Американец. Мировая Война - Григорий Сергеевич Рожков

какой мало? Живых бойцов вон еще сколько! Да, мы отошли от моста, основную задачу на первый взгляд не выполнили, но авеню частично заблокировано тяжелыми машинами, завал враг не пройдёт, а мы его на повороте на север по Гурон-стрит теперь притормозим. Еще задержим. Пехота по берегу может ещё и пройдёт, но технику остановим!.. А там, дай Бог, подкрепления придут!..

Однако даже думать позитивно враг нам не дал. По берегу с севера и по улицам с северо-востока пробирались малые группы десантников. Закипала очередная перестрелка, но пока вялая, и я смог распределив бойцов обойти новый «укрепрайон».

От угла дома, где недавно меня прикрывали пулемётчики в стыке с фальшивыми штабными американцами, смотрел, как горит наш Пирс-Арроу пытавшийся прорваться в очередной раз за ранеными… Прибежал с тяжелой тушей крупнокалиберного пулемёта Джон Базилон и немного морпехов с ним. Доложил, что 107 мм миномёт и расчёт погибли в том мощном взрыве южнее. Нарвались на просочившуюся группу парашютистов. Оба 60 мм миномёта тоже — всё, кончились. Один накрыли вместе с расчётом, второй взорвался от интенсивной стрельбы. Уцелевшие миномётчики теперь в расчёте крупняка. Роллс-Ройс-то тоже приказал долго жить, еще до подхода подкрепления добровольцев. Один М1917 сгорел с расчётом, второй успели унести, прямо из-под удара огнемёта и теперь на восточном участке нашей обороны, а по сути, в тылу, морпехи прикрывают нацгвардейцев. Там тоже все кисло — с южного моста пришла пехота, без техники, но много. Сам Джон пришел помогать нам сначала отбив из своего Браунинга атаку на юге. По берегу лезли черти в красных беретах.

Казановский, последний офицер русских ополченцев в строю нашелся в одном из домов. Израненный, весь в бинтах и копоти, поддерживаемый старшиной Малышевым, он смотрелся героически и печально одновременно. Сказал, что спасли его подопечные — столкнули в подвал дома, когда огнемёт ударил. А сами сгорели. Из подземелья офицер выбрался через окно во двор за складом, когда мы танк били. Доложил, что в строю от двух объединённых взводов, его и Раскатова, осталось всего 25 человек при одном ручном пулемёте и двух противотанковых ружьях бог весть как вынесенных с берега. Самого Юргиса, повторно раненого во время эвакуации, оттащили куда-то в подвалы здесь же, в этом квартале. Майнер и прибывший к нему некий опытный санитар сейчас обихаживали не меньше тридцати раненых…

Унтер Фок принявший командование взводом Шпильмана прислал посыльного, доложил, что потери велики, но враг откатился от берега, и прощупывает стык между его силами и гвардейцами. В наличии два пулемёта и ружьё. С посыльным передал весточку, что бы взвод Фока оттянулся ближе к перекрёстку и за предмостовой участок больше не держался. Теперь главное не дать проехать технике на Гурон стрит, раз не можем удержать тет-де-пон. А пехоту в условиях городского боя бить проще. Сокращение численности нашей нивелируем сокращение образной линии фронта. Баш на баш…

Благо, в домах здесь тоже велись кое-какие работы по фортификации. Даже сейчас. Ополченцы, добровольцы, морпехи — все что-то да делал. Тут мешки укладывали у окон, там пробивали дыру в стенах меж помещениями, здесь сектора нарезали и боеприпасы распределяли и еще много разных дел. Усталые, грязные и раненые, но злые и решительные. Перестрелка всё же шла, пожар тихонько распространялся, уже горела часть дома на перекрестке напротив нас, и скоро находиться там будет невозможно. Значит и враг не подберётся, не воспользуется укрытием.

Так думалось. Так и складывалось до поры до времени. Я даже смог посидеть относительно спокойно, и покушать. Спасибо Малышеву, принес какие-то разогретые консервы и краюху хлеба. Общее напряжение в прошедшие часы активизировало все наличные резервы. Боль, усталость, психическая нагрузка словно улетучились и не давали о себе знать вообще. Даже в тяжелые минуты боёв в Бобруйске я не был так собран внутренне. Но голод не тётка, постучался в двери. Для руки тоже было полезно закинуть в топку стройматериалов и энергии.

Жаль, но относительное спокойствие прервалось, враг от беспокоящего обстрела перешел к активным действиям и атаковал снова. С севера, от домов на Гурон стрит и с параллельных улиц, под прикрытием пулемётного и слабенького миномётного обстрелов, двинулись британские десантники. Не особенно много, меньше взвода. Малыми группами, перекатываясь от укрытия к укрытию, они даже не атаковали, а выжидали, продвигаясь ближе к нашим позициям. Встретили их огнём выделенные в обособленную группу снайпера: старший лейтенант Павличенко и несколько уцелевших стрелков из числа ополченцев с их галилейскими прицелами. Очень неприятный, сильный укол привёл десант в чувство и те, рассредоточившись по укрытиям, вроде как прекратили активничать. Тем самым укрепив меня в мысли, что они выжидают момент.

Момент поддержать или перехватить инициативу у других атакующих групп. С Мичиган-авеню, с юга, за перекрестком, от церкви по берегу, с запада, у нацгвардейцев, вообще везде разом началась злая, многоголосая перестрелка. Изредка рвались мелкие мины на улице и крышах домов. Понеслись строчки трассеров неведомо, что помечающие для других стрелков. Где-то рычали двигателя, и звук сей, отражаясь на улице от стен домов, перебиваясь взрывами и стрельбой, вносил неразбериху.

«Что происходит? Где основной удар?» Так можно было подумать, но я знал одно — врагу нужен мост и проход в город. Очень уж они упорно здесь бьются. И техники с других направлений так и нет, значит от моста пойдут. Вновь.

— К бою!.. — Разнеслось эхом по помещениям. С заметным трудом, через силу поднялись старые солдаты, и чуть резвее, молодые. Ни один из них, ни русский, ни американец не спросили, не сказали, не намекнули: «Может пора отступать?» Связи с командованием нет, звуки боёв на юге и севере если есть, то за нашими канонадами давно не слышны. Ни намёка, ни сигнала нет какого-нибудь: «подкрепление будет». Но стоят.

А я думаю, когда отходить. И куда. Остаться сжатыми в тисках здесь, значит всем умереть. Геройский путь, выполнить задачу до конца. С мертвого спроса не будет. Победить же может только живой. Надо готовить отход, раз нет на горизонте подмоги…

Гул моторов на Мичиган-авеню нарастал, к стрельбе трассерами по ближайшему целому, и не горящему с нашей стороны дому присовокупились удары из гранатомётов. Пришлось отойти, оставив врагу ещё пядь земли, улучшив их, и усугубив наше положение.

Из-за перекрёстка с юга также летели пули и гранаты. Фок выполнил приказ, отвёл людей, укрепил линию обороны, но мало чем это нам всем помогло, враг приближался и делал сие умело. Чувство было такое, что еще чуть-чуть подавят огнём, отвлекут на фланги и