Присвоенная - Марина Багирова

— Кайл, я…

— Пусть недолго, но с тобой, Диана. Я выбрал.

Проглотив ком, я кивнула и постаралась улыбнуться.

— У нас нет времени на разговоры — надо уезжать. И как можно быстрей, — он усадил меня, занял место водителя, и мотор взревел.

Дорогое моему сердцу место, призрачное в лунном свете, ушло под землю позади нас. Тьму пещер прорезала бешеная пляска фар нашей машины, прыгавшей на крупных валунах. Этот опасный путь всегда требовал максимальной концентрации внимания, и Кайл молчал, не отпуская руль ни на секунду.

Наконец, тяжелый участок остался позади, и ровная каменистая дорога зашуршала под колесами.

— Не хочешь подремать? — спросил он. — Ты же не выспалась, я знаю. Трясти уже не будет.

— Нет, — сон ушел безвозвратно, и мои трезвые глаза не отрывались от лобового стекла.

— Тогда, если ты не против, я расскажу тебе одну историю…

** ** **

Гарри, отец Кайла, был охотником, как и многие поколения мужчин в их семье до него.

— В последние годы жизнь охотника значительно облегчило появление изощренной техники и сложных химических соединений, способных воздействовать на нашего врага, — голос Кайла звучал ровно, словно мы и не мчались на безумной скорости среди скал, притушив фары. — Раньше до тридцати доживали считанные единицы. Оставались лишь самые сильные, умные, жесткие, лишь те, кто успевал продлить свой род. Необходимые навыки совершенствовались из поколения в поколение в ускоренном темпе…

Гарри был неистовой личностью. Обладая недюжинной силой и холодным умом аналитика, он соглашался на самые сложные заказы, и получал самые огромные гонорары. Но дело было не только в желании заработать побольше.

Ему нравился риск, сопровождавший эту профессию. И порой он специально выискивал те случаи, от которых отказывались другие, чтобы, доведя дело до конца, почувствовать свое превосходство как над теми, кто владел миром, так и над своими коллегами.

Его самого, защищенного броней уверенности в себе, смерть обходила стороной, когда напарники и знакомые гибли один за другим. Их семьи вырезались подчистую теми, кого охотники посмели выбрать своей мишенью.

Но Гарри это не трогало. Он привык к смертям и цинично подшучивал, что они — просто издержки профессии.

А потом он встретил Елену.

— Я не знаю, как это случилось — отец никогда не рассказывал мне. Мальчишкой я не додумался спросить, а позже …позже он замолкал на полуслове и уходил в другую комнату…

Елена, как и я, попала в рабство по вине собственных родителей. Ее хозяин был довольно молод, и не представлял из себя грозного противника для Гарри.

— Но даже если б это был сам Кристоф, я уверен — отец бы все равно не отступил. Он просто знал, что жить ему недолго, и так хотел побыть с любимой хоть чуть-чуть…

Я начинала понимать …

Убив ее хозяина и забрав Елену с собой, Гарри отправился с ней в отдаленную провинцию, где было меньше шансов, что его узнают, и там под чужими именами они зарегистрировали свой брак.

— Даже когда я был ребенком, меня всегда поражало, каким влиянием на отца обладала мама, — улыбка светилась в голосе Кайла. — Она будто нажимала на кнопку, и буйный нрав папы растворялся в счастливом умиротворении. Когда он был не в настроении, она просто тихо подходила к нему, сидящему, сзади, целовала в шею и шла дальше, и я видел, как разглаживались хмурые морщины на его лбу…

Гарри построил несколько тайных укрытий, где семья могла дожидаться его возвращения. Ради Елены он позабыл былое лихачество, стал осторожным и соглашался на заказ лишь тогда, когда был уверен, что риск стоил заработка.

— Но почему, …ведь это так опасно, почему он не оставил это ремесло?

— Все очень просто, — со спокойной обреченностью ответил Кайл, — риск огромен, но и вознаграждение не меньше. Так выживают наши семьи. Видя за собой многие поколения, выбравшие этот путь, сыновья охотников просто идут по нему дальше. Кроме того, к большим доходам быстро привыкаешь, и остановиться все сложней. Один раз в месяц, а, как правило, и реже, охотник выезжает на заказ и получает за это достойные деньги. И хотя экипировка отнимает большую часть оплаты, всегда остается приличный кусок и для собственных нужд…

Но Гарри никак не мог расстаться с одной опасной чертой из своего холостяцкого прошлого — излишней самоуверенностью. Он был убежден, что недосягаем для смерти — и он сам, и его семья.

А смерть решила с ним поспорить.

И однажды, когда он уехал, оставив жену с сыном в одном из убежищ, за ними пришли.

Это укрытие располагалось в сети естественных пещер, и Гарри в нем, как и в других домах, на всякий случай предусмотрел пару тайных мест, где можно было бы закрыться и переждать возможное нападение. Эти крохотные помещения в боковых тоннелях становились невидимы после того, как каменные заслонки опускались на место, а вентиляционные каналы уносили запахи далеко за пределы жилища.

— Она могла бы спрятаться со мной. И нас, возможно, не нашли бы… Но, как я теперь понимаю, мама решила, что мои шансы на выживание будут выше, если она …отвлечет их.

Никто не знал о том, что у Гарри появился сын. Охотники всегда молчат об этом, понимая, что это лучший способ сохранить ребенку жизнь.

— Наличие в жилище моего запаха, наверняка, насторожило пришедших отомстить. То, какой ее обнаружил отец, вернувшийся через день из поездки, говорило, что ее долго …спрашивали, нет ли в доме еще кого-нибудь. Но я не слышал и звука. Она меня оставила, приказав сидеть, не шевелясь и не подавая голоса, пока заслонку не откроет она или отец. И я молчал…

Похоронив ее, Гарри, словно одержимый, взялся мстить. Он обнаружил, что его предал тот, кого он считал своим лучшим другом. Награда, установленная за сведения о местопребывании семьи самого ловкого охотника мира, оказалась слишком большим испытанием для их дружбы…

— Поэтому мы никогда ни с кем не делимся самым важным — чтобы не разочаровываться в друзьях, — с горькой иронией засмеялся Кайл.

Покончив с местью, Гарри словно переродился.

— Мне было всего шесть, когда убили маму, но уже тогда я понимал — что-то не так. Очень сильно не так…

Отец не пил, не буянил и не срывался на сыне. Но острые грани его характера превратились в шипы. Самоуверенность стала бескомпромиссностью, сила воли — замкнутостью, отвага — поиском смерти.

Нет, он заботился о Кайле, обучал ремеслу, но делал это почти безразлично. Казалось, его душа ушла вслед за любимой, оставив на земле пустое тело автоматически выполнять лишь самые необходимые действия. Огонь жизни потух в его глазах.