О чем говорят. По ту сторону экрана - Андрей Малахов

– Фомин! Ты посмотри, это же Бродская, подруга Гая Ричи! Как мило!

– О! – с большим энтузиазмом восклицает тот. – Сама Маргарита Бродская!

И тут же, не медля ни секунды, вынимает из стоящей рядом вазы герберу и вручает ее Рите.

– Спасибо, – милейшим образом смущается она. – Ой, Тина, вы знаете, вам Паша, ваш тренер, передавал привет. Говорит, что-то давненько вас не видел…

– О! – удивляется Тина. – Вы уже и с Пашей успели познакомиться?

– Конечно, – абсолютно серьезно отвечает Маргарита. – Он был первым профессионалом в Москве, к услугам которого я обратилась. Как только приехала, сразу его разыскала. Меня в свое время так потрясла фотосессия с вами в журнале «Максим», что никаких иных вариантов, кроме как ваш персональный тренер, я даже не рассматривала! Вот теперь работаю в поте лица, стараюсь довести свое тело до такого же совершенства, как ваше.

– Ой, деточка, – сражена наповал Тина, – как мило… Правда, Андрей?

У Андрея Фомина просто нет слов.

Но как ни приятна эта компания, Маргарита должна спешить дальше. Точно так же, как в правилах этикета начала XX века было написано, что девушка, впервые пришедшая в дом молодого человека, не должна снимать перчаток и находиться в гостях дольше 15 минут, так и здесь, на светской вечеринке, нельзя задерживаться надолго, надо плыть по течению дальше, смело перемещаться по аквариуму, легко и непринужденно поддерживая беседу, то есть пускать пузыри светского трепа с максимальным количеством рыбок. Среди них Маргарита замечает блистающую чешуей нового платья Лолиту.

– Лолита! – говорит она после целой серии приветственных улыбок. – А я везде вас ищу… Моя мама, она сейчас живет в Америке, просила вам передать, что ей ах как жалко, что больше не идет ваша программа. Она так скучает, она, да и я, конечно, мы считаем, что ваша «Без комплексов» помогала женщинам жить.

Госпожа Милявская благодарно кивает, и Марго протягивает ей цветок герберы. Лола с шумом вдыхает аромат и говорит одобрительно:

– Ну, наконец-то хоть одно свежее лицо в этом террариуме.

Ой, а кто же это сидит вон там, за дальним столиком, в одиночестве? Боже мой! Это же Лариса Голубкина! Нет-нет, ни в коем случае не позволим истинной звезде, пусть и прошлого, скучать!

Видимо трепеща от восторга, Маргарита подсаживается к Ларисе.

– Лариса, – вздыхает она в том месте, где должно быть отчество (ай-ай! Лариса Ивановна!), – даже не хочу говорить вам, кто вы для нас, – она жалеет, что отдала цветок Лолите, – я даже не хочу без устали повторять, что в «Гусарской балладе» вы великолепны! Хотя больше всего я любила ваш бенефис. Как жалко, как жалко, что его не повторяют! А диск с вашими романсами был даже у моего отца.

Ларисе очень импонируют такие манеры совсем молоденькой незнакомой девушки.

– Извините, – улыбается она, – к сожалению, мне неизвестно, кто ваш папа…

– Иосиф Бродский, – тихо отвечает Рита.

– О! – потрясена Лариса. – Да-да, теперь я припоминаю, что кто-то говорил мне о вашем приезде, если не ошибаюсь…

– Маргарита, – кивает головой девушка, – Маргарита Бродская.

Все, все, дорогая, хватит. Должное внимание уделено, надо бежать! Глоточек воды из стакана, и – дальше, дальше, дальше…

– Ой!!!

Наша рыбка делает неудачный разворот (все-таки внутренний навигатор еще недостаточно настроен на вращение в светских водах), и стоящий позади нее высокий мужчина облит водой. Она виновато ахает, поднимает взгляд от мокрой брючины к лицу пострадавшего и замечает кудрявую прядь волос…

Нет, это просто невозможно, это же… Это же король ракетки и беда девушек Марат Сафин!

– Простите, простите, извините, – сконфужена Маргарита, – это только вода! Боже, какой кошмар!

– Ничего, ничего, – великодушно улыбается тот и протягивает очаровательной террористке руку, – Марат.

– Маргарита, – отвечает она, вложив в произношение собственного имени столько оттенков нежности, словно имя это было душой всех цветов на свете.

– О! – смеется беда всех девушек. – Маргарита! Вы знаете, что вы – моя любимая пицца?!

В ответ на это у Маргариты лишь чуть приподнимаются уголки губ.

Но вот гул голосов стихает, в ожидании дефиле, то есть старта долгожданной церемонии, приглашенные рассаживаются за столики.

В совершенно расстроенных чувствах Маргарита даже не заметила, как один из ловких распорядителей посадил ее рядом с Никасом Сафроновым. Она лишь кивнула ему и снова задумалась: что, что же она должна была ответить Марату на этот его пассаж? Ах, как позорно она пропустила этот мяч!

