Вампиры. Сборник - Владислав Реймонт

Доктор являлся самым рьяным скептиком и разрушителем фантазий.

Ни до чего не договорились, зато шум и веселье были полные.

Лакеи не успевали наполнять осушаемые бокалы.

Уже к концу ужина дверь со стороны террасы шумно открылась, и в нее быстро вошел, скорее даже вбежал один из слуг.

Видно было, что бедный парень пережил страшный испуг.

В комнате воцарилась тишина.

— Да говорите же, черт вас возьми! — не выдержал наконец Смит.

— Я не виноват, право, не виноват, что господин виконт умерли!

— Как умер?

— Кто умер?

— Виконт Рено умер? — раздались голоса. Все шумно поднялись из-за стола.

— Выпейте и расскажите толком, — сказал доктор, подавая испуганному слуге стакан крепкого вина.

Тот с жадностью его выпил и сразу, видимо, оправился.

— Сегодня, при заходе солнца, — начал он, — господин Смит приказали мне съездить в город и заказать на завтра бочку пива. Я оседлал Ленивого и поехал. Справив поручение, я… я…

— Ну конечно, заехал в трактир и напился, — подсказал Смит.

— Виноват, господин Смит, я заехал, но только, вот вам Бог, не напивался.

— Знаю, знаю.

— Уверяю, господин Смит, только одну кружку, да и то…

— Довольно, — крикнул Джемс.

— К делу, — строго потребовал Гарри.

— Ну, я отправился домой, луна хорошо светила. Ехал я шагом, ведь кучер, сами знаете, не позволяет нам гонять лошадей, да и Ленивого трудно заставить скакать. Благополучно проехал мимо озера и поднялся на горку. Самая прямая дорога идет около ограды сада. Не доезжая до калитки, что выходит на озеро, Ленивый вдруг остановился, уперся передними ногами и весь затрясся. Я взглянул и обмер. В калитке стояла белая женщина, длинные золотые волосы были распущены, зеленые глаза горели и адский дым клубился вокруг нее.

Ленивый встал на дыбы и бросился в сторону. Я, мистер, не кавалерист и не учился ездить верхом, да еще на лошади, которая встает на дыбы… ну, я и упал, а Ленивый убежал.

— Дальше, — коротко сказал Гарри.

— Шляпа с меня слетела, да и шишку на голову я посадил хорошую, — продолжал парень, щупая голову.

— Пока я еще лежал, «оно» прошло мимо меня. От страха и холода зубы мои начали стучать. Как я вскочил, как бросился в калитку… не помню. У меня на ногах точно крылья выросли. Перебегая по площадке, мне показалось, что «оно» стоит в кустах. Я бросился к дому. Подбежав к террасе, я увидел, что господин виконт сидит на перилах. Я его сразу узнал, да и как было не узнать, когда я сам помогал ему одеваться утром.

— Господин виконт, господин виконт! — кричал я, но он оставался неподвижен…

— Поднявшись на террасу, я притронулся к его плечу, вижу: глаза стеклянные, руки холодные… Тут я понял, что он мертв.

Гарри, а за ним и другие, не слушая больше рассказчика, высыпали на террасу.

Там на перилах, прислонив голову к колонне, сидел виконт Рено, он будто отдыхал. Поза его выражала полное спокойствие. Шляпа, сдвинутая на затылок, открывала молодое, страшно бледное лицо с остановившимися холодными глазами. На нем были рейт-фрак и высокие сапоги. К пуговице фрака был прикреплен цветок ненюфара.

Сомнения в смерти быть не могло, и все грустно молчали.

Слуга, первым увидевший мертвеца, все еще был страшно возбужден и продолжал рассказывать своим товарищам лакеям, как он испугался русалки. Теперь он уже прибавлял, что видел у нее гусиные лапы из-под платья, а вместо адского дыма ее окружало покрывало из тумана.

Он говорил, что она вся белая и легкая и даже летела с ним рядом, когда он бежал, и только не посмела выйти на освещенную площадку перед террасой, а осталась там, в тени, в кустах, в глубине сада.

— Да смотрите, смотрите, она еще там белеет в кустах, — взвизгнул он не своим голосом. Толпа шарахнулась.

В кустах, правда, что-то белело.

В минуту Гарри и капитан Райт были там.

— Опомнитесь, глупые, это белая лошадь, наш Павлин, — раздался властный голос Гарри, и тотчас же он вывел из кустов на площадку прекрасную белую верховую лошадь.

Страх прошел. Все ободрились. Павлина знали и гости, и слуги, это была одна из лучших лошадей конюшни миллионера.

Лошадь была под мужским седлом и тяжело дышала, белая пена клочьями покрывала удила и потник.

— Хорошо же тебя отделал господин виконт, — ворчал старый кучер, лаская лошадь, — а еще обещал поберечь!

— Теперь это не к месту, Матвей, — строго прервал кучера Гарри.

— Вот если б бедный Рено поберег Павлина, то и сам бы он был цел и невредим. Разве можно с пороком сердца скакать сломя голову? — закончил доктор.

— Откуда он достал ненюфар, он свеж, как только что сорванный? — заметил Джемс.

— Ну, этого добра на озере сколько хочешь, — ответил Жорж К.

— Но для этого надо останавливаться, а не скакать, — не унимался Джемс. Но ответа ни от кого не получил.

По знаку хозяина слуги взяли труп и снесли в дом.

Об окончании ужина, конечно, не было и речи.

Все рано разошлись по комнатам с условием утром отправиться в город дня на три, чтобы отдать последний долг усопшему.

Капитан Райт и Джемс, не уговариваясь, отправились в комнату Райта.

Молча закурив сигары, уселись в кресла. Часы шли.

В комнате был полумрак. К полуночи луна высоко поднялась на небо, и комната наполнилась волнами света. Еще немного, и волны начали мерцать и переливаться.

Молодые люди ждали, но дверь оставалась закрытой. Там, за дверью, слышались легкие шаги, шуршало шелковое платье, звякали струны лютни, точно от нечаянного прикосновения… Вот скрипнула дверь балкона, и все стихло.

Часы шли.

Райт и Джемс очнулись от стука.

Ясный день. Комната ярко освещена солнцем, лучи его играют на гранях туалетных вещиц и бегают «зайчиками» по потолку и стенам. Они оба сидят в креслах, сигары давно потухли. Без всякого сомнения, они спали, и крепко спали.

Стук повторился.

— Войдите.

Вошел молодой лакей и доложил:

— Господ ожидают к утреннему кофе, и похоронный кортеж уже готов. Пожалуйте.

Джемс и Райт не сразу поняли, в чем дело, но все же поспешили привести себя в порядок и отправились в столовую.

XVI

Прошло три дня.

Гарри вернулся в свой Охотничий дом, с ним вернулись и его верные друзья: Джемс, доктор и капитан Райт.

Из гостей вернулись очень немногие. Смерть виконта Рено, молодого и полного сил, повлияла на нервных и впечатлительных людей, и многие из них уехали: кто совсем, а кто с обещанием вернуться в замок к празднику новоселья.