Гробница императора - Стив Берри

– Вы обчистили гробницу? – высокомерно спросил Тан.

– Забрал из нее все до последней мелочи. Теперь все это здесь, в безопасности, в импровизированном дися-гондиань. Конечно, этот зал трудно назвать полноценным подземным дворцом, но свою функцию он выполняет.

Остальные три комнаты были заполнены предметами из гробницы. Бронзовые скульптуры, медные сосуды, лакированное дерево и утварь из бамбука. Украшения из золота, серебра и нефрита. Музыкальные инструменты, керамика и фарфор. Мечи, наконечники копий и стрелы.

– Всего две тысячи сто шестьдесят пять предметов, – с гордостью заявил Пау. – Сохранились даже кости строителей гробницы и наложниц. Я подробно сфотографировал внутреннее убранство гробницы. Точно указано местонахождение каждого артефакта.

– Как любезно с вашей стороны, – насмешливо заметил Линь. – Не сомневаюсь, когда-нибудь историки по достоинству оценят ваше прилежание.

– Сарказм помогает вам чувствовать свое превосходство?

– Что я должен испытывать? Восхищение? Вы лжец и вор, как я сказал еще при первой встрече. А также убийца.

– Вы отдаете себе отчет, как поступил бы со всем этим Мао Цзэдун? – спросил Пау, кивая на нефритовое облачение. – И те некомпетентные бестолочи, что пришли к власти после него. Ничего этого не сохранилось бы.

– Однако терракотовое войско цело и невредимо, – возразил Линь.

– Верно. Но надолго ли? Состояние шахт ухудшается с каждым днем. И что делается для того, чтобы исправить положение? Ничего. Коммунистам нет никакого дела до нашего прошлого.

– А вам есть?

– Товарищ министр, возможно, я действую нетрадиционными методами, однако результат налицо.

Линь шагнул к постаменту.

Тан держался в стороне, завороженный сюрреалистическим образом, – там лежал робот, закоченевший, негнущийся. Ему хотелось узнать, почему Пау убил тех четверых в Бельгии и помог Линю остаться в живых. Почему гегемон солгал насчет светильников с нефтью в гробнице Цинь Ши-хуанди?

– Вы открывали погребальный наряд? – спросил Линь.

Пау покачал головой.

– Это значило бы оскорбить останки первого императора. Цинь Ши-хуанди даже после смерти заслуживает уважения.

– Сколько сотен тысяч человек умерли, чтобы он смог править? – спросил Линь.

– В те времена без этого обойтись было нельзя, – сказал Пау.

– То же самое справедливо и сейчас, – посчитал нужным добавить Тан.

– Нет, – возразил Линь. – Страх и подавление больше не являются действенными механизмами. Несомненно, вы должны понимать, что мы шагнули дальше. Две трети мира выбрали демократию, однако мы не можем воспринять даже некоторые ее качества.

– Пока власть в моих руках, этому не бывать! – решительно заявил Тан.

Линь покачал головой:

– Ты узнаешь, как это на своем опыте уяснили наши коммунистические прародители, что сила дает решение только в краткосрочной перспективе. Чтобы правительство нормально работало, ему необходима добровольная поддержка народа. – Его лицо стало твердым. – Кому-нибудь из вас приходилось бывать в отделе прошений в Пекине?

– Никогда, – ответил Тан.

– Каждый день сотни людей со всей страны приходят туда, стоят в очередях, чтобы подать жалобу. Почти все они стали жертвами незаконных деяний. У одного местный чиновник избил сына. У другого предприниматель при помощи местной администрации отобрал землю. У третьего украли ребенка. – Линь помолчал, давая возможность осмыслить его слова. – Люди злы на местные власти и считают, что, если только кто-нибудь в столице выслушает их, все беды закончатся. Мы с вами понимаем, что они горько ошибаются. Ничто никогда не будет сделано. Но эти люди понимают основы демократии. Они хотят иметь возможность напрямую обращаться к своему правительству. Как вы думаете, долго ли еще мы сможем не обращать на них внимания?

Тан знал ответ на этот вопрос.

– Бесконечно.

Глава 77

Кассиопея больно ударилась о воду. Стремительное течение подхватило ее, швыряя из стороны в сторону, словно торнадо. Вода была ледяной, но это была самая меньшая беда. Главной заботой было дышать, и Кассиопее удалось подняться к поверхности и сделать быстрый глоток сквозь пену, прежде чем вода снова накрыла ее с головой.

Ей нужно было остановиться. Рано или поздно ее швырнет о скалы, она сломает ногу, раскроит череп, а то и вовсе погибнет. В ушах у нее стоял грохот и шипение миллиарда пузырьков. До дна было далеко.

