Мертвые львы - Мик Геррон

— Там какая-то проблема? Ну, с самолетом?

Нет, след остался не только в том месте. Невзирая на протесты измученного тела, Ривер опустился на колени и, пригнувшись к самому полу, пристально всмотрелся.

К ангару подъехал еще один джип, послышались сдавленные выкрики командира. Похоже, кто-то огреб по полной.

По бетонному полу к боковой двери тянулась еле заметная дорожка коричневого порошка.

Риверу показалось, что он ухватился за один конец длинной нитки. А мерзавец на другом конце продолжал ее дергать.

— Если Келли грозит опасность, то я… — начал Грифф и осекся, но, судя по его окровавленному лицу, он готов был голыми руками превратить неведомую угрозу в фарш.

— Что здесь происходит?

В ангар вошел командир, в офицерском мундире, что, по его мнению, возвышало его авторитет перед гражданскими.

— Объясни ему, — бросил Ривер Гриффу и рванул к боковой двери.

— Эй! Куда? Стоять!

Но Ривер уже выбежал к восточной стене ангара, откуда виднелась металлическая сетка ограды полигона и сам полигон — поле невыразительной зелени, а также переполненный мусорный бак, прикованный цепью к столбу ограды, и штабель мешков с удобрениями; на боку самого верхнего мешка зияла прореха, откуда на землю сыпался коричневый порошок. Ривер пнул мешки ногой. Настоящие. Самые что ни на есть осязаемые.

А потом к нему подошли.

— Ты напал на моих бойцов, — было заявлено ему. — И утверждаешь, что ты якобы сотрудник госбезопасности. В чем, собственно, дело?

— Мне нужен телефон, — сказал Ривер.

16

Высоко в небе, за много миль к юго-востоку от Апшота, над лондонскими пригородами — скоплениями красных и серых крыш, которые соединялись извилистыми полосами асфальта, обрамленными цепочками деревьев, и перемежались полями для гольфа, — Келли Троппер ощущала нарастающее возбуждение. Это был не обычный полет. Он закончится совсем по-другому.

Словно подчеркивая это, из радио послышался требовательный голос. «Немедленно сообщите свой опознавательный код или официально уведомите о неисправности летательного аппарата. За неимением таковой незамедлительно возвращайтесь в согласованный воздушный коридор, иначе вам грозят суровые последствия».

— Интересно, что имеется в виду? Ну, под суровыми последствиями.

— Да не волнуйся ты!

— Я не думал, что нас так рано заметят, — сказал Дэмиен Баттерфилд.

— Ничего страшного. Томми предупреждал, что такое может произойти.

— Да, но Томми-то не с нами.

Отвечать на это заявление не имело смысла.

Как и остальные члены летного клуба, Келли и Дэмиен, дети приезжих, дружили всю сознательную жизнь. Их родители перебрались в живописный скучный Апшот из больших интересных городов. Вся молодежь считала, что предки сделали совершенно необъяснимый выбор, но сами тоже не уезжали из Апшота. Для Келли Апшот представлял единственную возможность летать; самолет принадлежал Рэю Хедли, а члены летного клуба платили за аренду и обслуживание. Иногда Келли задумывалась, что еще удерживает ее в деревне, где она провела детство и юность. Может быть, обычная трусость, страх перед большим миром? Впрочем, Томми говорил…

Вот, кстати, Томми. Вообще-то, он любопытный тип; все считали, что он просто торгует яблоками вразнос, но он знал всех жителей Апшота и все, что происходило в деревне, будто ему об этом постоянно докладывали. Будто он находился в самом центре обширной сети. С ним всегда можно было поговорить, он знал все и обо всех. И о Келли, и обо всех ее друзьях, и об их родителях. Отец Келли перебрасывался с Томми парой слов всякий раз, когда тот стоял у магазина или ходил по деревне, помогал по хозяйству, что-то кому-то чинил. Правда, среди недели он исчезал неизвестно куда. Может, где-то была еще такая же деревушка и Томми обретался там, среди других людей, но Келли никогда и ни с кем этого не обсуждала. Томми Молта вообще никто не обсуждал — он был общим секретом. Так что да, Томми, конечно, любопытный тип, но это ее давно не удивляло; он просто был частью Апшота, и все.

Так вот, Томми говорил, что есть много способов доказать свою смелость — и себе самой, и всему миру. Очень много способов.

Теперь Келли уже и не помнила, она сама это придумала или Томми ей подсказал.

— Мам, долго еще? — спросил Дэмиен Баттерфилд и сам захохотал над своей шуткой.

Радио снова зачирикало. Келли Троппер выключила его и тоже рассмеялась.

Где-то на северо-западе в небо поднялись еще два самолета — обтекаемых очертаний, темные и грозные. Они вылетели на охоту.

Всю дорогу таксист костерил поганых демонстрантов, этих лодырей, которые почем зря толпятся на дорогах и только мешают работать, а сами ничего путного не делают, хотя вот если кому действительно интересно, как расправиться с банкирами…

— Где-нибудь здесь, — сказал Хо, швырнул таксисту банкноту и выскочил на тротуар прямо перед Ширли Дандер.

— Фи-иггааааасе, — выдохнула она, будто длинно икнула.

Хо с удовлетворением отметил, что выглядит она хреново.

Они стояли у входа в «Иглу»; за огромными стеклянными стенами Хо заметил настоящий живой лес, но только собрался что-то сказать по этому поводу, как вокруг взвыли сирены, словно у всех автомобилей в Сити одновременно сработала сигнализация.

— Что это?

На миг Хо почудилось, что сюда хлынула колонна демонстрантов, — глухое ритмичное скандирование неумолимо приближалось, будто где-то на передвижном стадионе шел футбольный матч. Однако же из всех дверей повсюду выбегали люди в строгих деловых костюмах — не те, кто протестовал, а те, против кого протестовали. Высыпали они и из вращающихся дверей «Иглы»; недоумевая, что делать дальше, останавливались и смотрели на здание, из которого вышли, а потом начинали оглядываться, убеждаясь, что везде происходит то же самое.

Ширли распрямилась:

— Ну, заходим.

— Но оттуда все выходят, — сказал Хо.

— Охренеть! Ты не забыл, что работаешь в МИ-пять?

— Я же аналитик, — напомнил он, но Ширли уже бежала к вращающимся дверям, расталкивая идущих навстречу.

Пистолет очень естественно выглядел в руке Петра, будто чашка кофе или бутылка пива. Петр наставил дуло на Маркуса:

— Руки на стол!

Маркус прижал ладони к столешнице.

— Это всех касается!

Луиза повиновалась.

Уэбб, помедлив, сделал то же самое.

— Вот черт, — сказал он и зачем-то повторил: — Вот черт.

Пашкин со щелчком закрыл портфель и повысил голос, перекрывая заливистые завывания сирены.

— Вас сейчас запрут. Двери здесь прочные, поэтому просто дождитесь спасателей.

— Но мы же с вами… — начал Уэбб.

— Заткнись.

— …беседовали о важном…

— Да-да, — сказал Кирилл. — Ты нам помогал.

— А я думала, ты не знаешь английского, — сказала Луиза.

— Они не просто нас запрут… — сказал Маркус.

— Знаю.

Кирилл сказал что-то по-русски, и Петр рассмеялся.

Вой сирены накатывал волнами, то усиливаясь, то затихая. Со всех остальных