палец и Сидоренко промолчал.

— Увидите, голубчик, — ласково сказал Николай Иванович. — Всему свое время.

На следующий день в девять утра я уже был в кабинете Кота.

10. СВЯТАЯ ИНКВИЗИЦИЯ

В СОСТАВЕ ПРЕСТУПНЫХ ГРУППИРОВОК ПОДМОСКОВЬЯ — БОЛЬШЕ ТРЕХ ТЫСЯЧ БАНДИТОВ. ОНИ ХОРОШО ВООРУЖЕНЫ И НЕПЛОХО ОБУЧЕНЫ. КОНТРОЛИРУЮТ ПОРЯДКА 250 ОБЛАСТНЫХ АО, БОЛЕЕ 600 ТОО, ОКОЛО 50 CП, ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕ РЫНКИ, КАЗИНО, АВТОЗАПРАВКИ, АЭРОПОРТЫ. У НИХ ЕСТЬ СВОИ ЛЮДИ В ОРГАНАХ МЕСТНОЙ ВЛАСТИ ВСЕХ УРОВНЕЙ, ЧТО ОТКРЫВАЕТ ДОСТУП К ОКОЛОСТОЛИЧНОЙ ЗЕМЛЕ И НЕДВИЖИМОСТИ. ПО СКРОМНЫМ ОЦЕНКАМ ГОДОВОЙ ДОХОД КРИМИНАЛЬНЫХ СТРУКТУР ПОДМОСКОВЬЯ ДОСТИГАЕТ ТРИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ. ЭТО НЕ ПРЕУВЕЛИЧЕНИЕ. ЭТО ИНФОРМАЦИЯ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ, КОТОРЫЕ ПРОТИВНИКА ЗНАЮТ БЛИЗКО. В ЛИЦО.

В кабинете, кроме Кота, сидел мужик лет тридцати пяти, лобастый, с очень внимательными глазами. Он что-то говорил, а Кот делал пометки на листе бумаги.

— Познакомься, — сказал Кот, — Баранов Владислав Игоревич, начальник оперативно-технического отдела. А это, — он указал на меня, — Гавриил.

Баранов встал и протянул руку. Его пожатие наводило на мысль о том, что руку вставили в слесарные тиски. Глаза улыбались.

— В системе меня называют Первый. Нам с вами работать, Гавриил. И очень тесно. Я рад.

— Я тоже, — улыбнулся я, наверное, в первый раз за последний месяц.

— Продолжай, — сказал Кот, обращаясь к Баранову.

— Остались только неприятные новости. С какой начать, с той, что похуже?

— Нет, с той, что помельче.

— Сотрудника нашего отдела Столярова взмесили вчера вечером в отделении милиции в Питере.

— Сильно?

— Прилично. Недели две отлеживаться будет.

— Кто месил, установили? Какое отделение?

— Да, трое мусоров. Фамилии известны.

— Какое отделение?

— Двадцать пятое.

— С беспределом будем бороться просто-таки нещадно, — сказал Кот, подделываясь под голос покойного артиста Папанова, — взмесить все отделение. А этих троих особо, по полной программе. Так, чтобы на пенсию вышли. Пошлешь группу «Топаз». Еще что?

«ГОСУДАРСТВЕННОЙ НАЛОГОВОЙ СЛУЖБЕ НЕ ПОЗВОЛЯЮТ УСТАНОВИТЬ ОТНОШЕНИЯ С ИЗРАИЛЕМ, ШВЕЙЦАРИЕЙ, США ПО ОБМЕНУ ИНФОРМАЦИЕЙ О БАНКОВСКИХ СЧЕТАХ ФИЗИЧЕСКИХ ЛИЦ. ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫЕ И НАЛОГОВЫЕ ОРГАНЫ ЭТИХ СТРАН СОВСЕМ НЕ ПРОТИВ УСТАНОВЛЕНИЯ ТАКИХ ОТНОШЕНИЙ С РУССКИМИ КОЛЛЕГАМИ. „ЧЕРНЫЕ“ ДЕНЬГИ ИЗ РОССИИ РАЗВРАЩАЮЩЕ ДЕЙСТВУЮТ НА БИЗНЕС В ЭТИХ СТРАНАХ И ПИТАЮТ ПРЕСТУПНЫЕ СООБЩЕСТВА.

ОДНАКО, НИКТО К НАРУШИТЕЛЯМ ЗАКОНА НИКАКИХ МЕР НЕ ПРИНИМАЕТ. ЗАКОНОДАТЕЛИ И ПРАВИТЕЛЬСТВО ПОЧЕМУ-ТО НЕ ХОТЯТ ЖЕСТКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ НА НАРУШИТЕЛЕЙ НАЛОГОВОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА».

«Аргументы и факты», Na S, 1997 г.