Урвав еще один вдох, Кассиопея мельком увидела то, что ждало ее впереди.

Валуны. Большие. Их мокрые силуэты торчали над потоком.

Нужно рискнуть.

Лихорадочно заработав руками и ногами, Кассиопея вцепилась в воду, стараясь изменить свой путь. Однако ее неумолимо несло вперед, вода не обращала внимания ни на что, кроме силы притяжения. Кассиопее в лицо ударило облако бурой пены. Она вытянула руки вперед, и вдруг ее ладони наткнулись на что-то твердое.

Но не отразились назад.

Кассиопея крепко ухватилась за что-то.

Ее голова появилась над поверхностью.

Вода с грохотом падала ей на плечи, но ее больше не несло вниз по течению.

Сделав несколько глубоких вдохов, Кассиопея тряхнула головой, освобождая глаза от влаги, и тут до нее вдруг дошло, что она жутко замерзла.

Малоун шел по тропе, обрамленной буддийскими ступами и табличками со словами молитв. Внезапный порыв ветра принес суровое дыхание соседнего ледника. Коттон задрожал от холода и невыносимого напряжения, стиснув кулаки. Его глаза стали влажными.

Скольких еще друзей ему суждено потерять?

Через тропу то и дело сновали серые кролики, ныряющие в расселины. Позади все еще слышался шум воды. Вертолет улетел. Виктор предположительно спустился на дно ущелья и занимался тем, что считал нужным.

Будь проклят этот сукин сын!

Подобной ярости Малоун не испытывал с тех пор, как в прошлом году был похищен Гэри. Он без сожаления прикончил похитителя своего сына.

И так же в точности он поступит с Виктором.

Однако сейчас ему нужно было сосредоточиться. Главное – защитить Соколова. Так же необходимо помочь Линь Йону. Судя по всему, Стефани Нелл считала обе эти цели исключительно важными. Как еще можно было объяснить то, что она призвала на помощь его и Кассиопею, а также воспользовалась услугами Виктора? Еще в Копенгагене Малоун ломал голову, почему Стефани нисколько не тронули испытания, выпавшие на долю Кассиопеи. И откуда ей была так подробно известна теория абиогенного происхождения нефти.

Теперь он знал.

На сцене присутствовал Виктор, предположительно работавший на нее.

Но так ли это?

Когда все это закончится, Стефани тоже придется ответить кое на какие неприятные вопросы.

Увидев впереди каменный алтарь, освещенный двумя масляными светильниками, Малоун осторожно приблизился к нему. Тропа поворачивала вправо, и дорогу дальше преграждала сплошная стена. Свет отражался от угрюмой серой скалы мерцающими искорками. Коттон подумал о том, что он жил в страхе перед чувствами, отказывая им в праве на существование, погребая их под лавиной ответственности. Однако на самом деле он полностью зависел от них – что осознал слишком поздно.

Невозможно представить, как будет ему не хватать Кассиопеи Витт.

Он любил ее – да, любил, – однако так и не смог заставить себя произнести эти слова вслух.

Проклятие, но почему же?

Вдалеке послышался звук гонга.

Низкие ноты затихли, и Малоуна снова обволокла великая, пустая, гулкая тишина.

Линь Йон был полон решимости не показывать слабость. Он до самого конца сохранит свое лицо перед этими одержимыми.

– Советы утверждали, – сказал Линь, – что людей можно принуждать служить родине. Даже вы, Пау, указали на ошибочность этого заблуждения, когда мы с вами беседовали в Бельгии.

– Советы действительно совершили множество ошибок, – согласился Пау Вень. – И мы должны их избегать.

– Но я не допущу, чтобы Китай сбился с пути, – объявил Тан. – Запад ежедневно и ежечасно пытается навязать нам свои идеологии и ценности, надеясь на то, что нас можно вывести из равновесия чем-то вроде «рекламной кампании». Демократией.

– Ты не отдаешь себе отчета, с какими опасностями мы столкнулись, – возразил Линь. – Мы живем не в Китае эпохи Цинь Ши-хуанди.

– Однако мы по-прежнему остаемся китайцами, – упрямо стоял на своем Тан. – Свергнуть наше правительство – неважно, снаружи или изнутри, – будет значительно сложнее, чем это произошло в Советском Союзе.

Линь с любопытством смотрел на Тана и Пау Веня. Эти лживые лицемеры нисколько не отличались от деспотов, правивших до них. Похоже, Китай действительно был обречен повторять одну ошибку за другой.

Отойдя от монолита, Линь заглянул в остальные три комнаты, не такие огромные, как их подземные аналоги в Сиане, но все равно просторные, заполненные сокровищами из гробницы.