Никас, подперев щеку рукой, тем временем с большим интересом следит за нежным профилем своей соседки. Так игнорировать известного художника современности и дальше было уже неприлично. Маргарита находит в себе силы забыть на минутку о кудрявой голове победителя US Open и улыбнуться соседу:

– Маргарита, – потупила она глазки.

Никас кивает головой, давая понять, что ее имя ему известно, а называть свое – ненужное кокетство. По сути, сейчас самое время сразить художника УК, но Рита после бесславного фиаско на корте не расположена делать людям приятное.

– Хорошее лицо, – говорит Никас, не дождавшись своего комплимента, – я бы хотел вас рисовать…

– Простите, – отвечает ему наша опечаленная рыбка и, понимая, что ее несет куда-то не туда, ничего уже не может с собой поделать, – но я, как и мой отец, не выношу всю эту дрянь XX века.

Никас недоуменно поднимает вверх бровь.

– Мой отец не выносил так называемое современное искусство, – с достоинством поясняет дочь Бродского, – единственная функция которого показать, какими самодовольными, ничтожными, неблагородными, одномерными существами мы стали!

– Это цитата?

Никас всерьез заинтригован:

– Молодец какая! Вот что значит – молодая память, а у меня уже такой Альцгеймер, что ничего вообще не помню.

Он улыбается и переключает драгоценное внимание художника на сцену, где уже закончилось дефиле и к исполнению своих непосредственных обязанностей приступил ведущий церемонии.

В зале чувствуется хорошо замаскированное напряжение. Интрига, слава Издательскому дому Hachette Filipacchi Shkulev, сохранена, и никто не знает, кто же именно получит сегодня одну из заветных номинаций. Претенденты – люди сильные и тренированные, это вам не президент Грузии! Никто не жует галстук и не обмахивается в нервном ожидании веером. Выдержка, выдержка, ничего кроме выдержки. На лицах основных претендентов написано такое безразличие, что просто диву даешься – сколько же сил надо иметь, чтобы сохранять олимпийское спокойствие, когда так стучит сердце и мандражируют конечности.

Ведущий церемонии (а разве я не сказал? Малахов, Андрюша собственной персоной!) шутит, интригует, раздает конверты с именами, вызывает на сцену номинантов…

Уже объявлен победитель в номинации «Выход в свет», а Марго все думает и думает, как надо было ответить этой бывшей первой ракетке мира, что из того, что в этом звездном статусе он сумел просуществовать лишь девять недель?!

О теннисе она ровным счетом ничего не знает (про первую ракетку и девять недель, это уж я блеснул), ни на одном матче не была, Интернета поблизости не видно. Но если времени на подготовку нет, значит, у нее должна быть заготовка. Не встречались ли мы с вами в Куршавеле? Нет, не то.

Уже вручены награды «Девушка с экрана», «Певица года», а Маргарита все морщит лобик. Убойный Комплимент, но какой? Может, надо было сказать ему что-то из папы? Например, познакомиться с вами, все равно что познакомится с 20-летней Ахматовой в 1916 году. Нет, слишком изысканно в ответ на «пиццу».

Объявлены победители в номинации «Эфирное создание» и «Светская персона», а Ритуля, отчаявшись, уже додумалась до того, что надо было просто взять у него номер телефона.

И тут как раз Малахов вызвал на сцену ее. Нет-нет, не как номинантку, а как почетную гостью, которой он хочет доверить открыть конверт, где хранится имя очередного победителя.

Аплодисменты вырвали Маргариту из оцепенения, вернули ей уверенность в себе, и дочь Бродского, новая муза Гая Ричи, звезда будущего шоу на Другом канале, поднялась на сцену с гордо поднятой головой. Кому, как не ей, по справедливому замечанию Лолиты, долгожданному новому лицу в этом террариуме, объявлять победителя номинации «Мужчина мечты»?

И вот она вскрывает конверт и – да-да, дорогой читатель, – судьба испытывает ее второй раз!

– Марат Сафин! – громко читает наша рыбка.

Под бурю восторга белозубое теннисное божество выходит на сцену, принимает из ее рук награду и нежно, очень нежно целует Риту в ладонь. При этом глаза его продолжают смеяться.

Ночь после церемонии Маргарита провела в совершенном смятении. Конечно, наволочка из «Икеи» не увидела ее слез, но заснуть ей удалось только под утро.

Бессонница. Часть женщины.Стекло полно рептилий, рвущихся наружу.Безумье дня по мозжечку стеклов затылок, где образовало лужу[2].

В изголовье ее кровати на специальной полочке рядом с очками отца лежала белая бумажная салфетка. Самая обычная салфетка, если бы не семь заветных цифр и пять магических букв, выведенных на ней размашистым почерком человека, с бо´льшей ловкостью держащего теннисную ракетку, чем взятую у официанта шариковую ручку.