Баранов замялся. Было видно, что он оттягивал сообщение второй новости, которая, видимо, была похлеще первой. Кот терпеливо ждал, сверля его глазами, а начальник оперативно-технического отдела медленно багровел. Кот дождался, пока лицо Баранова приняло цвет утренней зари, и только после этого ласковым голосом (совсем как Николай Иванович) произнес:

— Ну что же ты, как старая дева, на грех собираешься. Смелее. Ты же офицер, а не баба.

— Петя-Банкир с собой вчера покончил, — как бы выдохнул Баранов.

— Тэ-эк.

Теперь начал багроветь Кот. Через минуту его лицо по цвету не отличалось от лица Баранова.

— Я сомневаюсь, поручик, была ли у вас мать, — глубокомысленно изрек он наконец.

— Не понял, — озадаченно сказал Баранов.

— Классику надо знать. Где он находился?

— На базе «Омега».

— Почему не передали сразу же в инквизицию?

— В институте все помещения заняты.

— Банкир был объектом класса «А», твою мать. Тебе это известно? Как это все случилось?

— Вены перерезал под одеялом.

— Чем?

— Стеклом от очков.

— Почему очки не отобрали?

— Знаешь, у меня грамотные оперативники, а вот грамотными тюремщиками еще не обзавелся.

— Козлы вы, — грустно констатировал Кот, — По вашей милости почти четыреста миллионов баксов уплыли.

— Ты же сам утверждал, что они все очень любят жизнь.

— А денежки любят еще больше. Ну ладно. Запишем Петю в статьи «убытки». Что еще?

— Все.

— Свободен. Морду бы тебе набить.

Насупившись, Баранов вышел, а Кот встал и кивком головы пригласил меня следовать за ним. Мы прошли в мой кабинет. Кот предупредил меня, что в моем кабинете сегодня будут установлены средства связи, однако, кроме внутреннего телефона, я ничего не обнаружил.

— Почему ты назвал меня Гавриилом?

— Кому же, как не Гавриилу, сокрушать Вельзевула. Смотри, — сказал директор «Центра» и взял с телевизора пульт. Затем он навел пульт на стеллаж с книгами. «Канал 28». Стеллаж ушел внутрь, и он прошел в образовавшееся отверстие в стене. В комнате без окон за письменными столами сидели два человека. Один лет сорока пяти, второй еще молодой парень лет двадцати семи. У каждого на столе компьютер, факс, два телефона. Оба тут же встали, и прямые, судя по всему плохо сгибающиеся, позвоночники позволяли сделать вывод, что людям знакома военная форма.

— Познакомься, — сказал Сидоренко, — это твоя группа на время операции. Горбунов Владимир Александрович, аналитик. (Старший наклонил голову). Будет обобщать поступающую информацию и делать выводы. А это доктор Воинов Олег Петрович, гордость военно-медицинской академии, ученик и правая рука великого Кардинала. (Воинов смущенно улыбнулся). Он будет анализировать ход развития психологического процесса. Его доклады почитай, но мне не приноси. Они для Николая Ивановича.

Он посмотрел на часы:

— Через тридцать минут начнут поступать донесения. С Богом, друзья.

Кот вышел, а я сел за стол напротив Горбунова. Мои подчиненные смотрели на меня спокойно и приветливо. Взгляд Воинова немножко выбивал из колеи. «Сердечко я вам за время совместной работы немножко подрегулирую», — улыбаясь, сказал он.

— Валидолом?

— Нет, у нас своя медицина.

— Нетрадиционная?

— Скорее, неортодоксальная. А насчет традиций, то за шесть тысяч лет их не может не накопиться. Кстати, вы ведь мой давний пациент.

— Я? Мы ведь с вами не встречались.

— Вы со мной нет, а я с вами да. В Петергофе полтора месяца назад вас не только лекарствами кололи. Я в соседней комнате был, когда вы бодрствовали, а когда спали, то рядом.

Напоминая о тех страшных событиях, он внимательно смотрел на меня. Я постарался, чтобы мое лицо ничего не выражало. У меня это стало здорово получаться в последнее время. Видимо, доктор остался доволен результатом. Я же в дальнейшем убедился, что его слова не были пустым звуком. После недолгого общения с Олегом исчезли не только боли в сердце, но и головные боли, которые постоянно мучили меня уже лет пять. Но после фокуса, который мне показал Кардинал, я уже ничему не удивлялся.

Как и утверждал Кот, минут через тридцать заработал мой факс, а у Горбунова зазвонил телефон. Горбунов поднял трубку и начал беседу ленивым голосом, но с внимательным лицом, записывая что-то на лист бумаги.

— Да. Ничего, помаленьку. Да что ты говоришь. Завидую. Нет, занят очень буду. Ага, пока. Спасибо, что позвонил.