Великий путь. Вечное пламя - Бхагаван Раджниш

Но премьер-министр Центральной Индии был моим яростным противником. Он был брамином и хотел помешать мне распространить свое влияние на Бастар. Он высказал свое пожелание королю штата, но тот ему отказал, заявив: «Он - мой друг, и мне нравится то, что он говорит. Я никому не подчиняюсь». Тогда под каким-то предлогом к нему была послана полиция, и в результате он был убит... тридцать шесть пуль - чтобы не осталось ни единой возможности. Его звали Бхандждео. Благодаря ему у меня была полная свобода в его штате.

И вот как-то я жил в одном из его коттеджей, и однажды вечером увидел, что посреди их деревни, состоящей из прекрасных хижин, выстроенных вкруг, горит костер. Я пошел посмотреть - было, наверное, часов десять - и увидел, что у костра стоит христианский миссионер и учит их настоящей религии, единственной настоящей религии: христианству.

Я уселся вместе с толпой аборигенов. Проповедник не заметил, что среди его слушателей был посторонний. Рядом с ним стояло ведро с водой. Костер горел сильно, потому что вечер выдался прохладный.

Проповедник притащил с собой две фигурки: Рамы, индусского Бога, и Иисуса Христа. Он говорил:

- Посмотрите на эти две фигурки: вот это Рама, которому вы молитесь, а это Иисус Христос - это наш Господь. Сейчас я испытаю их обоих, чтобы вы сами во всем убедились.

И он поместил их обоих в ведро с водой. Рама утонул, а Иисус остался плавать на поверхности. Тогда он воскликнул:

- Глядите! Ваш божок даже самого себя спасти не может, так как же он спасет вас? Но смотрите на Иисуса: когда он был жив, он ходил по воде, а сейчас плавает даже его фигурка! Он спасет вас!

И несчастные туземцы закивали головами:

- Правда. Мы видим. Все верно.

Я сказал себе: «Вот уж ни за что бы не подумал, что аборигенов будут обращать в христианство таким образом». Затем я встал, подошел к ведру, вынул обоих - и Раму, и Иисуса - и как только я взял фигурки в руки, я все понял: Рама был отлит из металла, но окрашен как Иисус; а фигурка Иисуса была вырезана из легкого дерева, очень легкого дерева. Тогда я спросил туземцев:

- Кто-нибудь из вас когда-нибудь слышал об испытании водой?

Они сказали:

- Нет.

- Но, может, вы слышали об испытании огнем?

- Да! - закричали они, потому что и индийских писаниях испытания огнем - это обычное дело. Но об испытании водой там не сказано ни слова.

Я сказал:

- Вот сейчас мы и посмотрим... - и я бросил обе фигурки прямо в костер. Иисус тут же занялся! Миссионер попытался смыться. Но я крикнул:

- Держите его, не дайте ему сбежать! Пусть он увидит. Рама в порядке даже в огне, но Иисуса больше нет!

Туземцы были довольны:

- Вот это настоящее испытание, а этот человек обманул нас. Никто никогда не слышал об испытании водой. Но откуда нам знать? Мы бедный народ, мы не особо думаем, вот и согласились с ним. Если бы не ты, то быть бы нам всем теперь христианами. Так он обратил уже все племена в наших джунглях. Это все его фокусы.

Я спросил:

- Ну, что скажете - может, стоит испытать огоньком и его самого?

Они сказали:

- Было бы здорово, но это опасно, потому что он сгорит, он не спасется.

И проповедник весь перепугался, задрожал, решив, что эти люди... но если бы я им приказал, они бы запросто отправили его в костер! Потом он взмолился:

- Я больше не буду!

Я сказал ему:

- Неужели ты не понимаешь, как это отвратительно? Ты не учишь их религии: ты просто обманываешь бедных и невинных людей - и еще называешь это обращением.

Ни одна уважающая себя философия не занимается обращением. Джайнизм в их числе. Джайнизм просто открывает перед вами свою сокровищницу, и если вам интересно, то вы сами примыкаете к этому каравану, но ни в коем случае вас никто не станет переубеждать.

Так что лишь изредка, когда кто-нибудь... ведь кому нужна эта головная боль: копаться в писаниях, изучать, выискивать, что верно и что ложно? Но нужно обратить внимание на то, что в мире наверняка имеется огромное число подобных меньшинств, хранящих несметные богатства духовности, но недоступные миру из-за языкового барьера. Перевод этих писаний на мировые языки нужно вменить в обязанность организаций вроде ООН, чтобы они были доступны всем желающим.

Джайнизм - это первая религия, которая поняла, что вегетарианство абсолютно необходимо для преображения. И они правы. Убийство просто ради пищи отягощает ваше сознание, делает его нечувствительным, тогда как вам, наоборот, нужно очень чувствительное сознание, очень легкое, очень любящее и сострадательное. Невегетарианцу непросто испытывать сочувствие, но недостаток сочувствия и любви будет препятствовать вашему развитию.

И у джайнов, у этой небольшой религии, есть множество алмазов, которые могут принести людям пользу. Они доступны, но только на мертвом языке - их писания составлены на пракрите.

Это слово тоже требует разъяснений. Считается, что древнейшим языком в мире является санскрит. Среди ученых-лингвистов есть общее мнение, что именно санскрит - самый древний язык на земле. С этим не согласны только джайны, считая древнейшим свой язык - пракрит, и мне думается, что они правы. Слово «пракрит» означает «естественный», а слово «санскрит» означает «очищенный».

Таким образом, похоже, что изначально говорили именно на пракрите, а санскрит - это всего лишь его облагороженный вариант, который используют лингвисты. Названия этих языков говорят сами за себя. «Пракрит» означает «сырой»; «санскрит» означает «облагороженный». Разумеется, что первым должен был появиться пракрит, и только затем - санскрит.

И слова у них общие, только в пракрите они звучат по-простому, как их произносил бы народ. Санскритские же слова приобрели окультуренные формы, как если бы ими пользовались только образованные люди.

То же самое в Индии происходит с английским. Взять какое-нибудь простое слово, например, «station» — «станция»... Но для индийцев в деревнях, для неграмотных бедняков слово «station» труднопроизносимо, поэтому они говорят «тешан» - так им проще. «Station» - это для них чересчур сложно. «Тешан» произносится легче.

По мере проникновения в народ английские слова видоизменяются. Слово «report» - «отчет» - в каждой деревне говорят упрощенно - «рапат»; выговаривать «report» по правилам - это для умных. «Рапат» - то, что надо.

Та же самая ситуация со словами в пракрите и санскрите. Все джайнские писания составлены на пракрите. Это очень красивый язык, потому что в нем чувствуется простота и неотесанность... это брильянт прямо из каменоломни: необработанный, неотполированный, но содержащий в себе некую красоту, нечто дикое.

ООН просто обязана сделать эту литературу - настоящий кладезь литературы - доступной всем мировым языкам, потому что там есть чему подивиться.

Например, только в этом веке Альберт Эйнштейн заговорил о теории относительности. Но Махавира говорил о ней еще двадцать пять столетий назад. Конечно, его представления были философскими, он ведь не был ученым, но смысл его слов тот же.

Эйнштейн обосновал теорию с научной точки зрения, Махавира же предложил философские аргументы, но оба они говорили одно: в существовании нет ничего абсолютного, и все относительно. Аристотель делит мировоззрение на черное и белое: либо так, либо иначе - в этом его логика. Махавира делит на семь категорий. Его представление более сложное, трудное для понимания, но говорящее о глубоком видении и немалом уме. Аристотель на фоне Махавиры кажется карликом. Поэтому мир должен узнать, что были на этом свете и настоящие гиганты, о которых вы еще просто не слышали.

Я очень хочу, чтобы когда наша школа мистики наконец заработает, мы потихоньку собрали бы все великие мировые писания - без оглядки на традиции, к которым они принадлежат, - и опубликовали бы их с самыми последними комментариями, чтобы мистицизм не оставался уделом словесников, но превратился бы в широкодоступную литературу, и чтобы любой человек мог посвятить свою жизнь пониманию всего того, что мистики подарили этому миру.

Никто не обращает внимания на эти писания, но их значение нельзя переоценить, потому что это не просто какие-то там книги - в них содержаться тайны вашего преображения.

Вопрос второй:

Возлюбленный Оьио,

Недавно ты говорил, что осознающий человек может видеть следы птиц на небе. А как насчет следов, которые оставляет за собой просветленный человек? Надолго ли они сохраняют его аромат и его излучение? Это не как радиация? То есть, если человек ступит в след просветленного, это как-то на него повлияет?

Если ответ положительный, то Америка должна проявить достаточно смекалки и объявить пустыню в центре Орегона, которая когда-то была цветущим оазисом, зоной повышенного риска заражения. Они должны повесить там таблички: «СТОЙ! ОПАСНАЯ ЗОНА! ВЫСОКОЕ ПРОБУЖДЕННОЕ СОЗНАНИЕ! НЕ ВХОДИТЬ!»